Рия доехала до ближайшего городка и села в микроавтобус, шедший до аэропорта имени Кеннеди. Месяц назад Мэрилин сделала то же самое. Неужели прошел целый месяц? А еще через тридцать дней Рия отправится домой. Она закрыла глаза и изо всех сил пожелала, чтобы этот месяц стал для детей самым счастливым в жизни. Стремление переплюнуть Дэнни и Бернадетту тут было ни при чем. Теперь это не имело никакого значения. Они имели право на каникулы и хороший отдых. Имели право надеяться на то, что будущее будет не таким мрачным.
Она не станет возмущаться и указывать Энни, что ей делать, а что нет. Энни уже достаточно взрослая и сможет сориентироваться в этом уютном и спокойном городе. Здесь намного безопаснее, чем в столичном Дублине. И, слава богу, от Китти ее будут отделять три тысячи миль. И бестактности Брайана не будут выводить ее из себя. Этот ребенок неисправим, так что и пытаться нечего. Он может сказать кому угодно самые ужасные вещи. Например, спросить Джона и Джерри, почему они не женаты, Хейди — почему у нее нет детей, а Карлотту — почему она так странно говорит по-английски. Здесь Брайану придется преодолеть целые километры минных полей. Но она не будет его стыдиться или заставлять сына сначала думать, а потом говорить.
Она мечтала крепко обнять мальчика и не почувствовать, что он пытается отстраниться. Мечтала, чтобы Энни сказала: «Мама, ты потрясающе выглядишь, ты так загорела, я ужасно скучала по тебе». Но по дороге в аэропорт Кеннеди Рия твердила себе, что нельзя строить иллюзии. Ничего подобного не случится: в конце концов, дети не видели ее тридцать дней.
Помни это, Рия, помни. Стань взрослой и научись жить в реальном мире.
Дэнни позвонил снизу. Было десять часов вечера. Розмари, сидевшая за письменным столом, отложила документы, посмотрелась в зеркало, взбила волосы, прыснула на себя дорогими духами и нажала на кнопку домофона.
— Дэнни, почему ты не хочешь взять ключ? Я предлагала.
— Ты знаешь, почему. Соблазн слишком велик. Я тогда вообще не уйду отсюда. — Он улыбнулся той лукавой улыбкой, от которой у Розмари всегда таяло сердце.
— Я бы не возражала, — с улыбкой ответила Розмари.
— Нет, на самом деле я боюсь, что однажды приду и застану тебя in flagrante[18] с кем-то другим.
— Маловероятно, — лаконично ответила она.
— Ну, все знают, что ты себе многое позволяешь, — поджал губы Дэнни.
— В отличие от тебя, — парировала Розмари. — Выпьешь?
— Да. И себе тоже налей.
Синее платье подчеркивало холодную элегантность Розмари. Она привезла столик на колесиках, налила две большие порции ирландского виски, села на белый диван, выпрямила спину и скрестила ноги, как модель.
— Ты родилась изящной, — сказал он.
— Тебе следовало жениться на мне, — ответила она.
— Время было неподходящее. Ты — деловая женщина и знаешь, что главный секрет вселенной — это правильный выбор времени.
— Эта философия не помешала тебе бросить Рию не ради меня, а ради другой. Но мы об этом уже говорили. По какой причине пьем? С радости или с горя?
— Ты никогда не теряешь головы, верно? — с восхищением и досадой спросил он.
— Да, Дэнни. Сам знаешь.
— Мне конец.
— Не может быть. У тебя есть страховка.
— Пришлось вернуть всё.
— А как же Лара? — Это был флагманский корабль Барни и Дэнни, микрорайон на сорок домов с центром досуга. Рекламная кампания была беспрецедентной, каждую квартиру продавали и перепродавали с большой выгодой. Это должно было позволить им выбраться из тупика.
— Сегодня мы его потеряли.
— О господи, куда смотрел Барни? Он же хотел связаться с этими большими шишками…
— Да, но, видимо, они потребовали дополнительного обеспечения… которого у нас нет. — Он выглядел усталым и слегка огорченным.
Розмари не могла поверить, что он говорит серьезно. Люди, которым грозит разорение, устраивают истерики, рычат от злости и рвут на себе волосы. Но Дэнни выглядел как маленький мальчик, которого поймали в чужом саду. Всего лишь пристыженным.
— И что ты собираешься делать? — спросила она.
— А что я могу, Розмари?
— Ну, ты можешь не опускать руки. Можешь пойти к кому-нибудь и попросить помощи. И перестать строить из себя аристократа. В конце концов, это всего лишь деньги.
— Ты так думаешь? — В его голосе звучала неуверенность, необычная для дерзкого Дэнни, который мог завоевать весь мир.
— Не думаю, а знаю. И ты знаешь тоже. Время от времени нам всем приходится унижаться. Слава богу, кому это и знать, как не нам?
— Ладно, попробую, — внезапно сказал Дэнни. Теперь его голос звучал решительнее.
— Так-то лучше.
— Розмари, дай мне взаймы. Я удвою эти деньги, как делал всегда. — У Розмари отвисла челюсть. Дэнни продолжил: — Я не подпушу к ним Барни. С ним покончено, и я ему ничего не должен. Теперь это будет мое капиталовложение. Точнее, наше. Я скажу тебе, что собираюсь сделать. У меня есть готовый бизнес-план. — Он достал два листа бумаги с колонками цифр.
Розмари продолжала смотреть на него с ужасом.
— Ты серьезно?.. Да, теперь вижу.
Казалось, он не заметил ее шока.
— Написано от руки. Я не хотел пользоваться казенным компьютером. Всё здесь. — Он сел рядом с Розмари, чтобы показать ей план.
Розмари вскочила.
— Дэнни, не унижай себя и меня.
— Не понял… — Он был сбит с толку.
— Ты втаптываешь в грязь то, что нас связывало и связывает. Прошу тебя, больше ни слова.
— Розмари, но у тебя есть деньги, есть собственность, бизнес…
— Да, — холодно ответила она.
— У тебя есть всё, а у меня ничего. У тебя нет иждивенцев, а у меня их полным-полно.
— Ты сам этого хотел.
— Розмари, если бы ты попала в беду, я был бы рад помочь тебе.
— Черта с два. Не морочь мне голову, Дэнни. Это сентиментально и тебе не идет.
— Но это правда. Сама знаешь, что это правда! — воскликнул он. — Ты мой лучший друг, а друзьям всегда помогают!
— Никто из нас не помог Колму Барри. Он просил нас обоих вложить деньги в его дело, а мы этого не сделали. Ты даже не водил к нему клиентов, пока он не добился успеха.
— Это другое дело.
— Нет. Абсолютно то же самое.
— Колм был неудачником, а я нет.
— Теперь он не неудачник А вот ты, Дэнни, непременно станешь им, если будешь продолжать просить своих любовниц помочь тебе содержать жену и беременную любовницу. Клянусь Богом.
— У меня нет других любовниц, кроме тебя. И никогда не было.
— Конечно. Если бы Орла Кинг стала звездой, она сейчас могла бы помочь тебе. Дэнни, не строй из себя мальчика.
— Я люблю тебя, Розмари. И любил всегда. Не упрекай меня. Я совершил ошибку, вот и всё. Конечно, ты сказала это сгоряча. Верно?
— Дэнни, ты совершил две ошибки. Одну из них зовут Рия, а вторую — Бернадетта.
Он задумчиво улыбнулся.
— Но из-за них ты меня не бросила. Так почему бросаешь сейчас?
— Дэнни, если это твоя козырная карта, то она бита. Я не бросила тебя из-за секса. Не потому что любила, а потому что хотела с тобой спать. Мы оба это прекрасно знаем.
— Ладно, пусть так. Но неужели ты не видишь, что я предлагаю тебе дело? — Дэнни показал на бумаги, все еще надеясь, что она их прочитает. Розмари решительно поставила свой стакан, показывая, что разговор окончен.
— Розмари, не надо так. Послушай, мы же друзья. Кроме того, нас связывает желание и страсть. Разве этого мало для того, чтобы… — Он увидел ее ледяное лицо и осекся. Но потом собрался с духом и сделал последнюю попытку. — Радость моя, если бы у меня был свой бизнес и ты вложила в него деньги, мы смогли бы видеться намного чаще.
— Я никогда в жизни не платила за секс и не собираюсь начинать. — Розмари открыла дверь апартаментов, план которых они так тщательно составляли. Просиживали часами и составляли план того, что в шутку называли своим любовным гнездышком. При Барни это называлось выгодным вложением капитала, а при Рии — элегантным новым домом ее подруги.
— Ты выгоняешь меня? — спросил он, склонив голову набок.
— Дэнни, я думаю, тебе пора уходить.
— Ты умеешь ударить человека в больное место.
— Меня ты ударял дважды. Ладно, когда ты женился на Рии, то сам не знал, что делаешь. Но чертовски хорошо знал это во второй раз. Ты побоялся сказать мне о Бернадетте, я узнала об этом только от твоей жены.
— Мне очень жаль, — сказал он. — О некоторых вещах говорить трудно…
— Знаю. — Ее тон сразу стал мягче. — Еще как знаю. Думаешь, мне легко было позволить прижать тебя к стене? Но я не стану помогать тебе содержать две семьи, а сама сидеть здесь одна. Если ты не понимаешь этого, значит, не понимаешь ничего и заслуживаешь своей участи.
Когда он ушел, Розмари вышла в сад на крыше. Нужно было подышать свежим воздухом и проветрить мозги. Произошло невероятное. Единственный мужчина, которого она любила, валялся у нее в ногах. Это не был прежний ловкий и уверенный в себе Дэнни. Он буквально умолял ее о помощи. Ощущение власти над ним не доставляло Розмари удовольствия. Но оплачивать его ошибки она не собиралась. Это было бы непростительной слабостью.
Ей не хотелось видеть, как он тонет. Розмари хотелось только одного: чтобы все сложилось по-другому. Чтобы Дэнни желал ее так сильно, чтобы ради этого бросил все остальное. Теперь она поняла, что мечтала об этом всю жизнь. Розмари всегда считала себя сильной. Женщиной типа Полли, которая жила своей жизнью и не давала воли чувствам.
У Барни и Дэнни было много общего; оба были упрямыми и честолюбивыми. Таким мужчинам одной женщины недостаточно. Им требовались крутые, энергичные партнерши, женщины, которые не досаждали бы им своими требованиями и капризами. И тот и другой верили, что могут завоевать мир.
Но лишь сейчас до Розмари дошло, что они похожи не только в этом. Они любили женщин двух типов: тех, на которых женились, и тех, с которыми встречались на стороне. Они женились на Мадоннах — спокойной, достойной уважения Моне и серьезной, неунывающей Рии. К своему вящему неудовольствию, Розмари поняла, что Бернадетта тоже из Мадонн. Оказывается, именно это ее и злило. Непонимание того, как Бернадетта сумела занять ее место.