ет вам великовата, а Алистеру шьют по специальному заказу, — сказала Зенит, как будто пытаясь найти решение этой проблемы.
— Ничего, и так высохну, — ответил Клайд.
— Как бы то ни было, Вере лучше пойти переодеться, — посоветовала Зенит. — Нам ведь не нужно, чтобы она заболела, не так ли?
— Я всего на минуту, Клайд, — сказала я.
— Может быть, мне пойти с тобой, Вера? — предложила Зенит.
— Нет, спасибо.
В дверях появился сердечно улыбающийся Алистер.
— Промокли?
— Похоже на то, — ответил Клайд. — Но, кажется, я еще не имел чести быть вам представленным. Доктор Клайд Уолтерс. — Он шагнул вперед, протянув руку для рукопожатия.
Взглянув на протянутую руку, Алистер перевел взгляд на лицо Клайда, немного помедлил и наконец пожал руку.
— А я Алистер Мэхью. Кузен Веры.
— Как поживаете? Вера говорила мне о вас.
— Надеюсь, что хорошо, — прошипел Алистер. — По-моему, вам не мешает переодеться.
Зенит повторила то, что сказала раньше об одежде Орена и Алистера.
— И, разумеется, одежда Брендона будет мала.
— Ты кое о чем забыла, Зенит, — возразил Алистер.
— Что именно?
— Если доктор не имеет ничего против одежды покойника, — улыбнулся он, — то Дуайн Бретч был примерно такого же размера, может быть только несколько шире в плечах. Мы отправили тело в морг, но все его вещи остались наверху.
— Но не кажется ли тебе?.. — начала было Зенит, но Алистер знаком приказал ей замолчать.
— Почему бы и нет, — небрежно заметил Клайд.
— Я провожу доктора, Зенит, — сказал Алистер. — Посмотри там, как Орен и Брендон.
Немного погодя, когда я уже переоделась, Алистер привел ко мне Клайда, предложив мне показать ему дом. Я не знала, чего добивается Алистер, но мне это не понравилось.
Как только мы остались вдвоем, я бросилась в объятия Клайда. Пиджак Дуайна был ему немного великоват, но в остальном он выглядел просто великолепно.
Оторвавшись от моих губ, Клайд поцеловал меня в мочку уха.
— Не говори ничего здесь, — прошептал он. — Эта комната приготовлена специально для тебя. Я думаю, что она напичкана прослушивающей аппаратурой. — Затем Клайд сказал громко: — Послушай, уже почти половина пятого; интересно, куда подевался Гарри?
— Подожди, сейчас я чуть-чуть приведу себя в порядок, и мы пройдем с тобой по дому.
Я направилась к туалетному столику, чтобы открыть флакончик недорогих, но очень хороших духов, подаренных мне Робертиной Кавано.
Оглядев комнату, Клайд подошел к комоду и, взяв в руки Библию миссис Грегстон, пролистал ее. Не найдя ничего необычного, он положил книгу обратно.
— Ты готова?
— Да.
Выйдя в коридор, мы внимательно осмотрели находящиеся там портреты и прочие произведения искусства.
— Ты случайно не знаешь, кого изображает этот старикан? — спросил Клайд нормальным голосом и добавил шепотом: — Неужели миссис Грегстон так ничего тебе и не сказала, не дала никаких намеков?
— Какие намеки ты имеешь в виду? — спросила я и громко ответила: — Он выглядит довольно суровым.
— Просто какое-нибудь мимолетное замечание или что-нибудь необычное, — одними губами прошелестел Клайд. — Он напоминает мне пациента, умершего от расстройства желудка, — во всеуслышание заявил он.
— Расстройство желудка? Миссис Грегстон что-то упоминала о расстройстве желудка, но не помню, что именно. Зато сегодня утром она все время повторяла слово «опасность». Это было сразу после того, как меня стошнило. — Этот текст был предназначен только для Клайда. Я перешла к следующему портрету. — Ну разве она не хороша? — продолжила я громко. — Либо у нее слишком тесный корсет, либо что-то не в порядке с суставами.
— А что еще она говорила, кроме слова «опасность»? Подумай хорошенько, Вера. — Клайд рассмеялся. — Ты уверена в том, что она принадлежит к твоим предкам?
— Так мне сказали. — Я понизила голос. — Помню только, что она назвала Брендона бревном.
— Бревном? Что за странный эпитет. Тебе ничего не приходит на ум?
Я замерла на месте.
— Да. Этой ночью на одном из поленьев, приготовленных для камина, я обнаружила надпись углем.
— И что там было написано?
— Только одно слово: «кумира».
— Кумира? Терраса. Она что-то знает об этих статуях. — Клайд задумался. — Похоже, я все-таки подхватил насморк. У тебя есть бумажные салфетки? Мой носовой платок остался в тех брюках.
— Да, в моей комнате.
Мы двинулись туда, и по дороге он шепнул мне:
— Говорит тебе что-нибудь слово «кумира»? Быстро, первое, что придет в голову.
— Заповедь, на которую я недавно наткнулась в своем молитвеннике: «Не сотвори себе кумира».
Мы вошли в комнату. Клайд сделал мне знак продолжать разговаривать, и, пока я болтала что-то о предках, он, громко сморкаясь, отыскал в Библии Книгу Исхода. В самом низу страницы с десятью заповедями тонко заточенным карандашом были написаны слова: «под задней обложкой». Осмотрев ее, мы не обнаружили ничего необычного, разве только она казалась несколько толще передней.
Внезапно раздался стук в дверь. Быстро положив Библию на место, Клайд отошел в другой конец комнаты, а я направилась открывать.
В дверях стояла Зенит, на губах ее была почти обвиняющая улыбка, как будто она подозревала нас в чем-то.
— Мне казалось, что вы собирались показать доктору дом, а не уединяться с ним в своей спальне. Это не совсем подходящее место для беседы юной леди с молодым джентльменом.
— У меня начался насморк, даже легкое кровотечение из носа, — сказал Клайд с широкой улыбкой. — Но теперь, слава Богу, все в порядке.
Мы вышли в коридор. Зенит призналась, что не знает никого из изображенных на портретах родственников. Остановившись, я показала им обоим портрет двоюродной бабушки Агаты. Кузина признала, что это самая красивая из всех женщин, чьи портреты висят в коридоре, и Клайд с ней согласился.
Зенит проводила нас в центральный холл. Не знаю, действительно ли она боялась того, что мы затеваем что-то в спальне, или хотела помешать нам подняться на третий этаж.
Мы уже подошли к гостиной, как последняя дверь на восточной стороне отворилась и оттуда вышла миссис Парвер.
— О, вот вы где, доктор Уолтерс, — сказала она строгим тоном. — Вам звонили из гаража. Они сказали, что смогут прислать человека только вечером, а если дождь не перестанет, то придется отложить это на завтра.
— О, Клайд… — начала я.
— Что ж, это несколько усложняет дело, — ответил он.
— В самом деле? — Зенит попыталась придать своему лицу сочувственное выражение.
— Клайд может уехать с Брендоном Трэнтом, — предложила я, — когда тот будет отвозить домой Стеллу Комсток.
— Стелла Комсток сегодня больна и не смогла прийти, — сказала Зенит, прикуривая сигарету. — Кроме того, если дождь не перестанет, то на таких изношенных шинах выезжать просто неразумно.
— Вы без сомнения правы, Зенит, — сказал Клайд, и я почувствовала, что он сыграл этим ей на руку. — Могу я здесь где-нибудь устроиться?
Сделав вид, что раздумывает, Зенит наконец согласилась.
— Да, разумеется. Полагаю, что миссис Парвер сможет приготовить для вас комнату Дуайна Бретча.
— Замечательно. В таком случае мне лучше позвонить тете Циннии, пока она действительно не сообщила о моей пропаже в Скотленд-Ярд, — сказал он с сияющей улыбкой.
Стоящая возле двери гостиной миссис Парвер опять предложила набрать за него номер.
— Кажется сорок девять семьдесят три, доктор Уолтерс?
— Нет, миссис Парвер, сорок семь девяносто три.
Мы вошли в гостиную, и домоправительница набрала номер.
Указав на портрет, висящий над буфетом, я сказала Клайду, что это дядя Алекс.
— Дом доктора Уолтерса? — спросила миссис Парвер. — Одну минуту, пожалуйста. — Она передала трубку Клайду.
— Алло, тетя Цинния? Это Клайд. Кажется, начинается гроза, и Гарри не сможет мне помочь. Вероятно, придется отложить это на завтра. Я, наверное, останусь здесь, так что в Скотленд-Ярд звонить не стоит. — Он рассмеялся. — Кстати, тетя, могут зайти три моих пациента. Не будешь ли ты так любезна и не передашь ли им мои инструкции? Ты просто чудо! Капитан Нортгейт должен… да, дорогая, я подожду, пока ты возьмешь ручку. — Прикрыв микрофон ладонью, он объяснил: — Если бы я ей не позвонил, она всю ночь не слезала бы с телефона и, не дозвонившись сюда, непременно вызвала бы полицию. — Клайд рассмеялся.
Зенит и миссис Парвер обменялись тревожными взглядами, что не укрылось от моего внимания.
— Да, тетя, я все еще здесь, — продолжил разговор Клайд. — Где ты отыскала бумагу? Под Трокмортоном? — Рассмеявшись, он вновь прикрыл трубку ладонью. — Она оказалась под Нанкипу. — Клайд подмигнул мне. — Да-да, тетя Цинния… то есть нет, ничего важного, это я Вере. А теперь перестань хихикать и слушай меня. Капитан Нортгейт… да, Нортгейт… он должен продолжать принимать то, что ему прописано. Ему это не нравится, но зато идет на пользу. Что? — Он закатил глаза в шутливом нетерпении. — Да, дорогая, я подожду, пока ты возьмешь другую. — Клайд опять прикрыл микрофон. — Теперь она нажала слишком сильно и сломала ручку.
Зенит нервно закурила, я видела, как дрожат ее руки. Заметив, что я за ней наблюдаю, она попыталась скрыть это, сделав вид, что разгоняет сигаретный дым.
— Ты готова? Отлично. — Клайд усмехнулся, но взгляд его не отрывался от моего лица. — Теперь Клара Дрейк… да, Дрейк… ей показаны горячие компрессы… да, дорогая, постараюсь помедленнее… Я сказал, ей нужно ставить горячие компрессы на бок. Бок. Бок. Б-о-к. Да, дорогая, я не сомневаюсь, что ты знаешь, как пишется слово «бок».
Костяшки пальцев крепко сжатых рук миссис Парвер побелели, рот скривился. Было совершенно очевидно, что она не находит в разговоре Клайда Уолтерса с теткой ровным счетом ничего забавного. У меня создалось впечатление, что Клайд специально затягивает разговор, чтобы испытать терпение домоправительницы и Зенит.
— Скажи Кларе, — продолжил он, — что по ночам ей лучше было бы спать одной. Рассчитываю на твою деликатность, тетя. Да, мне очень хорошо знаком темперамент Сэма Дрейка. Оставляю это на твое усмотрение. — Клайд в очередной раз отвернулся. — Она полагает, что давать подобные советы неприлично. — Он вернулся к разговору. — Да, понимаю, ты все записала, просто я говорил с Верой… тут еще миссис Квайл и миссис Парвер, домоправительница. Ну-ну, краснеть ни к чему, они ведь тебя не видят.