– Помогло! – сказала Маша и даже через силу улыбнулась. – Ее больше нет.
– Ты так думаешь? – недоверчиво спросила Аня и с опаской оглянулась по сторонам. Темные углы по-прежнему казались ей зловещими и таящими опасность.
– Конечно, – уверенно воскликнула Маша. Она встала с колен и перепрыгнув погреб подбежала к двери, ткнулась в нее и разочарованно протянула. – Закрыто!
В отчаянии она стала колотить по двери кулаками и сильно их расшибла. Подпрыгнула на месте и стала на них дуть.
– Может быть, окна откроются? – спросила она сквозь слезы. – Аня, посмотри.
Аня с трудом, потому что у нее затекли ноги, поднялась и хромая подошла к окну. К тому, которое было разбито свиньей, толкнула ставни и отпрыгнула от неожиданности назад.
Отпрыгнула, потому что ставни вдруг легко и без звука распахнулись, и в комнату хлынули синие лучи.
Маша подбежала к сестре, Аня даже услышала, как сильно бьется ее сердце, и радостно воскликнула:
– Открыто? Значит, мы сможем вылезти?
И она подалась вперед к окну.
– Подожди! – Аня едва успела удержать ее.
За окном все было залито ярким синим светом. И ничего больше, кроме этого синего холодного сияния, видно не было. Ни деревьев, ни кустов, ни ворот, ни калитки. Только сияющая синева.
– Туда нельзя идти! – уверенно сказала Аня.
– Почему? – с болью в голосе спросила Маша.
– Смотри!
И Аня указала, на проявляющийся в синеве темный силуэт. Сначала это было всего лишь пятно, а потом стало возможным различить в нем женскую фигуру.
А потом они узнали ведьму.
Нет, это была совсем не та страшная тварь, которая сидела в погребе. Перед ними в синем свете появилась прекрасная женщина. Она была только в одной лишь белоснежной ночной сорочке, шелковой и с кружавчиками. На первый взгляд она могла бы показаться красивой, но мертвенная бледность, светящиеся глаза с крошечными зрачками и стоящие дыбом волосы не давали никакого сомнения. Перед ними была ведьма. Хозяйка проклятого дома.
Увидев, что ее заметили, ведьма улыбнулась во весь рот и замахала руками, призывая девочек к себе.
Леденящий страх охватил сердца девочек, и в то же время возникло страстное желание последовать зову колдуньи. Ведьма продолжала звать их к себе.
– Идите сюда, милые, в мои сладкие объятия! Вы узнаете, что такое настоящее наслаждение. Идите же! Идите!
Против воли сестры сделали шаг вперед. Под ногой Ани хрустнуло стекло. Она почувствовала боль в ноге, и это сразу отрезвило ее. Девочка остановилась и схватила за руку сестру. Маша однако вырвала свою руку и стала подниматься, чтобы вылезти в окно. Аня быстро нагнулась, подняла кусок стекла и резанула им по ноге сестры.
Маша охнула, застонала и оглянулась на Аню:
– Что ты делаешь?
– Не ходи туда! – зашептала Аня.
– Куда? – Маша оглянулась в окно.
Ведьма продолжала манить их. И вдруг рядом с ней появились папа и мама. Недвижимые и молчаливые они вышли из синевы тумана и глянули на детей.
– Аня, Маша! – замогильными голосами нараспев заговорили они хором. – Идите к нам! К нам! К нам!
– К нам! К нам! – звонким певучим голосом звала ведьма.
Девочки опять замерли глядя на ведьму и родителей. Сердца их сжались от боли за родителей, потому что у обоих у них были закрыты глаза. Они их даже не видели, только их бледные губы шевелились, и до дочерей доносился их стон:
– Идите к нам! К нам! Присоединяйтесь к нам!
А потом ведьма стала танцевать какой-то извивающийся, похожий на движения змеи, танец. Она словно обвивалась вокруг родителей, кружилась вокруг них, а те повторяли, как заведенные:
– Идите к нам! Идите к нам!
А потом ведьма резко остановилась и протиснулась между папой и мамой. Она обняла их за плечи и торжествующе глянула на девочек.
– Что же вы медлите? – рассмеялась она. – Не любите своих папулю и мамулю? Что ж, раз так, то я их съем!
И она звонко и весело расхохоталась.
Аня и Маша смотрели на нее, но не двигались с места.
– Не верите? – подмигнула ведьма. – Тогда смотрите.
Она щелкнула пальцем, и из тумана показались новые силуэты. Только это были совсем маленькие люди, а когда они приблизились, что девочки узнали кукол. Это были те самые куклы, которых они видели в сарае. Куклы кружились прямо по воздуху, как бы водя хоровод вокруг ведьмы и родителей. Послышалась заунывная тоскливая музыка. Казалось, ее играют расстроенные инструменты.
– Идите к нам! – как заведенные, продолжали бормотать папа и мама. – Идите к нам!
Слышать и видеть все это было невыносимо. Девочки стояли около окна, крепко держались за руки и не двигались с места. Они словно оцепенели. Правда иногда, одна из сестер вдруг устремлялась к окну, но другая удерживала ее, и наоборот. Так повторилось три или четыре раза.
В конце концов ведьма стала терять терпение. Черты лица ее исказились злобой, и она сразу стала безобразной и отвратительной, как тогда в погребе. Она затряслась, из глаз ее полились черные слезы, губы стали тонкими, а жемчужные белые зубы заострились и потемнели. Она открыла пасть так широко, что голова ее разделилась надвое, как у акулы, прорычала проклятия и с щелкающим и хлюпающим звуком захлопнула ее. После чего все погасло. Как будто выключили свет. Исчез синий свет, туман, родители, куклы и сама ведьма.
С грохотом захлопнулись ставни. Волна холодного воздуха налетела на сестер и растрепала им волосы.
21
Девочки вновь оказались в темноте и тишине. Полное отчаяние стало овладевать ими. Они уже перестали надеяться на что-либо. Теперь уже не было сомнений, могущество ведьмы так велико, что их гибель остается лишь вопросом времени. Они отошли от окна и, обнявшись, сели на покосившийся на бок диван.
Аня прижала к себе Машу и стала перебирать ее спутанные волосы.
– Зачем ты это делаешь? – спросила младшая сестра.
– Мама не любит, когда мы лохматые, – ответила Аня. – Если увидит нас такими, будет ругаться и назовет нас неряхами.
– Правильно, – согласилась Маша. – Скоро мы с ней увидимся, так что надо быть опрятными и красивыми.
И Аня продолжала оправлять на сестре волосы. Это занятие хоть немного отвлекало оттого, что было вокруг. И можно было не смотреть на черную квадратную дырку в полу, хотя взгляд то и дело приковывался к ней.
– Сколько сейчас времени? – тихо спросила Маша.
– Не знаю, – ответила Аня. – У меня нет часов!
– Скоро наступит утро, – пробормотала Маша, – выглянет солнышко. Но мы этого не увидим. Аня, ты помнишь, как выглядит солнце?
– Нет, – устало ответила Аня, – не помню. Я помню только, как выглядит ночь.
– Я тоже не помню, как бывает днем. А ведь тогда бывает светло и не страшно. Ведь правда?
– Кажется, да. Но я не помню.
– А знаешь почему? Знаешь, почему ты ничего не помнишь? И я тоже?
– Почему?
– Потому что мы уже начали превращаться в кукол. Посмотри, у меня стеклянные глаза.
Аня испуганно глянула сестре в глаза и облегченно вздохнула:
– Не болтай, у тебя совершенно нормальные глаза!
– А волосы? Посмотри на мои волосы! Они должно быть стали кудрявыми, ведь у всех кукол кудрявые волосы.
– И волосы у тебя нормальные. Совершенно не кудрявые. Прямые волосы.
– Жаль, – вздохнула Маша, – а я всегда мечтала быть хоть чуточку кудрявой. Но тогда, должно быть, они седые. Совсем седые. Ведь люди, когда пугаются, седеют. Я слышала об этом! Посмотри, Анечка, милая, я седая? Седая? Я не хочу быть седой девочкой! Ведь это очень некрасиво.
– Да нет, нет, не волнуйся! У тебя нет ни единого седого волоса. Все черные, как уголь.
Они немного помолчали. Аня закончила возиться с волосами Маши, и они поменялись местами, теперь Маша пыталась заплести волосы сестры в косичку.
– А у меня, – взволнованно и со страхом спросила Аня, – у меня волосы не поседели?
– Вроде нет.
Аня облегченно вздохнула:
– Уф! Точно нет?
– Да точно, точно, – ответила Маша, а потом с тихой грустью добавила. – Надо было пойти туда.
– Куда? – безучастно спросила Аня.
– К маме и папе. Ведь они звали нас. А мы не пошли. Мы их не послушались. Теперь нас за это будут ругать. За то что мы такие непослушные. Это все ты виновата. Я хотела пойти, а ты меня не пускала.
– Нет, это ты меня не пускала!
– Мы были бы уже сейчас с ними.
Маша положила голову Ане на плечо и заплакала. Сестра, даже не пыталась ее утешать. У нее уже не было сил для борьбы.
– Как я хочу домой! – сквозь слезы простонала Маша. – К маме и папе.
– Но ведь они не дома. Они у ведьмы!
– Нет! Это мы у ведьмы. А они дома. Сидят и ждут, когда вернутся их милые дочурки. А они все не идут и не идут, и мама с папой плачут и ждут, ждут. А нас все нет и нет.
Маша говорила тихо и как-то нараспев. Аня обняла девочку и в такт ее словам стала покачивать ее взад и вперед, как качают совсем маленьких детей, когда хотят, чтобы они успокоились и заснули.
– А может и правда нам лучше уснуть? – вдруг спросила Маша.
– Почему лучше?
– Потому что, если мы уснем, то ведьма не достанет нас, как в прошлый раз. И мы проснемся уже утром. И выяснится, что все это нам приснилось. Давай, Аня попробуем уснуть.
– Давай!
Они улеглись на диван, закрыли глаза, прижались друг к другу и стали ждать, когда придет сон.
Но как всегда, когда сна ждешь с особенным нетерпением, он не приходит. Шло время. Девочки лежали и вздрагивали, ожидая, что снова раздадутся звуки, предвещающие приход ведьмы.
– Аня, – шепотом позвала Маша.
– Что? – также шепотом отозвалась та.
– Ты спишь?
– Нет. А ты?
– И я тоже нет.
– Почему?
– Я не могу заснуть.
– Я тоже не могу заснуть.
– Что же делать?
– Ждать.
– Просто ждать?
– Да.
– Я так хуже не усну. Знаешь, что?