Это наблюдение показалось герру Патиссону весьма любопытным, он даже отставил чашку и, выйдя во двор, неспешно поднялся по приставной лесенке. С высоты голубятни была видна часть соседского участка, обильно укрытая кронами яблонь, и пологая крыша, в одном месте заросшая мхом. Понаблюдав некоторое время, любопытный сосед пришел к выводу, что ведьмы дома не было. Но он приметил кота, которого уже не первый раз наблюдал, прошмыгивающего в щель между забором. На участок Патиссона тот благоразумно не заходил, но порой мимо покачивался в траве его пушистый задранный вертикально хвост. Кот появился здесь относительно недавно. Герр Патиссон хорошо знал всех соседских домашних питомцев, а также редких бродячих, потому как отучал их шастать к его голубятне. Но этого кота здесь раньше точно не было. Появился он всего несколько месяцев назад и сразу стал наносить регулярные визиты к дому на отшибе. Герр Патиссон не был уверен, что там его привечали, но видел кота с голубятни регулярно.
Вот теперь этот пушистый зверь растянулся на крыльце во все четыре лапы и напоминал зимний вязаный шарф, забытый почему-то перед входной дверью. Вдруг кот, казавшийся до того спящим, поднял морду, словно ощутив пристальность человеческого взгляда, и ответил смотрящему тем же. Глаза кота сверкнули, отражая уходящие лучи солнца, и хотя с этого расстояния невозможно было рассмотреть даже подробные очертания кошачьей морды, герр Патиссон был уверен, что кот смотрел на него.
Он кивнул характерным образом: «что тебе?». Кот продолжал смотреть.
«Бандитская ты морда, – подумал Патиссон, – ишь как вылупился. И откуда ты пришел сюда?»
Кот откровенно зевнул и прикрыл глаза. Плавно переставляя ноги вниз по лесенке, ступенька за ступенькой, герр Патиссон пришел к выводу, что этот обитатель участка внушает ему куда меньше доверия, чем хозяйка дома. И прошелся на всякий случай вдоль забора на предмет лазов.
Глава 12. В лесах Альтерзее
Роджер понятия не имел, куда снова навострился его младший брат. Сам же он не испытывал жизненной надобности ходить на прогулки каждый день, но здесь мнение Уолли на удивление совпадало с мнением их матери – гулять полезно для здоровья! А вот Мэри-Лу совсем не волновало направление – она радостно следовала за братьями, куда бы они ни шли. Но, как правило, за Уолли, ведь он был инициатором прогулок.
Сегодня начали с пристани и даже немного посидели на нагретых солнцем досках пирса, болтая босыми ногами в воде. До воды, правда, доставал только Уолли, Роджер не последовал его примеру, не желая то обуваться, то разуваться, а Мэри-Лу, хоть и свесила босые ноги, до воды так и не дотянулась и просто весело болтала ими в воздухе.
– Мы пойдем в небольшой поход! – провозгласил Уолли. – Я уже ходил здесь с Беном, а теперь поведу вас. Мне нужно на ком-то тренироваться, если я хочу стать гидом.
– И с каких это пор ты у нас теперь хочешь стать гидом? – поинтересовался стоявший у него за спиной Роджер.
– С некоторых, – уклончиво ответил Уолли, которому не понравился намек брата на непостоянство его увлечений.
– В таком случае, – голос Роджера все еще звучал скептически, – тебе следовало бы вначале заглянуть в рюкзак Бена, и тогда бы ты знал, что даже на небольшой выход нужно правильно собираться. Что-то я не вижу при тебе ни аптечки, ни еды, ни даже фляги с водой…
– Роди. – Уолли обернулся, прерывая его речь. – Вот скажи, ты специально тренируешься, чтобы быть таким занудой, или это у тебя выходит спонтанно?
Мэри-Лу хихикнула, покосилась на братьев, а потом потянула Уолли за руку:
– Смотри, там уточки, – указала она на плывущих вдоль берега набережной птиц, – пошли посмотрим! – и живо поднялась, засовывая ноги в сандалии.
Братья одарили друг друга многозначительными взглядами, но, ничего не сказав, последовали за девочкой, в очередной раз неосознанно предотвратившей назревающий конфликт.
Мэри-Лу побежала вперед, звеня расстегнутыми пряжками сандалий, потом сказала «ой», вспомнив, что ей говорила мама о внешнем виде девочки, наклонилась и, застегнув сандалии, поспешила дальше. Слегка насупившийся Уолли и спокойный Роджер следовали за ней шагом.
– Ты можешь возвращаться домой, если хочешь, не знаю, зачем мама вечно навешивает тебя на нас… – угрюмо заметил младший мальчик.
– Это вас на меня она навешивает, – отозвался Роджер, – и что же, ты собираешься один вести Мэри-Лу в лес? Без еды и воды, по наитию?
– По натоптанной тропинке, а не этому твоему наитию!
– Ты не можешь исключать вероятности заблудиться. Даже с опытными инструкторами такое бывает, поэтому они берут с собой дополнительный провиант. А ты не то что опытный, а даже не инструктор, и еще…
– И еще, и еще… Просто прогуляться вдоль берега нельзя? Сразу надо брать плащ-палатку и мешок еды? А еще что? А вдруг на нас нападут дикие дикобразы? В твоих книжках, кстати, написано, как от них отбиваться? – Уолли откровенно хихикал. Роджер не счел нужным отвечать на чепуху, которую нес брат.
Мэри-Лу уже сидела на корточках у воды и о чем-то разговаривала с птицами. Один селезень подплыл ближе, с любопытством поглядывая на девочку, видимо, ожидая, что та бросит ему кусочек кренделя, которыми торговали неподалеку, или семечек. Мэри-Лу ужасно хотелось погладить птицу, но селезень, хоть и был смелее остальных собратьев, не подплывал настолько, чтобы маленькая ручка могла до него дотянуться. Гусиным шагом девочка приблизилась прямо к краю деревянного настила набережной и вот уже нависала над самой водой. И тут гравитация сделала свое дело, и Мэри-Лу, теряя равновесие, полетела к селезню, который громко крякнул и дал деру. У набережной был вовсе не пологий вход в воду, как на пляже, где вода плавно накатывалась на мелкий песок, и дело бы не ограничилось лишь мокрыми сандалиями. Но, на счастье девочки, оба брата, уже приблизившиеся к ней, быстро подхватили ее за руки, не дав перелететь «за борт».
– Искупаться захотела? Так бы и сказала, Мэри-Лу, мы бы на тебя плавательный костюм надели и шапочку! – добродушно подтрунивал над сестрой Уолли, пока они продолжали путь по берегу.
– Нет, птицу погладить, – серьезно ответила девочка на шуточный вопрос брата.
Несмотря на замечание Роджера о неподготовленности «экспедиции», они все-таки пошли дальше. Даже старшему брату хотелось прогуляться в тишине под кронами сосен, тем более Уолли шел впереди и не донимал его разговорами. Постепенно Роджер снова погрузился в мысли о прочитанном прошлым вечером и перестал следить за дорогой, неосознанно предоставив это брату. Мэри-Лу доверчиво вышагивала вслед за Уолли, разглядывая мир вокруг широко распахнутыми глазами, наблюдая, как прорываются лучи солнца между хвоинками и играют яркими пятнами на листьях подлеска, раскрашивают тропинку, словно шею жирафа, и как пролетают мимо жуки и стрекозы, соревнуясь в быстроте работы крыльев. Разумеется, Мэри-Лу не в первый раз ходила вдоль озера, но всякий раз для ребенка ее возраста это было новое отдельное приключение. Каждый раз тропинка была другая, по-другому качали ветвями деревья, по-другому смотрели на нее маленькими белыми глазками цветы из травы. И если девочка умела подмечать изменения, даже гуляя рядом с домом, то на природе, которая подчинялась не только сезонным, но и дневным изменениям, Мэри-Лу чувствовала себя действительно как путешественник-первооткрыватель.
Итак, Уолли был единственный, кто следил за дорогой, или, по крайней мере, он полагал так… Постепенно разветвления тропинок стали уводить ребят все дальше от берега – их основного ориентира. И если вначале «предводителю экспедиции» казалось, что он следует точно по тому же маршруту, что и с Беном на пикнике, то потихоньку даже в его упертую голову начали закрадываться сомнения. Мальчик продолжал делать уверенный вид и умело держал лицо. И если Мэри-Лу просто доверяла ему, то Роджер мог бы и заподозрить неладное, если бы так не увлекся размышлениями. Когда он, наконец, обратил внимание на окружающую его действительность, было слишком поздно.
Берег давно скрылся за лесом, и зеркальца воды больше не поблескивали между шершавых стволов. Вокруг под слабым, но свежим ветерком покачивали нежными пушистыми листьями кусты дикой жимолости, у основания стволов бархатом сбегал мох вперемешку с трилистниками кислицы. Беспечно щебетали птицы, и лес жил своей привычной жизнью, не обращая внимания на трех несовершеннолетних путников, растерянно оглядывающихся вокруг.
Мэри-Лу весело заметила, что здесь очень красиво, но сразу притихла, почувствовав состояние братьев. Те внимательно глядели друг на друга. Во взгляде Роджера читалось привычное – я же говорил, а взгляд Уолли отражал также характерное для него выражение, когда он в очередной раз впутался во что-то, но пока еще не знал, как выпутаться.
Теперь Мэри-Лу ощутила подкатывающее волнение, но боялась произнести страшное – мы заблудились? В ее больших глазах начало накапливаться готовое прорваться реками озерцо.
– Так… Все нормально, приключения начинаются! – произнес наконец Уолли, желающий, чтобы эти слова звучали уверенно. Но получилось не слишком.
Роджер поднял брови. А сестра тихонько заметила, что она попила бы чего-нибудь…
– Попробуем вернуться, как пришли, – предложил старший брат. Остальные послушно кивнули, что в обычной ситуации было нехарактерно для них.
Ребята повернули обратно, но поскольку никто из них до этого не следил за разветвлениями и отворотами тропинок, вскоре они уже стояли в недоумении перед выбором тропы. Разумеется, компас никто не взял, и теперь приходилось определять правильное направление навскидку, руководствуясь ощущениями, которые расходились у «членов команды Кляйн».
Еще какое-то время они шли с некоторой уверенностью, что скоро увидят берег озера, но никакого намека на водное пространство не проглядывало перед ними. Первой тихонько похлюпывать носиком начала Мэри-Лу. Девочка старательно сдерживала себя, сопротивляясь страху, убеждая себя, что с ней старшие братья и они-то выведут ее из леса, но, когда на очередной развилке эти твердыни ее душевного равновесия опять начали препираться, она не выдержала и разревелась.