– А что же Ангелина Львовна вам помощницу не нашла?
– Так нет ее.
– Как нет?
«Умерла, что ли?» – хотела спросить Алина, но в последний момент удержалась.
– Так бросила она его.
– Как бросила?
Вот это поворот!
– Нашла себе хахаля за границей, ребенка забрала и уехала.
– Чего же ей не хватало? – как-то совсем по-бабски спросила Алина. – А как же Максим Викторович ее отпустил, ребенка отдал?
– А не знаю, чего не хватало! Красивый, богатый, молодой, на руках ее носил, дом вот какой для нее построил, за границу возил. А она с ним так обошлась! А все потому, что Максим Викторович добрый слишком, любил ее сильно. А она здесь и не показывается, редко бывает, а вот Никитка почти всегда на каникулы к отцу приезжает.
Тетя Аня поджала губы. Было видно, что она не одобряет поведение бывшей супруги.
Она к Максиму как к сыну относится, это заметно. Нельзя принимать ее слова на веру, мало ли какие там обстоятельства на самом деле были. Интересно, они в разводе? Алина решила пойти в обход:
– А сколько Никитке было, когда родители развелись?
– Да лет шесть, наверное. Максим Викторович так тяжело это переживал, я уж боялась, как бы он пить не начал. А он в работу ушел. До этого я его еще по утрам видела, а как они уехали, он сутками на работе стал пропадать.
– Так у него же еще квартира в городе, – решила рискнуть Алина и угадала.
– Да не, он не живет там. Она у него для гостей приезжих. Редко когда там ночевать остается. Олежка же рядом с ним постоянно. Хоть посреди ночи домой привезет.
– Вот как это у вас, тетя Аня, получается? Вроде бы не живете здесь, а в курсе всех дел.
– Так я когда Олежку вижу, я спрашиваю у него про Максима Викторовича. Когда у него получается, он со мной за продуктами ездит. А магазины ты же знаешь какие сейчас большие, полдня надо, пока обойдешь. Вот пока ходим, он мне про свои дела рассказывает, да и про Максима Викторовича.
– Теть Ань, вы, наверное, для Максима Викторовича как член семьи уже?
– Ну что ты, – смутилась женщина и замахала руками, – я доярка, а Максим Викторович олигарх. Но я тут почти уже десять лет, привыкла к ним ко всем, переживаю за них. С Никиткой даже успела понянькаться, свои-то внуки далеко. Он меня бабушкой зовет, а Максим Викторович не против.
С цифрами у Алины всегда было в порядке. Цепочка выстроилась мгновенно. Десять лет назад они построили дом. Сыну тогда было около года, сейчас лет десять. Развелись года четыре назад.
– А ты сама-то приезжая, что ли? – Тете Ане, видимо, уже хотелось самой послушать новых историй.
– Да нет, я в Москве живу. Просто у меня сейчас проблемы, мне лучше здесь пожить. – И Алина вздохнула как можно горестней.
– От мужика, что ли, ушла?
Алина ничего не сказала, но испустила еще один душераздирающий вздох.
– Вот ведь гады! И с ними тяжко, а без них еще хуже.
– Это вы очень точно заметили. – Боясь, что тетя Аня начнет расспросы, Алина быстро проговорила: – Теть Ань, а вы не покажете мне дом, ну, куда можно заходить. А то я так и не поняла, где стиральная машинка.
– Машинка, – тетя Аня взмахнула руками, – я про нее совсем забыла. Пошли!
И она бросилась из кухни, дошла до лестницы, завернула за нее и открыла неприметную дверцу. За ней была лестница в подвал.
Машинка уже давно отстирала, и тетя Аня начала доставать из нее белье. По ходу дела она кивала в разные стороны, поясняя, куда складывать грязное белье, где можно погладить. И тут у тети Ани зазвонил висевший на шее на длинном шнурке мобильник.
– Это Максим Викторович, – прошептала она и нажала кнопку: – Алло.
Она слушала и кивала: да, а мы уже, ага, поняла. Закончив разговор, она, довольная, повернулась к Алине.
– Велел тебе все показать, все рассказать. Взять у тебя список, что тебе надо купить. Сказал, чтобы ты записала мой телефон.
– Да мне пока ничего не надо. Мне бы с домом разобраться, где тут что.
И Алине была устроена экскурсия. Она снова убедилась, что над домом поработал профессионал. Интерьер был решен легко, нестандартно и со вкусом. Больше всего ее поразил бассейн. Он оказался в той части дома, которая почему-то оказалась на полэтажа выше. Из-за этого открывался потрясающий вид из окна, которое занимало всю стену. Бассейн представлял собой овальную чашу, в которую прямо из пола вели ступеньки разной ширины. На этих ступеньках легко могли усесться несколько человек. А что, запросто можно проводить мокрые вечеринки. Вдоль стен стояли кресла, диванчик, кушетка и пара тумбочек. Тетя Аня стала нажимать на выключатели, и загорелась подсветка бассейна, звезды-точечки на потолке, люстра, бра на стенах, светильники на тумбочках. Тут явно можно было не бояться темноты. Наверное, ночью это все потрясающе выглядит. Надо будет поплавать как-нибудь. А купальника нет. А из окна видно?
Видимо поняв ход ее мыслей, тетя Аня сказала:
– Если шторку задернуть, снаружи не видно. Она хоть и почти прозрачная, но из-за нее ничего не разглядишь. В той тумбочке полотенца, а в той посуда и выпивка.
Алине тут же остро захотелось поплавать. Сначала работа.
– Теть Ань, спасибо, что показали. Пойду я к себе, мне поработать еще надо.
– А я пойду дальше убирать. Тебе обед приготовить? Я могу котлеток нажарить.
– Нет, я котлетки не хочу. Может, что-нибудь легонькое…
– Ты на диете, что ли?
Алина отрицательно помотала головой.
– Ну, давай я тогда борщик овощной приготовлю. А на второе грибочков пожарю с картошечкой. В этом году столько грибов насобирала! И насушила, и наморозила, и грибную икру сделала. А икра у меня такая вкусная, пальчики оближешь.
Грибочки с жареной картошечкой не тянули на звание легкого обеда, но как альтернатива котлеткам проходили. К тому же тетя Аня так расписала свои разносолы, что еще немного красноречия, и Алина согласится и на котлетки.
– Теть Ань, – смеясь, сказала Алина, – у меня уже слюни потекли.
– Ты иди тогда работай, а как закончишь, спускайся вниз. Я сейчас быстро все сделаю.
То ли работы оказалось неожиданно много, то ли вчерашнее вдохновение ее покинуло, но Алине не удалось закончить все до обеда. За обедом, который оказался очень вкусным, тетя Аня говорила на кулинарнохозяйственные темы, так что больше ничего про Максима и его жизнь гостья не узнала. Она надеялась разговорить женщину позже, за чашечкой кофе, но, когда Алина доделала работу, та уже ушла.
Она походила по дому. Нашла на тумбочке фотографии Никитки разных лет. Умилительные фото малышового возраста, официальное в школьной униформе и более живое туристическое. На всех фотографиях прослеживалось сходство с отцом. А вот следов Ангелины Львовны не было.
Спасаясь от безделья, Алина почистила свой электронный почтовый ящик, до которого не доходили руки, сделала работу, которую давно откладывала на потом. Организм начал подавать сигналы к ужину, а ей было не ясно: то ли есть одной, то ли попробовать дождаться Максима. Можно было, конечно, позвонить и узнать, во сколько он приедет, но Алина почему-то не решилась. Как-то это совсем по-семейному будет. Дорогой, тебя ждать к ужину? И вообще, мы теперь кто? Соседи по коммуналке, каждый в своем режиме, и никто никому ничего не должен. Или кто? Или как?
Алина погрузилась в глубокие размышления. С одной стороны, конечно, постель – не повод для знакомства. С другой стороны, она чувствовала: это был не просто мимолетный, случайный секс, в нем было что-то глубокое, что-то, что их, как ей казалось, сблизило. Но дальше ее размышления заходили в тупик. Вроде бы должно все измениться. Но как может измениться то, что еще толком и не начиналось? Пусть идет как идет, снова сдалась Алина.
Она поужинала в одиночестве, нашла в шкафу книжку с арабскими сказками и улеглась с ней в своей комнате.
4
Так она утром от будильника на телефоне и проснулась: с горящим светильником, в одежде, обернутая в покрывало. В доме было тихо. Он не ночевал?
Она быстренько умылась, приняла душ и спустилась вниз. По каким признакам можно понять, ночевал он или нет?
На кухне вроде бы все было так, как она оставила вечером. Или изменения были настолько незначительны, что она их не заметила. Творог, вспомнила она слова тети Ани. Надо посмотреть еду в холодильнике.
На первый взгляд в холодильнике ничего не изменилось. Но она ведь вчера не думала, что ей придется проводить сравнительный анализ содержимого, и не подготовилась. Казалось, что-то было не так, но ведь могла тетя Аня еще похозяйничать. Полотенце! Если оно мокрое, значит, он ночевал. Но ей как-то было не очень комфортно от мысли, что нужно обыскивать его комнату. Стоп! А какая разница, ночевал он или нет? Если ночевал, то что? Почему к ней не зашел, не разбудил? Тысяча вариантов. И что? И ничего. А если не ночевал? Другая тысяча. В любом случае что с этим сейчас-то делать?
Алина почувствовала, как она снова начинает ходить по кругу в своих мыслях. Хочешь что-то поменять – меняй. Не хочешь менять – не парься. И она постаралась выбросить все это из головы. Тем более что ее сегодня ждал полноценный рабочий день. И презентация перед потенциальным клиентом, один из ее любимых моментов в работе. Она будет смотреть, как скептически настроенный заказчик в процессе ее выступления превратится сначала в сомневающегося, а потом в заинтересованного клиента. Алина обожала магию этого момента.
Она выпила кофе и пошла одеваться. Ее любимая графитового цвета юбка с завышенной талией, отороченная полоской темно-серебряного кружева, сверху тонкая блузка стального цвета, туфли на высоком каблуке. В этом наряде она превращалась в фигурную хрупкую вазочку. Чтобы разбавить безупречность образа, она надела на шею несколько ниток серебристого бисера, все разных оттенков и длины, и выпустила из забранной наверх прически пару прядей. Эта легкая небрежность придала ей вид живого человека, а не девушки, сбежавшей с фэшн-съемки для глянцевого журнала.