– Ребята! – взмолилась Эмили, но никто уже не обращал на нее внимания.
– Вот как?! – рыкнул Никодемас. – Я докажу вам!
Что именно и как тот собрался доказывать, подруги так и не узнали, поскольку прозвучал сигнал на урок Истории.
Мисс Хоуп Ди'Анно весьма спокойно относилась к опоздавшим и ничего не сказала ученикам, незаметно прошмыгнувшим под покровом темноты на свои места. Все трое надеялись, что она просто-напросто не увидела их.
Следующие сорок минут мальчик напряженно скрипел зубами. Ни интересное повествование, ни красивые карты, ни успокаивающий голос из ниоткуда и одновременно отовсюду – ничто не помогало. А когда мисс Ди'Анно объявила, что можно отправляться на перемену, Никодемас пропал, как сквозь землю провалился.
Появившись перед самой Символогией, он выглядел невероятно взбудораженным. Часть урока мальчик изображал живую заинтересованность нудными новыми формулами, а под конец подвинул к Эмили лист с единственным вопросом: «Кто прав?»
«Оба хороши! Миритесь быстро!» К надписи она прибавила многозначительный кивок в сторону Робин.
«Дудки!!!» С каждой буквой почерк становился все более размашистым.
«Из-за чего все это?» – первые два слова Эмили жирно подчеркнула.
«А то ты не знаешь?!» Никодемас фыркнул.
«Даже не догадываюсь!» Переписка вытеснила мысли о конспекте.
«Поговорим на большой перемене. Все равно сочинения вместе писать». На том и условились.
В душе девочка жалела, что еще ни словом не обмолвилась ни о пегасе, ни о найденных пару дней назад следах таинственного народца. Между тем время тянулось невыносимо медленно: Оуэл меланхолично возил мелом по доске, ученики следили за его движениями со скучающими лицами – казалось, сигнал к концу занятия не прозвучит никогда.
Но он прозвучал, и снова Никодемаса как ветром сдуло, не успела Эмили отвернуться. Пожав плечами, она собрала вещи, дождалась, пока Би сложит рассыпавшиеся по всему полу карандаши в пенал, и обе подружки покинули класс.
– Не узнаю тебя, – призналась Эмили. – Та Робин, с которой я познакомилась, не стала бы задирать кого бы то ни было.
– А пусть не говорит так о Чарли! – пухлые щечки заметно порозовели.
– Послушай, этот Уэлш просто мальчик, зачем из-за него портить отношения? – Недоумение сменила легкая досада.
– Чарли женится на мне. – В лице Роби отразилась несгибаемая уверенность. – Я не позволю унижать моего будущего мужа, тем более за его спиной!
– Э-э-э... – Другой ответ в голову что-то не шел.
Круглые голубые глаза Робин блестели, как звезды над пирсом. Язык не поворачивался сказать бедняжке правду... Ну как может красавец и всеобщий любимец, окруженный самыми симпатичными девочками, не то что жениться... хотя бы заметить веснушчатую толстушку Би?
– Ты мне завидуешь? – странная тень мелькнула в расширенных зрачках. – Почему? Тебе тоже нравится Чарли? Забудь! Он мой!!
– Робин... что с тобой?
На мгновение сделалось страшно. Лицо подруги исказилось, а со дна бездонных выпуклых голубых глаз поднимался сумасшедший блеск.
– Чарли мой!!! – оттолкнув Эмилию, Робин бросилось прочь.
– Постой! – но голос растворился в многоголосом гуле коридора.
Ничего не понимающая девочка кое-как добрела до окна и прислонилась лбом к стеклу. Мысли ворочались медленно, как мельничные жернова, только казалось, что мелят эти жернова не зерно вовсе, а песок или гравий. От болезненного скрежета из глаз брызнули слезы.
– Все сошли с ума... – прошептала Эмили, промокая платочком лицо.
– Согласен...
Не рассчитывавшая на ответ, девочка так и вздрогнула, стекло приглушенно задребезжало.
– Осторожнее, мисс. – Виновник ссоры друзей стоял, облокотившись о подоконник.
– Простите. – Эмили озадаченно потирала ушибленный лоб. – Я опять думала вслух.
– Поспешим, урок скоро начнется. – Чарли небрежно тряхнул головой, убирая непослушную челку. – Сегодня я помогаю Солей Мерривезер с опытами на вашем занятии, готовлюсь ко дню школьного самоуправления. Не хочу, чтоб кто-то опоздал.
Блондин протянул руку, очевидно, желая, чтоб девочка подала свою, но та восприняла жест, как предложение идти вперед. Прибавив шаг, она скрылась в общей пестрой массе. На сердце скребли кошки...
«Какая она все же... хрупкая... дружба», – взгляд уперся в идеальную прическу Берты. Место Би пустовало.
Никодемас швырнул свою сумку на стул: его глаза блестели почти тем же самым безумным огнем. Эмили уткнулась в рукав, не издав ни звука. Внутреннее чутье не подвело, желание провалиться сквозь землю из ниоткуда не появляется.
Робин сильно опоздала, и учительница предложила ей остаться за дверью, но самое гадкое, что Чарли (действительно, ассистировавший при демонстрации опытов) отпустил едкую шуточку в адрес несчастной. Не нужно было напрягать слух, все и без того поняли, что «тютя Би» с воем опрометью пронеслась по коридору.
На этом беды не закончились. Никодемас вел себя откровенно вызывающе, за что тоже отправился за дверь. Остаться в одиночестве, под прицелом пристального взгляда старшеклассника, виноватого в том, что случилось, и не виноватого ни в чем, – удовольствия мало. Да и ненаписанное сочинение вовсе не грело душу. В довершение кошмарной картины Уэлш вытащил Эмилию за кафедру, чтоб та «ассистировала ассистенту».
Неприятный звук сигнала на перемену показался упоительной музыкой. Покидав вещи в портфель как попало, девочка поспешила испариться, не оставив и следа. Если местоположение Никодемаса не вызывало сомнений, то вопрос «где искать Роби» превратился в настоящую загадку.
«Если бы не сочинение!..» – думала Эмили, пробегая мимо кафетерия.
Мистер Кроу подтвердил, что друг скрывается в его каморке с тех пор, как Солей выгнала его из класса. Третий Раз за день предстояло спуститься под землю. Прошмыгнув мимо зияющей черноты кабинета истории, в сопровождении гулкого стука собственных каблучков она двинулась дальше.
– Наконец-то... – протянул Никодемас, сидевший верхом на старом сундуке. – Надеюсь, Уэлш облился кислотой?
– Нет, – сердито ответила Эмили.
– Жаль... – Он сделал скорбное лицо. – Знаешь, как называется мое сочинение?
– Сейчас узнаю... – Попытка заглянуть в чужой лист провалилась.
– «Я хочу стать охотником на пижонов», – оскалился Никодемас. – Страшно?
– Глупо. – Девочка расстегнула портфель.
На языке вертелось что-то очень важное... Казалось, должна найтись одна-единственная фраза, которая поставит все точки в порядком надоевшей истории. Если бы все было так просто.
– Откуда столько ненависти? – собравшись с мыслями, заговорила она. – Кто вообще такой этот Чарли Уэлш, из-за которого вы разом взбесились? Би накричала на меня, ты похож на полоумного... Из-за чего?
– А тебе разве не противно смотреть на этого воображалу? – удивился Никодемас. – Он ведь весь такой... ну, точно картину с себя любимого маслом пишет для столичной галереи!
– И только-то? – Закрытая чернильница выскользнула из рук и покатилась по столу. – Мне искренне все равно, пусть он хоть вверх ногами ходит! Вы с Робин мои друзья! И... очень больно видеть ссоры по пустякам.
Повисла неловкая пауза. Ребята смотрели друг на друга и ждали... Никодемас не выдержал первым:
– Я опять дурак, да? – почти шепотом спросил он, отложив перо.
– Даже не знаю, как и ответить... – Эмили почувствовала, что напряжение ослабло.
– Тебе правда нет дела до Уэлша? – будто преодолевая огромное сопротивление, продолжил мальчик.
– Клянусь чем хочешь! – Такой ответ явно устроил его.
Лицо Никодемаса просветлело, но ненадолго... Друг отвел взгляд:
– Давай работать, а то не успеем, – попросил он.
Оставалось только пожать плечами и согласиться. «Я хочу стать просто хорошим человеком», – написала Эмили. – «Неважно, что это будет за профессия. Главное, чтоб она приносила пользу и делала мир лучше».
Монотонно скрипели перья, и мерцала настольная лампа. Общая идиллия время от времени нарушалась урчанием недовольных желудков, но на них никто не обращал внимания.
Внезапно за дверью послышались быстрые шаги. Ребята подняли головы как по команде.
– Кто это? – шепотом спросила Эмили.
– Мы в чужом доме, забыла? – Никодемас обвел глазами комнату.
Между тем к шагам прибавились голоса:
– Нам нечего обсуждать больше, мисс. – Каспар Кроу собрался войти. – Где ваши манеры?
– Там же, где и ваши, – отозвалась Ди совсем рядом (прозвище прочно закрепилось за учительницей).
– Скажите прямо: чего вы от меня хотите? – Реплика застряла в горле, когда мужчина вспомнил про гостей.
– Ничего особенного, – фыркнула та, еще не зная о маленьких свидетелях. – Откуда столько ненависти?..
У Эмили возникло ощущение повтора. Знакомая интонация, знакомые слова... Девочка осторожно откашлялась.
– Вы двое все еще здесь? – строго осведомился мистер Кроу.
– Пишем сочинение к следующему уроку, – честно признался Никодемас.
– Хм... вот как... – протянул сторож. – Что за сочинение?
– «Кем я стану, когда вырасту», – охотно сообщил тот.
– И кем же, если не секрет? – Каспар Кроу приблизился и заглянул в лист.
Эмили почувствовала себя лишней, но не сумела бы объяснить причину подобного явления, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
– Понятно... – мужчина грустно улыбнулся. – В моем мире дети хотели стать врачами или, на худой конец, космонавтами... Но и те и другие старались писать грамотно.
В его глазах промелькнула невыразимая удушающая тоска. Каспар Кроу взял из рук ребенка перо и принялся методично исправлять, вполголоса поясняя, что он делает и почему. Мисс Ди'Анно незаметно подплыла к Эмили и робко взглянула девочке через плечо.
– Можно? – ласково спросила она.
– Да. – Глупо отказываться от помощи.
Эмили внимательно наблюдала за учительницей, пока та читала. По лицу Ди невозможно было понять, довольна она или нет. Неподвижные, прямые, совсем как нарисованные, брови, тонкие бледные губы, будто замершие в одном положении, только серые глаза бегали туда-сюда по строчкам.