И вот вчера этот непонятный ритуал с предложением принять его путь под небом, с разделением вина и хлеба. В глубине души я решила, что это помолвка. И хотя не понимала, почему он не спросит меня прямо, и, будучи морально не готовой к ней всерьез из-за банальной трусости, я бы приняла его предложение. Слишком уж много проблем это решало.
На первом месте, безусловно, – мои чувства к нему и, как оказалось, его ко мне. На втором – то, что я верила: если вдруг я попрошу его отменить помолвку и отпустить меня, и не важно, по какой причине, – он не откажет. За эти дни я поняла, насколько ему можно доверять. И на третьем месте – я могла забыть про притязания всех прочих женихов. Все, я была бы помолвлена, и поезд для них ушел.
Мысли об Иве меня давно уже не посещали. Эрилив прочно вытеснил тот образ, что мне снился и казался сказкой. И если и ждала я еще приезда Ива, то скорее из любопытства и желания увидеть его воочию, объясниться, извиниться. Чувствовала себя при этом свиньей, почти коварной изменщицей, но ничего не могла с собой поделать. И это несмотря на то, что я не говорила Иву, что люблю его, и не давала обещания, что точно дождусь. Говорил всегда он, я больше слушала.
Так уж случилось, что реальный живой мужчина рядом – пусть и не принадлежащий мне полностью – затмил образ из сна. Любовь не выбирает, кого осчастливить взаимностью или сделать несчастным от неразделенных чувств. И я честно боролась со своей симпатией, стараясь оставаться только другом. Потому и отметала все намеки и наезды Филимона на якобы влюбленность в меня Эрилива, что сам он молчал, а я не хотела навязываться. Потому до последнего не верила и отстранялась, предпочитая быть слепой и глухой, чем обнадеженной и безответно влюбленной дурочкой. И только вчера, после проявления его чувств и поцелуев, после того, как я увидела его глаза, его страх потерять меня, я поверила.
Потому и проглотила его невнятный лепет про то, что хлеб – просто булочка, а золотой ключ от его сердца – просто подарок. Удивилась, конечно, так как подсознательно ожидала кольца или браслета, даже не будучи полностью готовой морально. И пусть я сомневалась, но приняла бы и то и другое. Но что я знаю о традициях лиреллов? Ничего.
– Так что, Анти? – отвлеклась я от своих мыслей. – Как у вас проходят помолвки?
– Это долгая и красивая процедура, которая длится несколько дней. – Она мечтательно улыбнулась и еще раз глянула на мой ключик. – Мужчина, когда он решается открыто признаться в своих чувствах и намерениях о браке, публично предлагает девушке разделить с ним путь под небом. Вот как вчера господин Эрилив. – Она смутилась, и я ободряюще кивнула ей, чтобы она продолжала. – Если девушка не против принять ухаживания, то она соглашается, и они вдвоем уходят куда-нибудь, и никто не должен препятствовать этому – ни родители, ни опекуны девушки. Затем, если мужчина видит, что девушка отвечает ему взаимностью, он вручает ей ключ от своего сердца.
Анти смутилась и снова взглянула на мой ключик, а я поняла, что начинаю заливаться краской.
– Кхм. А ключ должен быть именно драгоценным?
– Нет, леди. Любым – хоть от амбарного замка, хоть выпиленный из дерева. Это просто символ искреннего чувства и того, что мужчина отдал свое сердце.
– А дальше?
– Если девушка приняла его, это первый шаг на пути к помолвке. Это означает, что она отвечает на чувства мужчины и готова принять все остальное, что он предложит ей помимо сердца.
– Как интересно. – Я задумчиво подвигала ключик на цепочке. – А второй шаг на пути к помолвке? Ключ – первый, а дальше?
– А дальше он предлагает разделить с ним пищу и питье. У крестьян это хлеб и вода, аристократы, как правило, используют вино и тоже хлеб. – Она сделала паузу, словно ожидая моей реакции.
– И что это означает? – подтолкнула я ее, чтобы она рассказывала дальше.
Прическу мне Анти уже сделала и сейчас вынимала из шкафа одно из моих новых платьев.
– Что для них пища и вода теперь общие, что они верят и готовы принять их из рук друг друга. Потому что лирелл никогда не возьмет еду из чужой тарелки – только любимой женщины или матери.
– Да-а? – удивилась я. Что-то я не заметила, чтобы Эрилив смущался, когда таскал вкусняшки из моих тарелок, отпивал из моего бокала или принимал еду из рук. Ни раньше, еще в моем Замке, ни вчера. А консервированные вишни вообще нагло утаскивал, чуть ли не изо рта выдергивая, если я зазевалась. – А есть еще и третий шаг?
– Да, леди. – Она зарделась. – У них есть одна ночь до свадьбы, и никто не может запретить ее, даже родители девушки, как бы они ни возражали. После совместной ночи… – Она помялась и бросила взгляд сначала на меня, потом на кровать. – После того как мужчина провел с женщиной ночь после вручения ключа и разделения пищи, они считаются помолвленными официально.
Вот тут я выпала в осадок. Ничего себе нравы… А как же целомудрие невесты? Я думала, тут все как в Средневековье на Земле, а оно вона как.
– Именно совместная ночь или секс? – все же решилась я уточнить. – Ну, в смысле физическая близость, – пояснила я, заметив ее непонимающий взгляд.
– Близость, – почти прошептала она и отвернулась.
– Поня-а-а-тно…
Так вот с чего Рил вчера вдруг проявил такую настойчивость. Я его еле выпихнула из своей комнаты, так как считала, что провести вместе ночь в доме его родителей – это верх неприличия. А оказывается, он собирался закончить помолвку. Вот жук! Я усмехнулась своим мыслям. То есть я сейчас как бы «немножко помолвлена». Но неокончательно. М-да.
– А как окружающие узна́ют, что помолвка полностью завершена? Ведь девушка может отказаться от близости.
– Ну, вообще-то если девушка приняла ключ и разделение пищи, то от близости она уже не отказывается. – Анти хихикнула и внимательно посмотрела на мою левую руку.
И я тоже на нее посмотрела. Не увидела ничего, кроме с детства знакомых мне родинок, и вопросительно взглянула на горничную, а она – на меня.
– И-и-и?
– После… близости, – споткнулась она на этом слове, – у них обоих на запястье появляется татуировка в виде первой буквы имени будущего супруга.
– Ну ничего себе! – не сдержалась я от эмоций. – Сама появляется?
– Да, это ведь магия.
– Ах, ну да, магия… И что же, они так и продолжают до свадьбы, гм, быть близки? – уточнила я.
Странный все же обычай. Или это чтобы невеста вышла замуж гарантированно и не отменила помолвку? Ведь детей-то не в капусте находят, они могут появиться и после такой вот «игривой» помолвки.
– Нет, что вы. Только единожды. А потом до свадьбы нельзя!
– Да-а-а, – протянула я. – Чего только не придумают… лиреллы. У нас все совсем иначе, только обряд свадьбы чем-то похож. А вот помолвка…
Я даже головой покачала и снова усмехнулась своим мыслям. Ну, Эрилив, держись. Предупрежден, значит, вооружен. Мстить я, конечно, не стану. За что? За то, что он хочет жениться на мне и пытался совершить помолвку? Но вот за финт с попыткой провернуть это втихушку, зная о том, что я не понимаю, что именно происходит… Не знаю пока, что я придумаю, но придется еще ему за мной побегать. Хотя бы немножко, но это – святое.
Отвлек меня от разговора с горничной вызов по ментальной связи.
«Вика-у, – раздался мяукающий голос Филимона, – я, конечно, понимаю, что тебе там весело и интересно. Но ты возвращаться планируешь?»
«Привет, Филь. Конечно, планирую. Сегодня. Как вы там?»
«Да мы-то нормально. А вот владыка демонов, похоже, начинает терять терпение».
«Блин! – Я даже губы поджала и махнула рукой Анти, что это не ей. – Все-таки приперся! Один или с сыном?»
«С сыном. Их Селена развлекает как может. Правда, выйти в Мариэль ей никак нельзя, так они через открытые ворота часами беседуют. Мы им там кресла с двух сторон поставили».
«Отлично! – обрадовалась я. Кажется, мой план начинает действовать. – А на нее уже подействовали снадобья Карилы и живая вода?»
«Еще как, – задумчиво протянул кот. – Выглядит лет на пятнадцать моложе, и волосы отросли и погустели. Она их теперь по земной моде носит – распущенными или в косу заплетает. Вика-у, скажи мне, что ты тут ни при чем?»
«Я тут ни при чем», – послушно ответила я.
«Интересно-у, и почему я тебе не верю? Стерва ты все-таки, – добавил он с ноткой гордости в голосе. – А еще фея называется!»
«Филька, только попробуй кому-нибудь проболтаться о своих домыслах!»
«Молчу как рыба!»
«Вот и умничка. К обеду будем, только соберемся. И скажи Лекси, что я везу ей помощницу. А Назуру – что прибудут ученики, будущие охранники. Пусть выберут три комнаты для мальчишек, по двое в одну, и отдельную – для моей будущей камеристки. Приеду – обставлю».
«Вот вечно ты тащишь в дом всех кого ни попадя, – проворчал кот. – Тебе мало народу?»
«Цыц, кошак! Все объяснения потом. На меня и так уже горничная косится».
Анти действительно озадаченно на меня посматривала, не понимая, что это я вдруг так внезапно ушла в себя, но не мешала.
Выйдя из комнаты, я столкнулась с Эриливом, с блаженным выражением лица подпирающим стенку.
– Привет. – Я улыбнулась, ни словом, ни взглядом не подавая вида, что я в курсе его вчерашней выходки с обручением.
– Доброе утро, любимая! – И, не успела я опомниться, как оказалась в его объятиях.
За спиной ойкнула Анти и быстро нырнула обратно в мою комнату, но я даже не оглянулась. Да и не смогла бы. Мой, как оказалось, жених целовал меня, и я не видела причин уворачиваться.
А стоило нам спуститься в столовую, все взгляды скрестились на нас.
– Доброе утро, – ласково улыбаясь, поздоровалась Аурелия и, ничуть не скрываясь, уставилась на ключик на моей шее. – Как отдохнули? Успели поспать?
– Гм. – Меня обдало жаром, когда я поняла ее намек.
– Успели, – грустно ответил вместо меня Эрилив.
– Да-а? А мы думали… – Она запнулась и перевела взгляд на мое запястье. Удивленно приподняла брови, осмотрела запястье сына, и ее улыбка померкла. – Ну, присаживайтесь же к столу.