– Алиса… – холодно начал он.
– У меня нет лопаты, – с виноватой улыбкой перебила я. – Земля там, конечно, мягкая, но голыми руками выкопать яму я не смогу.
Мастрикин глубоко вздохнул и пошел к машине. Через несколько минут он вернулся и продемонстрировал мне саперную лопату с короткой складной ручкой.
– Ее вы тоже возите с собой? – вновь улыбнулась я. – Мало ли кого придется похоронить, да?
Некромаг закатил глаза, а потом ухватил кота за хвост и поволок его в сторону первого дома.
Новую могилу для Барсика мы готовили вместе – Мастрикин копал, я разравнивала края.
– Как думаете, почему кот пошел к нам во двор? – поинтересовалась, пока мы работали. – Он ведь мог подпитаться от любого случайного прохожего. Неужели нежить может осознанно выбирать своих жертв?
– Дело не в осознанности, Алиса, – качнул головой некромаг. – Умертвия, особенно низшие, стремятся вернуться туда, где им было хорошо. Туда, где их любили. Эмоциональная связь – самая прочная штука на свете. Барсик любил своих хозяев и хотел оставаться с ними всегда. Даже после смерти. Любовь – это основа основ, Алиса.
Я подняла глаза и встретилась с его серьезным внимательным взглядом.
– Спасибо вам, Виталий, – негромко сказала ему. – Вы снова очень нам помогли.
– Называйте меня на ты, – так же негромко попросил он. – Мне будет приятно, Алиса.
– Хорошо, – улыбнулась я. – Буду рада, если ты ответишь тем же.
Он тоже улыбнулся и согласно кивнул.
Когда яма была выкопана, и я уложила в нее кота, над нашими головами раздался удивленный голос:
– Ребята, что вы тут делаете?
Обернувшись, я увидела своего офтальмолога. Он стоял в двух шагах и с недоумением смотрел на нас.
– Мы хороним Барсика, Петя, – сказала я.
– Присоединяйся, Белецкий, – усмехнулся некромаг. – У нас тут весело.
По домам мы отправились примерно через двадцать минут, когда тело несчастного кота было засыпано землей, перемешанной с волшебной солью.
– Алиса, неужели ты заставила Виталика работать? – удивился Петя, когда за чашкой чая я пересказала ему события сегодняшнего дня. – Вот уж чудеса. Он же без распоряжения с десятью печатями шага не сделает!
– Виталик немного капризный, но отзывчивый и адекватный, – возразила я. – Если его вежливо попросить, он ни в чем не откажет.
Белецкий скептически хмыкнул. Я подсела к нему ближе.
– Теперь-то ты согласишься, что в нашем ЖК происходит что-то странное? – спросила у него. – Мастрикин сказал, появление нежити в зоне действия живой воды – нонсенс.
– Так и есть, – кивнул Белецкий.
– То есть, нам стоит ждать нашествия мертвых животных? Тех, что похоронены в окрестностях нашего дома?
– Надеюсь, что нет. Мы с соседями выйдем на субботник и зачаруем территорию жилищного комплекса от нежити.
– Здорово, – кивнула я. – Соседи об этом уже знают?
– Пока нет, – Петя устало улыбнулся. – Когда вернется Глафира, придется снова объявлять общий сбор. Надо выяснить, что вынуждает магию делать такие странные выкрутасы, и решить, как нам от них защищаться.
Потоки волшебства
Выходить на магический субботник соседям не пришлось. На следующий день незадолго до полудня в наш двор въехал микроавтобус, из которого вышли какие-то ребята в серых спецовочных костюмах. Весело переговариваясь, они обошли территорию ЖК по периметру, мамочек с колясками выпроводили гулять на соседнюю улицу, а сидевших на лавочках стариков убедили вернуться домой. После этого вынули из микроавтобуса чемоданчики, а из них какие-то прямоугольные приборы, похожие на дозиметры, коими измеряют уровень радиации.
Со стороны могло показаться, будто эти люди – сотрудники коммунального управления. Однако я четко видела: все эти мужчины являются колдунами.
– Кто они такие? – спросила я у Аристарха Семеновича, наблюдавшего за незнакомцами с подъездного крыльца.
– Некромаги, – ответил тот. – Устанавливают защитный контур от нежити и нечисти.
– Это вы их пригласили?
– Да ну, – махнул рукой домовой. – По моей заявке они приехали бы только через неделю. Их позвал Мастрикин. Ему-то, небось, коллег пригласить сподручнее. Сам он, кстати, тоже здесь. Видишь, артефакты ребятам раздает?
Присмотревшись к чародеям, я действительно отыскала среди них соседа с шестого этажа. В отличие от других мужчин, Мастрикин был одет не в форменный костюм, а в обычные джинсы и ветровку, и действительно раздавал магам какие-то предметы, упакованные в плотные полиэтиленовые мешки. Заметив, что за ним наблюдают, Виталик махнул нам с Аристархом Семеновичем рукой.
– Я сообщил Глафире, что по нашему двору бродило умертвие, – сказал домовой, помахав Мастрикину в ответ. – Она приедет сегодня вечером. А завтра мы проведем общедомовое собрание. В восемнадцать ноль-ноль приходите с Петром Егорычем к беседке у родника. Будем думать, как жить дальше.
Некромаги уехали через полчаса. Принципиальной разницы «было – стало» после их работы я не ощутила, отметив только, что дышать стало легче и как-то свободнее.
Остаток дня прошел без скандалов, потопов и пожаров. Я спокойно сделала намеченные дела, дождалась с работы Белецкого, сходила с ним на вечерний променад.
– Тебе не кажется, что вокруг что-то изменилось? – спросил Петя, когда мы укладывались спать.
– Сегодня приезжали некромаги, – сказала я. – Устанавливали во дворе магический контур.
– Контур я видел, – качнул головой мой жених. – Я имею в виду другое, Алиса. Все вокруг будто затихло и замерло. Как перед дождем. Или перед бурей.
Я в ответ улыбнулась и, пожав плечами, предложила ему рассказать о своем предчувствии на завтрашнем собрании. Потом поцеловала его в нос и пожелала хорошо выспаться.
А ночью мне приснился сон.
Я снова стояла в коридоре с бесконечным множеством окон-зеркал, и рядом со мной снова находился Евгений Рейт.
– Привет, Огонек. Давненько мы с тобой не виделись.
По стеклянному полу стелился туман. Его клубы напоминали щупальца огромного спрута.
– Зачем ты преследуешь меня, Женя?
– Я не преследую, я хочу поговорить.
– Разговоры с тобой всегда чреваты неприятностями.
– Ты ко мне несправедлива, Алиса. Разве ты знаешь, что конкретно я хочу сообщить? Я бы мог побеседовать здесь, но мне сложно проецировать себя в твои сны. Убери чары хотя бы с одного зеркала. Между нами будет стекло, оно не даст мне втянуть тебя в неприятности.
Рейт протянул руку, чтобы дотронуться до моего плеча, но его ладонь прошла через него насквозь. Я же все равно отшатнулась в сторону и бросила случайный взгляд в одно из окон-зеркал. В нем виднелся кусочек нашего двора – старые качели, скамейка у детской площадки, кусочек газона и несколько тюльпанов с расположенной рядом клумбы. Примерно то же самое я видела из окна нашей кухни, только в более расширенном варианте.
– Тебе нечего бояться, Алиса, – сказал дракон. – Клянусь небом и огнем.
Я хотела ему ответить, но не успела. Все вокруг неожиданно потускнело. Рейт посмотрел на меня долгим серьезным взглядом, а потом растаял в воздухе.
***
На общедомовое собрание соседи-колдуны явились в полном составе, за исключением, разве что, младших Сорокиных, а также Гены и Сибиллы Генриховны, уехавших в отпуск. Даже Мастрикин, обычно игнорировавший любые подобные сборища, пришел к источнику вместе со всеми.
Глафира Григорьевна, как и обещала, вернулась домой накануне вечером, а потому тоже была на месте. Я обратила внимание, что колдунья выглядит моложе, чем обычно. Волосы ее по-прежнему были седыми, однако с лица пропали все пигментные пятна, значительно убавилось морщин, осанка стала ровнее, горделиво расправились плечи.
– У меня для вас две новости, соседи, – сказала Глафира, когда мы уселись на скамейки. – Как обычно – хорошая и плохая. Сначала плохая. Вы наверняка заметили, что в последнее время и в доме, и на территории ЖК возникают неприятные ситуации. Так вот, дальше будет хуже. Теперь хорошая: в начале июля все прекратится, и жизнь вернется в привычное русло.
Чародеи переглянулись.
– Я правильно понимаю, перемены связаны с корнями Перунова цвета? – поинтересовался Петя.
– Да, – кивнула Глафира Григорьевна. – Сегодня я весь день изучала магические потоки, укрывающие наш двор, и заметила, что они изменили вектор, и теперь текут по другой траектории. На самом деле, этот процесс начался несколько недель назад, когда рядом с домом укоренились Жар-цветы. Тогда искривление было небольшим, и в глаза почти не бросалось. Теперь же оно видно невооруженным взглядом. Магия, исходящая от живой воды, по-прежнему накрывает жилищный комплекс куполом, поэтому искривления происходят внутри него. Волшебство Жар-цветов вступает в конфликт с силами источника – они сталкиваются, и направление потоков сбивается. По мере роста папоротников сбои станут более серьезными. Это будет происходить до тех пор, пока не распустится и не завянет бутон. Ситуация осложняется именно тем, что папоротников несколько. Если бы он был один, на чары родника это никак не повлияло.
– Но ведь пять из них – пустоцветы, – удивилась Марина.
– Это не имеет значения, – махнул рукой Силуян Петрович. – Пока папоротник растет, магию выделяют все его корни. В ночь на Ивана Купалу она соберется в единый узел – там, где появится бутон.
– Верно, – кивнула Глафира. – Теперь о том, чем нам это грозит. В целом, ничего страшного в этом нет. В общем – каждый из вас должен внимательно следить за своим поведением. Вплоть до июля у вас могут происходить перепады настроения и обострение личных магических способностей.
Чародеи понятливо закивали. Я Глафирину мысль тоже уловила. Из-за столкновения волшебных потоков энергетический вампир начал острее чувствовать голод, а добряк Аркадий Петрович стал обидчивым и раздражительным. Между тем, возникает закономерный вопрос.
– Глафира Григорьевна, а как же Барсик? – громко спросила я. – Почему он восстал из мертвых?