Увидев упавшее дерево и надёжно укрытую сеном крышу теплицы, они поняли, что произошло.
Все принялись копать в снегу траншею. Вскоре удалось открыть дверь.
В теплице было прохладно. Галина Никитична осмотрела просо и сказала, что страшного ничего нет - посевы помёрзнуть не успели, надо только ещё раз истопить в теплице печь и сегодня же вставить стёкла.
Ребята облегчённо вздохнули.
Марина обернулась к Вите и Алёше:
- Молодцы! Вовремя крышу заделали. Хвалю за смекалку!
- Смекалки хоть отбавляй, - сказал Фёдор Семёнович. - Даже сено в ход пустили. И кто вам позволил мою козу обижать?
- Это я придумал, Фёдор Семёнович! Моя вина, - покраснев, сознался Витя.
- Ну и правильно придумал! - засмеялся учитель. - Главное, что не растерялся, товарищей выручил… - Он покосился на Никиту Кузьмича, который сидел на корточках перед опытной делянкой и задумчиво смотрел на зелёные посевы: - А неплохое просо ребята выращивают? Не так ли, Никита Кузьмич?
Тот неопределённо пожал плечами:
- Худого будто не скажешь…
Члены школьной бригады о чём-то пошептались. Потом Митя подошёл к Витиному отцу и, вытянувшись, громко отбарабанил:
- От имени школьной бригады за спасение опытного проса объявляем вам благодарность!
- Чего, чего? - поднялся Никита Кузьмич.
- Ну, словом, спасибо вам, дядя Никита! Здорово вы ребят поддержали!
- Моё тут дело сторона… - сконфуженно забормотал Никита Кузьмич и вдруг заметил, что дочь и Марина переглянулись между собой. - Да, да! И нечего тут улыбаться… Тоже мне хозяйки, руководители! Завели теплицу, а щитов крышу прикрыть на случай беды не заготовили. Разве так можно!
Витя лукаво посмотрел на отца:
- А говоришь: «Моё дело сторона»…
- Ты тоже хорош! - обрушился на него Никита Кузьмич. - Продрог весь! Заболеешь теперь, сляжешь в постель, а отец с матерью ходи за тобой…
С трудом сдерживая улыбку, Витя отвёл глаза в сторону. На него смотрели ребята. Глаза их тоже улыбались.
- Не заболею, - сказал Витя.
Глава 29
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Прошли зимние каникулы, и вновь школа загудела, как пчелиный улей.
В зале сняли бумажные флажки и гирлянды, маски зверей и птиц спрятали в шкаф до следующего Нового года, ёлку вытащили во двор и разрубили на дрова.
А Костя всё ещё лежал в больнице.
Паша Кивачёв высказал мысль, что там, наверное, скупятся на лекарства и плохо лечат их приятеля.
- А может, у Петра Силыча лекарств, каких нужно, недостаёт? - заметил Алёша.
- Очень возможно, - согласился Паша. - Надо будет выяснить.
На другой день, побывав в больнице, смущённый Паша передал ребятам записку.
«Прошу вас по-дружески и приказываю как бригадир: горячку не порите! - писал Костя. - Лечат меня как надо. Двадцать первого буду в школе, тогда поговорю с вами. И особо с Праховым…»
- Да хоть пять раз по-особому! - обрадовался Алёша. - Только бы возвращался скорее!
- А всё же, ребята, обидно ему, - вздохнул Паша. - У нас тут каникулы были, ёлка, мы на лыжах катались, на санках, а Костя в больнице лежал…
- А знаете что? - вдруг вспомнила Варя. - У него двадцатого день рождения. Давайте отметим, устроим для него праздник.
Всем эта мысль понравилась. Стали прикидывать, где лучше собраться. У Ручьёвых, пожалуй, неудобно: хозяйки в доме нет, никто ничего не приготовит.
- У нас можно, - предложила Варя. - Мама и испечёт и сварит что надо…
- Всё у вас да у вас! - обиделась Катя. - Наш дом тоже не последний в колхозе.
В свою очередь подали голос Паша, Вася и Митя Епифанцев: Костя им тоже человек не посторонний, и день рождения вполне можно провести у них.
Спор разгорелся. Но тут Варе пришла в голову новая мысль: провести Костин день рождения в школе.
Катя с досадой отмахнулась.
- А, ей-ей, лихо закручено! - развеселился Алёша. - Соберём классное собрание. Варя Балашова доклад сделает. Прения откроем…
- И ничего нет смешного! - вступился Митя. - Может, в самом деле получится очень хорошо. Устроим складчину, пригласим ребят… Вот пойдёмте к Галине Никитичне и расскажем.
Ребята отыскали учительницу в теплице: вместе с Мариной она осматривала маленькую зелёную делянку проса.
Варя рассказала сестре и Галине Никитичне, что ребята придумали насчёт Костиного дня рождения.
- Может, вы ещё билеты будете рассылать? - перебила её Марина. - Так, мол, и так, восьмой класс приглашает вас на Костин праздник… Что же, у Кости родного дома нет? Не братья ему Сергей с Колькой?
- Так всё же мужской народ у Ручьёвых. И хозяйки в доме у них нет… - возразила Варя.
- Ах, вот что! Вы уже и разжалобились! - нахмурилась Марина и обернулась к учительнице: - Как хотите, а я против такого дня рождения. - Ему место не в школе, а в семье у Ручьёвых.
Она почему-то раскраснелась и, сказав, что в теплице невыносимо жарко, поспешно ушла.
Митя посмотрел на градусник и пожал плечами:
- Вполне нормальная температура. Вот и пойми её!
- А понять, ребята, надо, - сказала Галина Никитична. - Насчёт Костиного дня рождения в школе затея неплохая, но сейчас она, пожалуй, неуместна… И вы Марине не мешайте. Она сама всё сделает…
Из теплицы Марина прошла прямо к Сергею. О чём они говорили - неизвестно, но только Сергей в этот же вечер наметил вместе с Колькой, кого из ребят и взрослых надо позвать на Костин день рождения. Колька называл только самых близких друзей, но брат настоял на том, чтобы гостей было побольше.
Двадцатого числа Сергей с Колькой привезли брата из больницы, помогли ему раздеться и нетерпеливо оглядели его со всех сторон: Костя заметно побледнел, осунулся, был коротко острижен.
- А волосы где? А чуб? - всплеснул руками Колька. - Какой ты смешной стриженый, на себя не похож!
- Ладно! - смутился Костя. - Наживём чуб… дай срок.
В доме было прибрано, чисто, уютно, пол застелен половичками, на окнах висели белые занавески, а из-за чёрной печной заслонки тянуло таким соблазнительным запахом, что мальчик невольно повёл носом.
- Ну-ну, не принюхивайся!.. Не время ещё! - закричал Колька, лукаво переглядываясь с Сергеем.
- Как на «катере»? Терпимо? - спросил старший брат, показывая на прибранную избу.
- Полный порядок! - улыбнулся Костя.
Колька вдруг ринулся к стене, щёлкнул чёрным выключателем, и под жестяным абажуром, свисающим с потолка, загорелась электрическая лампочка.
- А это видал? - торжествуя, спросил братишка.
Костя долго смотрел на жёлтый свет, потом потрогал выключатель, белую кручёную проводку.
А Колька ходил за ним следом и рассказывал, что с Нового года электрический свет горит теперь во всех избах и во всех школьных классах; в колхозе пустили циркулярную пилу и воду на ферму качают мотором; когда электрические лампочки в первый раз вспыхнули на скотном дворе, то коровы мычали целую ночь, не то с перепугу, не то с радости.
- Пошёл-поехал!.. - остановил Кольку старший брат. - Может, ты в другое время информацию проведёшь? Сейчас же нам гостей встречать надо.
- Каких гостей? - не понял Костя.
- Что ж ты, братец, забыл? Сегодня же тебе шестнадцать годков стукнуло.
- Нет, я помню.
…В сумерки начали собираться гости. Первыми пришли Варя с сестрой. Костя встретил их в сенях.
Варя достала из кармана коричневые с красной каймой варежки и натянула их мальчику на руки:
- А мы… мы тебе варежки связали… Каждый день носи! Чтобы руки не мёрзли.
- Кто-то вязал, а я смотрела! - засмеялась Марина и скрылась в избе.
- Ой, да что же мы на холоде стоим! - покраснев, спохватилась Варя.
- А мне тепло, - улыбнулся Костя. - Я в варежках…
Они вошли в избу.
Вскоре явились члены школьной бригады, Ваня Воробьёв и Галина Никитична.
Ребята оттеснили Костю в угол и наперебой принялись сообщать последние новости: просо в теплице растёт всем на удивление, хотя во время бурана с ним чуть не случилась беда; восьмой класс завоевал первенство по лыжам; Витя Кораблёв серьёзно занимается с Праховым по математике…
- А почему они на день рождения не пришли? - спросил Костя. - Их разве не приглашали?
- Как же, звали! - сказала Варя. - Сама не знаю, почему они задержались.
Костя нахмурился:
- Опять Кораблёв что-нибудь выдумывает. Не может он по-простому!
Вскоре все сели за стол. Пили, ели, поздравляли Костю с днём рождения и желали ему всяческих успехов. Потом пели песни, читали стихи. Паша Кивачёв вызвался рассказать чеховского «Ваньку», но, дойдя до середины, запнулся, начал путать и заявил, что остальное доскажет своими словами.
- Садись, садись! - закричали ребята. - Не выучил. Ставим тебе тройку с минусом.
- Да что вы, право, чинные какие, будто на уроке сидите! - засмеялась Марина. - Так уж у вас и ноги не зудят? Ну-ка, Серёжа, поддай жару!
Сергей достал гармошку и заиграл русского.
Марина подмигнула Кольке и пустилась в пляс. Колька, как бесёнок, закрутился вокруг девушки. Потом сестру сменила Варя.
Колька, вконец заморившись от пляски, попытался выкинуть какое-то замысловатое коленце, но потерял равновесие и сел на пол. Кругом засмеялись.
А Варя, помахивая белым платочком, лебедем плыла по избе. Лицо её стало строгим, движения плавными, и только большие глаза сияли, смеялись и поддразнивали: «А нас, Балашовых, всё равно не перепляшешь!»
Костя поднялся, одёрнул рубашку. «Давненько я не плясал, но уж если на то пошло… берегись!» - говорил весь его вид.
Он кивнул Сергею. Тот понял, и пальцы его быстрее забегали по ладам.
Костя, легко касаясь пола, пошёл по кругу, отбил подмётками частую дробь. Но всё это был только зачин, проба сил. Он вдруг по-разбойничьи свистнул и, ударяя ладонями по голенищам, по коленкам, по груди, пустился вприсядку.
Теперь уж и Варя не плыла павой-лебёдушкой, а, встряхивая волосами, звонко отстукивала каблучками по половицам.