Оно сжимал Женино горло, не давало нормально дышать, сковывало движения. По коже Рейта расходились уродливые черные полосы, и они вызывали у него страшный зуд, но не телесный, а внутренний, душевный.
Вот это да…
Не удивительно, что Евгений так страстно стремится избавиться от этого ошейника! Я не протянула бы с таким украшением и недели, он каким-то образом живет с ним уже два года!
Знает ли старый дракон, какие страдания доставляет внуку его жуткое заклятие? Наверняка догадывается.
Боже мой… Неужели у ящеров нет других способов наказания непутевых отпрысков? Находясь под таким чарами, в злости и отчаянии можно не только устроить клановый переворот, но и истребить всех родственников, одного за другим.
Я подошла к Жене ближе. Он теперь смотрел на меня с изумлением и некоторой опаской. Я протянула руку и осторожно погладила его по щеке. А потом ухватила пальцами магический ошейник и сорвала его с шеи дракона.
Чары вспыхнули белым пламенем и исчезли. Рейт судорожно вздохнул и отпрянул назад.
Несколько секунд его взгляд метался из стороны в сторону – от меня на соседей, на родичей, на продолжавшего улыбаться Немирова, а потом застыл – когда наткнулся на бледное напряженное лицо деда.
Поймав взор старшего Рейта, Евгений ухмыльнулся, после чего сделал шаг в сторону и крутанулся на месте. Тело мужчины подернулось серой дымкой, и на жухлой травке нашего двора появился дракон. Огромный, с длинным хвостом, мощным костяным гребнем, широкими кожистыми крыльями и сверкающей изумрудной чешуей.
Я восхищенно ахнула. Дракон подмигнул мне круглым желтым глазом и, оттолкнувшись от земли, взмыл в темное ночное небо.
Еще одна серая вспышка, и вслед за ним взлетел ввысь еще один ящер, тоже зеленый и шипастый.
– Вот и славно, – раздался голос Владислава Александровича. – Им давно следовало поговорить по душам. На равных.
Чародеи, все как один, посмотрели на Немирова.
– Расходимся, ребята, – весело сказал он. – Представление закончилось.
Магия
Над горизонтом поднималось солнце. Его ленивые лучи разрисовывали оконные стекла тонкими бликами, через распахнутую балконную дверь в комнату веял прохладный утренний ветерок.
Я сидела на диване в кольце сильных мужских рук, откинув голову на плечо Белецкому, и изо всех сил старалась держать открытыми слипавшиеся глаза. Очень хотелось упасть на подушку и уйти в спячку – до осени или даже до следующей весны. Но засыпать было нельзя – в гостиной нашей квартиры было полно народу, который тоже не сомкнул этой ночью глаз.
В креслах напротив нас с Петей сидели Глафира Григорьевна и Силуян Петрович, у окна, опираясь на подоконник, стоял Владислав Немиров, на диване рядом со мной восседала Олеся.
– …а вообще мы ужасно разволновались – когда увидели тебя и Женю в обережном кругу, – возбужденно рассказывала она. – Подумали: все, пропал и цветущий Жар-цвет, и вся наша оборона. Спасибо Владиславу Александровичу, что змеиный купол вокруг папоротника поставил, и что в купальскую ночь вызвался возле него дежурить.
– Как же ты догадался, что зацветет именно тот куст, Влад? – поинтересовался у Немирова леший.
– Никак, – пожал плечами тот. – Я доверился Алисиной интуиции. У видящих она гораздо точнее и надежнее, чем у людей и чародеев. Драконам же я никогда не доверял, и вам не советую. Они, как старые бизнесмены, – умны, хитры и расчетливы. В наших кругах давно ходили слухи, что в их клане поднимаются волнения. А волнуется всегда молодежь. Старикам обычно возмущения не интересны. Они за свою жизнь столько всего насмотрелись, что им хочется стабильности и покоя.
– Захар, тем не менее, своей молодежи верил, – заметила Глафира Григорьевна.
– И она чуть не подвела его под монастырь, – криво улыбнулся Немиров. – Знаете, господа чародеи, порой вы меня здорово удивляете. Когда прогноз драконов не совпал с предположением видящей, вы должны были насторожиться. Вы же не только не заподозрили подвоха, но и промухоловили момент, когда ящеры нарисовали обережный круг!
– Мы с тобой об этом уже говорили, – поморщилась старшая по дому. – И на старуху бывает проруха, Влад. Главное, что все закончилось хорошо. Пусть теперь Захар разбирается не с одним внуком, а сразу со всеми. Это же надо было придумать – устроить клановый переворот прямо в нашем дворе!
Я мысленно хмыкнула.
Соседям я, конечно, обо всем рассказала – и о том, как Женя меня похитил, и о нашем ночном разговоре, и о том, насколько Немиров оказался прозорлив.
Когда три часа назад оба Рейта скрылись среди черных облаков, в толпе колдунов началось беспокойство. Все как-то сразу заметались и зашумели. Петя, Олеся и Глафира Григорьевна бросились ко мне. Драконы сбились в кучу и, быстро о чем-то договорившись, испарились, как утренняя роса. Прочие колдуны, потоптавшись у качелей, отправились снимать чары, наложенные на остальные папоротники.
Петя прямо на месте меня ощупал и осмотрел, а потом сжал объятиях.
– Ни на минуту тебя оставить нельзя, – зашептал он тогда мне в ухо. – Стоило уйти на работу, как со всех сторон налетели драконы.
Я в ответ крепко прижалась к его груди. Мы простояли так несколько секунд, после чего меня осторожно, но настойчиво от него оторвали.
– Потом пообнимаетесь, – серьезно сказала нам Глафира Григорьевна. – Дай-ка, Алиса, мы на тебя посмотрим.
Они с лесавкой обошли меня по кругу, потом удовлетворенно друг другу кивнули.
– Добро пожаловать в наше дружное магическое сообщество, – улыбнулась Олеся.
– Я теперь тоже волшебница? – нервно спросила я.
– В некотором роде, – ответила Глафира Григорьевна. – Ты теперь можешь не только видеть сокрытое, но и разрушать чары. Надо полагать, любые.
– А искать клады и вызывать любовь ты умела всегда, – весело подмигнула лесавка.
Потом мы с Белецким пошли домой, а соседи (к счастью, не все) отправились следом за нами – обсуждать события прошедших суток.
По их словам, мое неожиданное похищение привело колдунов в боевую готовность. Вместо шести чародеев, которых планировалось приставить к папоротникам в купальскую ночь, во двор вышли все, за исключением младших Сорокиных, а также Гены и Сибиллы Генриховны, уехавших отдыхать еще в начале всей этой заварухи. Немиров явился тоже – часа за три до начала представления, и сразу обнаружил, что один из папоротников обведен магическим кругом.
– Драконы в это время уже были на месте, – сказала старшая по дому. – Надо полагать, именно тогда они круг и начертили. Днем мы повторно обошли каждый куст и ничего такого не увидели. А в общей суете прочесть заклинание и поставить у куста хрустальное око можно было без особых проблем.
– Мы-то думали, что Рейт явится в сквер, – добавил Силуян Петрович, – а как круг увидали, сквер оставили и построились у качелей.
– А еще эта гроза, – покачала головой Олеся. – Нас дождем с утра поливало, а вечером он и вовсе встал стеной, да еще с ветром и громом. На расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги.
– Дождь – ерунда, – усмехнулся Белецкий. – Главное веселье настало, когда начались галлюцинации. Кто-нибудь, кроме меня, слышал стоны?
Соседи переглянулись.
– Я слышала шипение, – ответила старшая по дому, – а потом звуки выстрелов и грохот больших колес.
– А я – запах пожара, – мрачно добавила Олеся. – И треск падающих деревьев. А Алене Сорокиной мерещились крики ее детей.
Леший вздохнул и махнул рукой. Немиров молча пожал плечами.
– Ваше с Рейтом появление мы заметили не сразу, – продолжил Петя. – Дождь и ветер очень мешали обзору.
– А когда мы вас все-таки разглядели, кто-то начал палить по куполу заклинаниями, – Олеся с осуждением посмотрела на Белецкого.
Тот крепче прижал меня к себе. Я ласково погладила его по руке.
– Владислав Александрович, – обратилась я к Немирову, – Это ведь вы положили у папоротника лезвие?
Колдун кивнул.
– Глафира сказала, ты читала справочник магических растений. Логично было предположить, что ты поймешь, для чего можно использовать острый металлический предмет.
– А если бы я не догадалась? Если бы просто сорвала цветок?
– Тогда бы змеиный купол отделил тебя от остального круга, и держал на расстоянии от Рейта до тех пор, пока не завянет бутон. Но с кровью вышло эффектнее, согласись.
Я невольно хихикнула. Владислав улыбнулся и поправил воротничок рубашки. На запястье его правой руки сверкнул магический браслет. Я перевела взгляд на Глафиру Григорьевну. На ее руке виднелось точно такое же украшение.
Интересно. Судя по всему, для прочих участников беседы браслеты были невидимы, иначе они наверняка обратили бы на них внимание.
– А между тем, уже светает, – заметил Силуян Петрович. – Пора и честь знать.
– Верно, – кивнула Глафира, поднимаясь с кресла. – Отдохнем немного, а потом дела делать будем. После вчерашней бури надо во дворе порядок навести. Оборванные ветки и упавшие деревья сами себя не уберут.
Леший с лесавкой переглянулись и одновременно вздохнули.
Когда соседи потянулись на выход, Глафира задержалась и крепко меня обняла.
– Спасибо, девочка, – тихо сказала она. – Ты очень всех нас выручила.
Я в ответ чмокнула ее в гладкую розоватую щеку.
– Знаете, оно того стоило – все, что сегодня произошло, – серьезно сказала ей. – Благодаря этому мы прикоснулись к настоящему чуду.
Колдунья улыбнулась.
– Кстати, – спохватилась я. – Глафира Григорьевна, примите мои поздравления.
– Поздравления? – удивилась соседка. – Это с чем же?
– С бракосочетанием, – я заговорщицки ей подмигнула, а потом кивнула на магический браслет. – Поздравляю вас и вашего мужа. Я рада, что вы с Владиславом Александровичем все-таки решили быть счастливыми.
Глафира покачала головой.
– Ничего-то от тебя, Алиса, не утаить. Спасибо, моя дорогая. Я непременно передам Владу твои поздравления.
Когда колдунья ушла, Петя сгреб меня в охапку и понес в спальню.