– К сожалению, в школе не нашлось ни одного помещения, оборудованного под занятия с привлечением иллюзий, – продолжала мисс Ди'Анно. – Если вы считаете нужным обойтись без этого, мы хоть сейчас можем перейти в любой другой свободный класс.
Недовольными возгласами ученики дали понять, какой точки зрения придерживается большинство. Тогда женщина громко хлопнула в ладоши, и над рабочими местами вспыхнули лампы, которых вполне хватало, чтоб писать, но слишком слабые, чтоб повредить красоте иллюзий. Закрепленные длинными ножками на столах, светильники точно заглядывали ребятам под руки.
– Приготовьте писчие принадлежности, – скомандовала учительница.
Звуки привычной возни окончательно успокоили сомневавшихся, и урок пошел своим чередом. Необычная обстановка и слабый свет, выхватывавший лица и руки детей, настраивал Эмилию на мечтательный лад.
Время летело незаметно. Поскольку в подвале не слышно сигнала на перемену, мистер Кроу сам зашел предупредить новую учительницу о том, что ребят пора отпускать. Задание записано, и, казалось бы, больше ничто не держит, только покидать класс никто особо не спешил.
– Здорово! – щурясь на пороге залитого солнцем холла, выдохнул Никодемас.
– Согласна, – подхватила Робин.
– И впрямь здорово... точнее не скажешь.
Эмили не видела практически ничего сквозь прикрытые веки. Не выдержав, она вдруг оглушительно чихнула, заставив нечаянных свидетелей обернуться. Папа шутил, что это «аллергия на свет».
Десять минут – очень мало, когда нужно добраться до другого крыла на Вивидологию без опоздания (тем более после того, как на истории задержались). Едва ли ребятам хотелось злить миссис Живье. Мало ли, чем это может закончиться. Даже Прейвери и Паттерсон пусть и не безропотно, но вытягивались по струнке перед суровой учительницей.
Объяснения мисс Ди'Анно вполне устроили класс, и вопроса о необходимости спускаться в подвал на ее уроки не возникало. Хотя личность самой женщины возбуждала живой интерес.
– Как думаете, кто эта Ди? – Никодемас старался сказать так, чтоб не поняли посторонние.
– О чем ты? – на бегу уточнила Роби.
– О новой учительнице, – пояснил он. – Там, в коридоре, показалось, что она прошла сквозь нас.
– Правильно подмечено – «показалось», – Эмили говорила тихо. – Во-первых, в полумраке не так просто разглядеть происходящее, во-вторых, живое существо не может просто так проходить сквозь твердые предметы.
– Ну и ладно! Если не поторопимся, умрем молодыми... – буркнул тот, видя, что его единственный аргумент не сработал.
– Тут кто-то жаждет жить вечно? – Любимый ответ Альхен, когда Люс жалуется на «боль в старых ранах».
Робин незаметно хрюкнула в кулачок на реплику подруги.
– Ха! «Кто-то» уж точно не хочет быть растерзанным за жалкое опоздание на Вивидологию, – парировал мальчик.
Нагнав группку одноклассников, ребята продолжили путь.
Светильники погасли. Следующие «сорок минут мучений» через час.
Сильно устало горло... Давно Дайна не говорила столько без остановки. От шума собственного голоса звенело в голове, так что хотелось просто тишины. Свернув иллюзорные карты, она села за стол и закрыла лицо руками.
Мужчина, пустивший ее в здание школы до рассвета, стоял сейчас за дверью и, скорее всего, мучительно решал, входить или нет. Мисс Уиквилд надеялась не перепутать свое очередное вымышленное имя с одним из предыдущих, и вообще не была настроена на общение. Правда, внутренний голос упорно подсказывал ей пояснить изгою свое поведение, чтоб у того не возникло вопросов в будущем.
Чем дольше она будет прикидываться обычной учительницей, тем больше шансов вычислить Дивных до того, как они предпримут активные действия.
– Войдите, – с трудом произнесла Дайна.
– Мисс Ди'Анно, – высокий, невообразимо худой мужчина силился рассмотреть хоть что-нибудь во мгле классной комнаты, поднимая повыше руку с робким фонарем. – Все в порядке?
– В темноте легче думается, не так ли? – улыбнулась она. – Сейчас у меня свободный урок... вот хотела отдохнуть.
– Простите, что побеспокоил, – приятный голос гулко отдавался в пустом кабинете.
– Нет-нет... что вы. – Нужно было заставить мужчину выслушать объяснения до конца! – Напомните мне еще раз свое имя...
Сторож немного растерялся. Это давало Дайне пусть сомнительное, но преимущество. Она всматривалась в смуглое лицо: черные глаза, острые черты, прямой нос, длинная челка. Воображение немедленно дорисовало ниточки – уж больно похож он казался на куклу-марионетку. Немного нескладный... несуразный...
– Каспар К-кроу, мисс. – Мужчина беспомощно хлопал ресницами.
– Так вот, мистер Кроу, вам не за что извиняться. – Усталая голова работала, как грузные мельничные жернова. – Это я причинила сегодня массу неудобств ранним визитом.
– Какие могут быть неудобства? Такова моя работа. – Обмен любезностями затянулся... – Вы показались расстроенной утром. Первый урок прошел успешно?
Соображать следовало быстро.
– Я... боюсь их. – Хорошо, что зыбкий свет не дотягивался в ее темный угол.
– Детей? – участливо поинтересовался сторож.
– Да, – притворно согласилась Дайна.
– Простите, если лезу не в свое дело... но хотите совет?
Теперь Кроу напоминал грустного клоуна. Тогда, у окна, тип с перебинтованными руками показался подозрительным, но ничего криминального в прошлом мужчины не обнаружилось, кроме того, что он «невозвращенец».
– Сколько угодно, – улыбнулась мисс Уиквилд. – Вы первый человек, принявший участие во мне...
– Ученики, как звери... чувствуют чужой страх. – Легкие веселые нотки интриговали. – Они не станут уважать слабого или глупого. Для них нужно стать примером. Я уверен, у вас все получится...
– Спасибо, – прошелестела она.
– Не за что, – отчего-то смутился сторож, но быстро добавил: – Вообще-то я к вам по поручению мадам Прейвери.
– Вот как? – насторожилась Дайна. – И что ей нужно?
– Вы не предоставили какую-то информацию. – Официальный тон давался с трудом. – Поднимитесь к ней и заполните пробелы в своем личном деле.
Учтиво поклонившись, Каспар Кроу выскользнул из кабинета. У мисс Уиквилд осталось приятное ощущение от короткого разговора. Единственный очевидный минус – необходимость выдумывать очередной миф о собственном происхождении. Нужно что-то загадочное и в то же время отталкивающее. Она крепко задумалась.
Так много Эмилия еще никогда не писала. Будто одной теории на Вивидологии мало было! КУиПР – «Культура Устной и Письменной Речи» – безусловно, дело хорошее, только мерзкого вида учителю не пришлись по вкусу серебряные чернила, а в качестве задания на дом ребята получили сочинение.
Они неспешно брели на Алхимию по стремительно пустеющим переходам. В коридоре никого не было, поскольку большинство все же предпочитало проводить большую перемену в школьном парке, в кафе или в библиотеке.
– «Кем я стану, когда вырасту»... что за дурацкая тема! – бурчал Никодемас себе под нос. – Откуда я знаю! Опять придется наврать. Как я это ненавижу!
– Я вот хочу наукой заниматься. – Робин поправила свои хвостики.
– А я работать в Ордене... и толку? – Черные глаза поблескивали. – Моя вредная тетка вечно твердит, что от желаний ничего не зависит.
– Странно... мама говорит: «Если очень захотеть, можно землю вспять вертеть», – возразила Би. – Кто прав?
– Надеюсь, не тетка! – улыбнулся тот.
Слушая друзей краем уха, Эмили старалась понять, кем видит себя в будущем, но не могла выбрать между «художницей» и «актрисой».
– Эй, Бонни, а чего тогда твоя «мама» не захочет, чтоб у тебя появился отец или хотя бы отчим? – Ребята не заметили, как Берта и Белла подошли совсем близко.
– Оставь ее, Прейвери! – Никодемас живо напоминал сжатую пружину.
– А-а-а... Ты понимаешь, Бель, у них тут Клуб безотцовщин, – и не думала отставать та. – Ой... я совсем забыла! Рафли же полный... сирота!
Берта картинно сложила руки на груди. Ответить на провокацию значило подставить себя... Не ответить – опозориться.
– Жаль, что вы девчонки! – прорычал Никодемас.
– Не понимаю, почему ты такая злая... – Робин хлопала ресницами, будто вот-вот расплачется.
– А я не понимаю, почему неудачников так тянет друг к другу. – Прейвери с видом триумфатора ожидала реакции.
– То-то вы с Паттерсон все время вместе... – съехидничала Эмили и, взяв друзей под руки, добавила: – Похоже, говорить тут не о чем.
Ребята развернулись и победоносно зашагали к лестнице.
– Ах ты... – Берта догнала их у начала спуска и что было силы ударила девочку портфелем между лопаток.
Никто никогда не бил Эмилию! Это оказалось еще более унизительно, чем та себе представляла. Не столько от боли сколько от обиды из глаз брызнули горячие соленые слезы. Произошедшее дальше заставило кровь похолодеть в жилах.
Мгновения растянулись на целую вечность: она невыносимо медленно размахнулась... Лица друзей проплыли каруселью, прежде чем перекошенная гримаса обидчицы появилась перед ней. Может, Эмили и хотела остановить свою руку, но мысли сделались ленивыми и неповоротливыми. Звонкий хлопок вернул все в норму.
Щека Берты Прейвери пылала, как и ладонь Эмили.
– Я немедленно пожалуюсь маме! – Кто-то должен был сориентироваться первым.
– Только не забудьте сказать, что драку начали сами, мисс. – Новая учительница мирно стояла у подножья лестницы. – Или это придется сделать мне. Взрослые люди решают подобные мелкие проблемы между собой.
– Моя мама – директриса этой школы! – Берта задрала подбородок.
– Что ж... другое дело. – Женщина бесшумно поднялась, придерживаясь за перила.
Не успела масленая улыбка расплыться по кукольному личику, как странная учительница взяла заносчивую девчонку за руку.
– Миссис Прейвери должна непременно узнать, какую репутацию создает себе ее дочь, – бесстрастно произнесла она.
– Варлоу тоже меня ударила! – отчаянно пытаясь высвободить кисть, напомнила Берта.