Девушка, которую вы видите на фотографии, к тому времени уже работала над серией коротких очерков. У них было общее название – «Дом на Манго-стрит». Я написала пятьдесят страниц, но все еще не воспринимала свою работу как полноценный роман. Она, скорее, походила на банку с лишними пуговицами, на потрепанную и украшенную вышивкой наволочку и расшитые монограммами салфетки, которые я приволокла из комиссионного магазина. Я писала и воспринимала написанное как «маленькие рассказы», хоть и чувствовала, что они связаны между собой. Тогда я еще не слышала о цикле рассказов. Я не читала ни «Героев майя» Эрмило Абреу Гомеса[27], ни «Лилус Кикус» Элены Понятовска[28], ни «Мод Марту» Гвендолин Брукс[29], ни «Руки моей матери» Нелли Кампобелло[30]. Я прочту их позже, когда у меня будет больше одиночества для того, чтобы читать.
Девушка, которой я когда-то была, написала первые три рассказа «Дома…» в Айове, всего за один выходной. Но так как учебная программа не включала в себя прозаические жанры, это не стало частью моей магистерской работы. Я предпочла не спорить – уж слишком сильно научный руководитель напоминал мне отца. И когда я не работала над стихотворениями, чтобы набрать баллы по учебе, то создавала эти короткие рассказы для того, чтобы сохранить душевный покой. Я делилась написанным с коллегами, например, поэтессой Джой Хархо или писателем Деннисом Матисом. Последний был родом из Иллинойса и удивлял всех огромной библиотекой.
Тогда, в 70-е, короткие очерки были популярны в литературных кругах. Деннис поведал мне о коротких, «укладывавшихся в ладонь», рассказах лауреата Нобелевской премии Ясунари Кавабаты. На ужин мы готовили омлет и читали друг другу вслух Гарсию Маркеса и Генриха Белля[31]. Мы предпочитали экспериментаторов: все они, кроме Грейс Пейли[32], были мужчинами. Впоследствии Деннис стал моим редактором, союзником и тем самым человеком, который мог выслушать и поддержать в минуты отчаяния.
Девушка на фотографии планирует выстроить свою книгу по подобию «Делателя» Хорхе Луиса Борхеса: чтобы истории отзывались в сердце, словно сказки Андерсена или поэмы Овидия, или запоминались, как статьи из энциклопедий. Она хочет писать рассказы, которые стирали бы границы между людьми, между элитарной литературой и массовой, между Нью-Йорком и вымышленной деревушкой Макондо, между США и Мексикой. Это правда – девушка хочет, чтобы авторы, которыми она восхищается, тоже ею восхищались, она хочет, чтобы простые люди, которые обычно не читают книг, полюбили ее произведения. Читатель должен понимать ее или не стыдиться того, что не понимает.
Девушка полагает, что рассказы учат красоте. Красоте, которая окружает каждого и которую можно увидеть, как облака над головой. Она считает – люди, работающие днем и ночью только для того, чтобы заработать на кусок хлеба, достойны этих маленьких рассказов, ведь у них не так много времени и они часто устают. Она мечтает написать книгу, которую можно будет открыть на любой странице и которая не покажется бессмысленной для читателя, не знающего, что было или что будет.
Она экспериментирует, создавая текст, лаконичный и гибкий, как поэзия, ломая его на фрагменты, чтобы читатель мог взять паузу и остановиться, заставляет каждое предложение служить ей, а не наоборот, избегает кавычек, чтобы выровнять текст и сделать его более удобным для восприятия. Она делает это для того, чтобы фразы были гибкими, как ветви деревьев, и их можно было по-разному трактовать.
Иногда та девушка, которой я когда-то была, встречается с другими писателями. Иногда я приглашаю их к себе и устраиваю писательские мастерские. Среди нас есть белые, афро- и латиноамериканцы. Среди нас есть женщины и мужчины. Но каждый считает, что искусство должно служить людям. Нашим людям. Вместе мы издали антологию «Спасительные тако» – потому что мы заканчиваем работу незадолго до рассвета и собираемся в одной и той же taquería на Бельмонт-авеню, как полуночники с одноименной картины Хоппера. «Спасительные тако» организовывают ежемесячные творческие мероприятия в квартире моего брата Кика – мы называем их Galeria Quique. Мы проводим их постоянно, не жалея сил и время. Мы делаем это, потому что мир, в котором мы живем, охвачен пламенем, и те, кого мы любим, сгорают в нем заживо.
Девушка, изображенная на фотографии, просыпается рано утром и идет на работу, благодаря которой она может оплачивать аренду квартиры на Паулина-стрит. Она учительница в одной из школ района Пилсен – бедного мексиканского квартала на юге Чикаго, где бедняки ютятся в дешевых квартирах и где когда-то жила ее мать. Домовладельцы и городские власти не берут на себя ответственность за крыс, за мусор, который вывозят недостаточно часто, за разваливающиеся подъезды, квартиры без пожарных лестниц и выходов до тех пор, пока не случится трагедия. Тогда они что-то делают, но быстро остывают до следующей трагедии, которая забудется так же быстро, как и предыдущая.
Девушка работает со студентами, бросившими колледж, но решившими вновь попробовать написать дипломы. Общаясь с подопечными, она понимает, что их жизни гораздо сложнее тех, что оживают на страницах ее рассказов. Ее собственная жизнь по сравнению с жизнями ее студентов гораздо более свободна и вольготна. Ей никогда не приходилось думать о том, что до занятий нужно чем-то покормить детей. У нее никогда не было отца или мужа, которые били бы ее всю ночь и оставляли в синяках к утру. Ей никогда не приходилось планировать маршрут так, чтобы по пути в школу избежать встречи с бандой. Ее родители никогда не умоляли бросить учебу, чтобы помочь им заработать денег.
Как же искусство может изменить мир? Об этом в Айове никогда не говорили. Должна ли она учить студентов писать стихотворения, в то время как все, что им действительно необходимо знать, – это как постоять за себя? Может ли произведение Малкольма Икс[33] или Гарсии Маркеса уберечь их от их каждодневных проблем? И как быть с теми, кто отстал от школьной программы настолько, что не может осилить даже детскую книгу от Доктора Сьюза, но в то же время так хорошо рассказывает устно, что она вынуждена за ними записывать? Должна ли она забыть про писательство и заняться чем-то полезным, например, медициной? Как она может научить студентов распоряжаться своей судьбой? Она любит этих студентов. Что ей сделать, чтобы защитить их?
Профессия преподавателя приводит меня к новой – теперь я работаю консультантом по подбору персонала в северном кампусе альма-матер – Университета Лойола в Чикаго, располагающегося в Роджерс-Парке. У меня есть медицинская страховка. Я больше не приношу работу домой. Мой трудовой день заканчивается в пять часов – теперь вечера свободны, и я могу заниматься своими делами.
Так я чувствую себя настоящим писателем.
В университете я работаю с программой «Образовательные возможности», которой, к сожалению, уже нет. Она координирует «отстающих» студентов. И помогает мне не изменять себе – помогать людям – а это то, что я делала на предыдущей работе. Но когда мой самый преуспевающий студент возобновляет обучение, а затем отчисляется в первом же семестре, я в бессилии падаю лицом на стол, вымотанная до последнего, понимая, что сама готова вот-вот все бросить.
Я пишу о студентах, так как не знаю, где еще поделиться их историями. Эти истории помогают мне заснуть по ночам.
По выходным, если я могу перебороть печаль и придумать отговорку, чтобы не приходить на воскресный ужин к отцу, то могу остаться дома и писать. Я чувствую себя плохой дочерью, игнорирующей родителей, но я чувствую себя еще хуже, если не пишу. В обоих случаях я не могу сказать, что полностью счастлива.
В воскресенье девушка соглашается принять участие в литературном вечере. Но стоит ей появиться на мероприятии, как она понимает, что совершила ошибку. Все писатели, присутствующие здесь, – пожилые мужчины. Она была приглашена Леоном Форрестом[34], писателем-афроамериканцем с добрым сердцем, который хотел, чтобы на подобных мероприятиях присутствовало больше женщин и цветных людей, но пока что она была единственной женщиной, а она и он – единственными цветными.
Она здесь, потому что недавно журнал Mango Press, основанный писателем Гари Сото[35] и поэтессой Лорой Ди Сервантес[36], опубликовал ее первый поэтический сборник «Плохие мальчишки». Он состоит всего из четырех страниц и был собран в книгу на кухонном столе с помощью степлера и ложки. Она вскоре понимает, что многие другие гости написали настоящие книги, с твердыми обложками, тысячными тиражами изданными модными нью-йоркскими издательствами.
Она действительно писатель или только пытается им казаться?
Почетный гость – известный автор, который также учился в Университете Айовы на курсе писательского мастерства, только несколькими годами раньше. Его последнюю книгу только что купил Голливуд. Он ведет себя так, будто бы его только что назначили Повелителем Всего Сущего.
К концу вечера девушка понимает, что ей необходимо как-то добраться до дома. Она приехала на автобусе, но Повелитель Всего Сущего предлагает ее подвезти. Но она не хочет домой, сердце жаждет увидеть фильм, который показывают только сегодня. Она боится идти в кино одна и идет. Потому что боится.
Знаменитый писатель ездит на спортивной машине. Сиденья пахнут кожей, а приборная панель светится, как кабина пилота. Ее автомобиль не всегда заводится, а рядом с педалью зажигания красуется дыра, пропускающая в салон дождь и снег, и поэтому приходится водить в резиновых сапогах. Знаменитый писатель болтает без умолку, но она не слышит ни слова из того, что тот говорит, потому что ее собственные мысли заглушают его, словно ветер. Она молчит, она и не должна что-то говорить. Она просто молода и достаточно симпатична для того, чтобы удостоиться чести потешить эго знаменитого писателя киваниями в такт. Он не умолкает до тех пор, пока не высаживает ее у кинотеатра. Она надеется, что знаменитый писатель не заметит, как она идет на «Джентльмены предпочитают блондинок» одна. По правде говоря, покупая билет в кассе, она чувствует себя глубоко несчастной, но девушка заставляет себя сделать это, потому что очень любит этот фильм.