В комнате, где хранились снадобья и стоял рабочий стол, она сняла запирающие чары с ящичка и извлекла оттуда маленькую стопку писем, треугольный рот каждого был сомкнут сургучной печатью. Все так же босиком и в ночной сорочке ведьма покинула дом. По мокрой траве, мимо кивающих головок спящих цветов она вышла на середину сада, залитого лунным светом. Большой белый диск уже поднялся высоко, больше не скрываемый рваным черным краем гор, и оказался прямо над девушкой. Ветер слегка касался ее длинных распущенных волос. Она редко носила их так, даже на ночь частенько заплетая косицу. Но теперь каштановые пряди были разбросаны по спине и плечам. Ведьма замерла, держа на ладонях стопку писем, давая им напитаться лунным светом, пока сама бумага не начала издавать легкое свечение, словно потревоженный прикосновением океанический планктон. Но ведьма все ждала, прикрыв глаза и обратив лицо к луне. Из-за дома вышел кот и уселся за беседкой, наблюдая за ведьмой.
Постепенно конверты начали немного набухать и бледнеть, не теряя свечения. И вот уже верхний слегка приподнялся над подросшей стопкой и, став практически прозрачным, оторвался и потек вверх, растворяясь в лунном свете. Вскоре за ним двинулся следующий, и еще один… Руки ведьмы опустели, и теперь в ее ладони лился лишь лунный свет.
Она ждала. И вот свет словно сгустился, и в ее ладонях возник другой конверт. Ведьма, наконец, опустила руки. Других писем сегодня уже не будет. А ее корреспонденцию получат адресаты в любом уголке земли в эту ночь…
Кэт опустила глаза на конверт в надежде, что письмо от Виктории, но это было ежегодное приглашение на праздник, один из восьми основных торжеств, когда все ученицы и их наставницы собираются в назначенном месте и отмечают смену сезонов. Кэт вскрыла конверт – в этот раз место празднества располагалось недалеко от деревушки, где жила теперь Элайза, в окружении овечьих ферм, полей и невысоких взгорий. Место праздника высылали заранее, поскольку в последнее столетие на полеты накладывалось все больше ограничений. Из-за активного развития авиации ведьмам приходилось вести себя осторожнее в воздухе, и совет старейшин Гильдии выдвинул ряд запретов. Многие ведьмы теперь добирались заранее, пользуясь обычным транспортом, и останавливались на постоялых дворах в пешей доступности от места шабаша.
С сожалением Кэт опустила руку с письмом, а потом забралась с ногами на лавочку, любуясь луной. На сегодня с корреспонденцией было покончено, но лунный свет все равно манил взгляд. Она обхватила руками плечи и подумала, что сейчас ей хочется завыть… Напугав всех соседских собак и голубей. Мягко ступая, Полосатый плавно подобрался к лавочке и, запрыгнув туда, уселся рядом с ведьмой, прижавшись к ней горячим мохнатым боком. Сразу стало теплее. Ведьма и кот покосились друг на друга и снова подняли глаза на луну. Кот тихонько протяжно мяукнул, а Кэт самозабвенно завыла.
Тревога тонкими пальцами пробралась в его сон. Бен жмурился, пытаясь отгородиться от этого чувства. Что-то нависало над ним, тяготило и, наконец, пробудило: это был яркий глаз луны, самым краем заглянувший в незанавешенное окно комнаты. Как правило, луна миновала его окно, частично загороженное другим домом, но сейчас, совершенно полная, она бесстыже подглядывала, тревожа сон. Бен повернул голову: Пиджен невозмутимо сопел в своей корзинке, на которую лунный свет не попадал. Тело ныло, и подниматься не хотелось. Несмотря на день отдыха, последствия встречи с лавиной дали о себе знать на маршруте. Иногда на длинных переходах в груди начинало тянуть, а спину ломило, как при повышении температуры. Бен делал более частые короткие привалы, это только пошло на пользу группе и никого не смутило, даже придирчивого долговязого, который к концу маршрута настолько притомился, что шел молча.
Бен повернулся на бок. В ответ на это Пиджен повел ухом, но глаз не открыл. Луна продолжала настойчиво будоражить Бена, не давая ему погрузиться в сон, которого так желало его тело. Наконец он не выдержал и встал, чтобы задернуть занавеску. Пиджен поднял голову, наблюдая за хозяином, и неуверенно разок махнул хвостом, показывая, что он всегда готов к прогулке, даже посреди ночи. Но Бен вернулся в кровать, посмотрел через плечо на пробивающийся сквозь неплотную льняную ткань рассеянный образ луны и укрылся с головой одеялом. Пиджен тоже опустил голову на край корзинки и закрыл глаза. Можно подождать и до утра…
Глава 9. Ужин у Кляйнов
Через несколько дней после схода лавины погода снова наладилась. Солнце расщедрилось на свет и тепло, как ему и было положено в это время года, и не сбавляло мощностей. Тучи ушли за горный кряж, больше не омрачая синевы небесного шатра и не нарушая расписания экскурсий ни в одном туристическом бюро города. В этот день у Бена стояло целых три группы на каяках, и он еле успевал собирать весла и жилеты с одних, как уже нужно было проводить инструктаж другим. Фрау Кляйн с полудня покинула офис, чтобы исправить недавнюю оплошность герра Кляйна, а заодно и принести личные извинения фрау Цукерман «за выкрутасы» сына. В итоге этих трудов Уолли определили на фортепиано, как и надеялась его мать. Дома инструмента пока не было, но до начала года было еще больше месяца. Однако на всякий случай фрау Кляйн договорилась, что Уолли сможет ходить несколько раз в неделю после уроков практиковаться в самой музыкальной школе. «И это помимо занятий там?» – в этот момент Уолли начал понимать героев некоторых книг, которые сбегали из дома. Маме он об этом говорить, конечно, не стал. А на довольную улыбку Роджера, услышавшего эту новость, Уолли заметил, чтобы тот не радовался, ибо скоро купят инструмент, и тогда брату представится возможность круглыми вечерами наслаждаться гаммами в исполнении Уолли. А Мэри-Лу радостно воскликнула, можно ли ей тоже будет поиграть на пианино. Роджер и его отец одновременно закатили глаза и разошлись по своим комнатам, а фрау Кляйн потрепала по голове дочку, принесшую очередную похвалу от преподавательницы, и отправилась готовить ужин.
Когда этим же вечером Бен, наконец, втащил последний каяк в сарай, то вспомнил, что ему нужно было еще отнести все подписанные туристами документы в офис. Он покосился на Пиджена, у которого с длинных мохнатых ушей капала вода:
– Извини, друг, но нам еще в город, – и потряс перед черным носом пса папкой с документами.
Спаниель никаких возражений против продолжения прогулки не имел. Взъерошив шерсть очередным отряхиванием, он радостно засеменил за хозяином.
Как выяснилось, Бен был не единственный, кто забыл про его документы. Все другие гиды завершили свой день раньше и сдали все необходимое Флоранс. Туристы тоже разошлись ужинать по кафешкам и ресторанчикам городка, и девушка, полагая, что на сегодня все задачи выполнены, и не опасаясь покидать бюро раньше начальницы, которая отсутствовала еще с обеда, закрыла офис на полчаса раньше, выпорхнув на свидание с молодым почтальоном. Бен с удивлением уперся в закрытую дверь бюро и рассеянно посмотрел вначале на Пиджена, потом на стопку бумаг в руке. И, пожав плечами, решил сделать небольшой крюк, закинув папку прямо домой к начальнице.
Бодро вышагивая по центру Дорфштадта, Бен болтал с Пидженом, рассказывая ему о своих планах на ужин и предстоящих экскурсиях и треккингах. И вот так, в очередной раз обернувшись на собаку, уже у самой двери дома Кляйнов Бен практически столкнулся с еще одним посетителем. А точнее, посетительницей…
Около невысокого крылечка, увенчанного чистой белой дверью с изогнутой металлической ручкой, стоял не кто иной, как его недавняя спасительница! Только теперь она была в широкой юбке до щиколоток и в расшитой блузке с длинными рукавами. В руках девушка держала сверток коричневой бумаги. Некоторое время Бен и Кэт смотрели друг на друга в растерянности, и только Пиджен, сразу узнав девушку, стал подпрыгивать рядом, добиваясь ее внимания.
Кэт опустила глаза на пса, весело улыбнулась и наклонилась погладить его:
– Привет, привет, Пиджен! Как ты? Как дела у твоего хозяина? – и она подняла глаза на Бена, выпрямляясь.
– Спасибо, – кивнул тот, – значительно лучше… Уже полноценно работаю. А вы знакомы с Кляйнами?
Кэт приподняла сверток, собираясь пояснить мотив своего визита, но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Уолли, углядевший их в окне.
– Бен! – радостно воскликнул мальчик. – Кэт! – И, обернувшись, он завопил на весь дом о приходе гостей, так что теперь тихонько передать бумаги и травы было уже невозможно.
Первой из дверей, отпихивая Уолли, вылетела Мэри-Лу прямо в домашних тапочках и метнулась к застывшим Бену и Кэт. Пиджен растерялся, не зная, кому первому оказывать знаки внимания, поэтому прыгал вокруг и отчаянно мотал хвостом.
– Привет, Мэри-Лу, Уолли! – Бен заулыбался ребятам. – Я тут вашей маме кое-что передать должен, она дома?
– Мам!!! – Уолли снова закричал, обернувшись, а потом обратился к Кэт: – А вы вместе пришли? Вы знакомы?
Кэт растерянно покачала головой:
– Я к фрау Кляйн… – Она не ожидала увидеть здесь ребят, но, когда на порог вышла и сама хозяйка дома, Кэт, наконец, поняла, почему при первой встрече ее черты показались знакомыми. Конечно, забавная троица – ее дети! И тогда она украдкой покосилась на Бена, видя, как радостно Мэри-Лу и Уолли тянут его в дом и зовут присоединиться к ужину. Улучив момент, Кэт тихонько спросила Уолли, не тот ли он друг, который считает ведьм шарлатанками, и мальчик, смущенно улыбаясь, кивнул. Кэт снова посмотрела на Бена, хитро прищурившись.
Тем временем Мэри-Лу принялась тянуть в дом уже ее.
– Мама, – заявила девочка, не давая фрау Кляйн опомниться, – я пригласила Бена и Кэт поужинать с нами!
В это время все уже переместились в небольшую прихожую, не рассчитанную на такое количество людей. Фрау Кляйн держала в руках стопку бумаг, пытаясь разобраться, что это и почему Бен принес их сюда, одновременно оглядываясь на травницу, спокойно стоявшую у стеночки со свертком в руках, ожидая дальнейшего развития событий.