– Да, разумеется, поездом уже не успеть, но и успеем ли мы в аэропорт… будут ли билеты до острова. – Она оглядывалась, вспоминая, куда положила дорожную сумку, поскольку давно ей не пользовалась. Или, может, стоило взять походный рюкзак…
– Кэт, эй! – Виктория пощелкала тонкими когтистыми пальцами. – Ты меня неправильно поняла. – И, выразительно глядя на остановившуюся посреди комнаты подругу, медленно произнесла: – По воздуху.
– Не-ет, – до Кэт стал доходить смысл сказанного, – ты прекрасно знаешь, что нужно специальное разрешение, на которое следует подаваться заранее. В случае особых обстоятельств…
– Особые обстоятельства, – произнесла Виктория, поднявшись и кивнув дремавшей летучей мыши, – это такие, которые исключают что-то, содержащее в себе «заранее». – И с озорной улыбкой подмигнула подруге.
Глава 15. Шабаш
Герр Патиссон сидел на приступочке голубятни, поглаживая ворковавших подле него снежно-белых голубок. Подняв глаза на играющее закатными красками небо, он увидел, как на фоне переплетения розовых и фиалковых струй облаков пронеслись две тени, смутно напоминающие очертанием женские фигуры, оседлавшие метлы, и улыбнулся.
– Так я и знал, – заметил он своим подопечным, – они тоже умеют летать! – Но в круглых голубиных глазах не отразилось никакого интереса к этому сообщению.
Темный океан прохладного воздуха окутывал их, они будто плыли под водой, в окружении мириад светящихся созданий. Наиболее яркие созвездия словно приближались, а тусклые отдалялись, создавая ощущение трехмерности и погружения, дополняясь огнями с земли. В первый момент воздушный поток чуть не обрушил двух седоков, устремившихся в небо, резко дернув их вниз. Кэт с наслаждением и опаской ловила чувство полета, которое ей до этого удалось испытать всего пару раз. Временами ощущая себя неуютно, когда ей не удавалось поймать правильный поток, а иногда ее сердце заходилось, стуча, кажется, под самым подбородком, когда взгляд падал вниз, на удаляющуюся крышу дома, на россыпь огоньков Дорфштадта, на молчаливые острые зубья гор…
Виктория, наоборот, играла с воздушными потоками, как заправская серфингистка, попискивая от восторга.
– Сколько лет уже не летала! – прокричала она прямо в ночное небо.
– Потише ты! – шикнула на нее Кэтрин, и так переживавшая о том, какая встреча их теперь ждет на Празднике.
– Расслабься, подруга! Мы живы и должны этому радоваться! Э-ге-гей! – И Виктория сделала очередной кульбит.
Верная крылатая соратница следовала за ведьмой, трепеща черными перепончатыми крыльями. А вот Кэт с ее Хранителем было не до мертвых петель. Полосатый недовольно, но решительно примостился на метле у самых прутьев, вцепившись в них когтями, и теперь слегка перевешивал, дисбалансируя полет.
Постепенно ведьмы удалились так, что деревушки и городки стали лишь скоплением огоньков внизу, сеточкой паутины, увешанной росинками на заре, разбегающимися ниточками дорог. Горные кряжи изрезанной волной тянулись поперек их пути, и ведьмы, боясь взлетать слишком высоко, чтобы не замерзнуть и не встретиться с какими-нибудь нежелательными объектами, петляли между заснеженных вершин, дышавших на них холодом и одиночеством. Кэт снова почувствовала прилив жара к телу, когда они только влетели в гряду, минуя столь знакомую ей гору. Впрочем, сейчас это было кстати, ведь на девушке была далеко не зимняя куртка. Как не мерзла Виктория, одетая еще беспечнее, Кэт не знала, но предполагала, что без магии та тоже не обходилась. Полосатый сидел, распушив шерсть, и от этого казался большим мохнатым шаром, прилипшим к прутьям метлы, с недовольно сверкающими из меха зелеными глазами. Кот явно не был поклонником полетов. И предположительно винил в сложившейся ситуации черноволосую ведьму.
В эту ночь луна скрылась с неба окончательно, и только звезды направляли двух ведьм, вопреки правилам оседлавших традиционное средство передвижения женщин их Гильдии. Медленно тянулись погруженные в сон земли под ними, горы сменялись равнинами, сверкающими темной гладью широких рек и озер, леса перемежались с пахотными угодьями, исполосованными правильными линиями борозд. Ведьмы несколько раз спускались и отдыхали в широких кронах деревьев, перекусывая яблоками и хлебом с сыром, которые Кэт предусмотрительно уложила в рюкзак. Теплый чай с имбирем и лимонником поддерживал их в пути и придавал сил. Хотя Кэт с некоторой опаской предлагала его Виктории, и без лимонника чересчур возбужденной.
Уже ближе к полуночи черными глыбами вырос впереди скалистый берег, изъеденный волнами пролива. Движение воздушных потоков переменилось, и в ноздри ударил приятный йодистый запах моря. Теперь они летели ниже, над самыми перекатами вод цвета оникса. Кэт была заворожена этой игрой и движением под ней, они затягивали. С трудом останавливала она себя в желании нырнуть вместе с метлой в эти холодные манящие вздохи моря. И теперь уже Виктории приходилось возвращать подругу к реальности, чтобы не столкнуться с каким-нибудь бредущим в ночи судном. Но вот показался высокий обрывистый берег, его меловые склоны были хорошо видны во мраке ночи. До деревеньки, неподалеку от которой собирались в эту ночь ведьмы, оставалось недолго. Кэт начинала потихоньку чувствовать скопление несших в себе магию людей. И чем ощутимее проявлялось это присутствие, тем волнительнее становилось девушке.
– У дубовой рощи приземляемся, прячем метлы и до поляны идем пешком! – крикнула ей через плечо Виктория, которой явно было не впервой нарушать правила.
Плавно приземлившись под сенью раскидистой дубовой кроны, они облокотили на шершавый ствол дерева древки метел и, не сговариваясь, повалились на траву. Полосатый недоверчиво отцепил когти от метлы и тоже сполз на землю. Тут же придя в себя, он поднял хвост трубой и продефилировал между Кэт и Викторией с важным видом предводителя экспедиции. Немного запоздав, с писком спикировала вниз летучая мышь. Пронеслась над лицом черноволосой ведьмы и повисла невысоко на ветке над отдыхающими ведьмами.
– О… Я понимаю теперь, почему они перешли на обычный транспорт, – простонала Виктория, потирая внутреннюю часть бедер, – я не чувствую своей за…
Кэт кинула в нее прошлогодним желудем.
– Ну, ну! Весело же было, согласись? – Виктория толкнула подругу ногой.
– И что мы скажем наставницам? – повернулась к ней Кэт.
На это ведьма только закатила глаза, поднимаясь:
– Чего они не знают, им не повредит! Давай, поднима-а-айся… – она ухватила Кэт за руки и потянула, – а то и впрямь опоздаем! Уже костры зажгли… – мечтательно добавила она, пока Кэт неспешно отделяла тело от травы.
Идя мимо широких стволов под шуршащими на ветерке кронами, Кэт вспоминала свое посвящение перед тем, как они отправлялись в год странствий. Так же шла она через дубовую рощу навстречу трем наставницам в длинных белых одеждах. Как теперь она предстанет перед ними, нарушив столько запретов? Ее подруга выглядела спокойно, она ступала по траве узкими босыми ступнями так легко, словно была не человеком, а какой-нибудь лесной фейри. Кэтрин восхищалась ее грацией, которой сама не обладала, но прикосновение босых ног к бархату травяного ковра, а через него – к земле успокаивали и ее. «Смотреть ногами» – так эту практику назвала одна из наставниц, а хождение в обуви сравнивала с закрытыми глазами. Сейчас Кэтрин особо ясно чувствовала связь с землей, может быть, потому что где-то рядом было множество таких же босых ног, соединяющих их хозяек с древними силами мира.
Когда они вышли на поляну, там действительно уже горели костры, и множество женщин разных возрастов ходили между ними, кто-то кружился в первом танце, но многие разговаривали или просто наблюдали звездное небо и языки пламени, вскидывающие брызги искр, желающие воссоединиться ими с рекой небесных светлячков.
Кэт первой заметила Элайзу. Рыжеволосая подруга стояла в одиночестве у одного из дальних костров. Прежде чем идти к наставницам, Кэт решила поздороваться с ней, понимая, в каком волнении та должна была находиться. При их приближении девушка оторвала взгляд от огня, и в ее серо-зеленых глазах отразилось вначале удивление и только потом – радость. Первой она обняла Кэт, а потом внимательно оглядела Викторию.
– Ой, да живая я, живая! – нетерпеливо воскликнула та, сама подаваясь навстречу Элайзе. Ведьмы обнялись, но одна из них все еще выглядела настороженно, ощупывая подругу за плечи и пристально заглядывая ей в глаза. Потом она перевела вопросительный взгляд на Кэт, но та лишь дернула плечами и оглянулась, ища глазами наставниц. Женщины в белом стояли посреди поляны, разговаривая с несколькими молодыми ведьмами, – по-видимому, тоже недавно прибывшими.
– Все потом. Сейчас мы должны пойти поздороваться, – сказала Кэт Элайзе.
Та кивнула:
– Я очень рада видеть вас обеих. Не знаю, как тебе это удалось, Кэт…
Пока они шли по поляне, Виктория шепнула, немного гневно осведомляясь, отчего Элайза ведет себя так, словно все знает. Кэт ответила ей виноватым взглядом:
– Мне нужно было посоветоваться с кем-нибудь…
– Я же тебя просила!.. – зашипела Виктория, но они уже приблизились к группе женщин в белых одеждах, и ведьма мгновенно нацепила на лицо обаятельную улыбку.
Старшая из женщин, с длинными, волнистыми, абсолютно седыми волосами, обернулась. Она одарила Викторию проницательным взглядом, приподняв немного бровь, словно на ее глазах маленький ребенок пролил суп и теперь делал вид, что это не он. Потом перевела взгляд на Кэт, и легкая улыбка на ее лице слегка померкла. Наставница никак не прокомментировала свои наблюдения и способ появления двух молодых ведьм на Празднике, хотя Кэт полагала, что она знала об этом, вместо этого произнесла традиционное приветствие и пожелала им наслаждаться этой ночью.
Сквозь сон Уолли слышал, как мама пожелала им хорошего дня, и хлопок входной двери. Пробурчав что-то нечленораздельное в ответ, он снова погрузился в уютную негу сна. После происшествий этой ночи Мэри-Лу спала как сурок, даже не спустившись к завтраку. Это обстоятельство очень удивило фрау Кляйн, не менее, чем то, что оба сына встали раньше нее, но после не показывались. Она заглянула к Роджеру перед выходом и нашла его что-то записывающим в толстую тетрадь в мягкой обложке. К ее еще большему удивлению, он совершенно спокойно отнесся к просьбе снова остаться с младшими. Однако своего стандартного пожелания об обязательности прогулки она не произнесла, вспомнив об их вчерашнем опыте.