– Ну, дорогая моя, вы нам льстите. Мы сегодня друг другу кучу времени сэкономили. Нам удобнее один раз сесть и быстро проработать такой вопрос, чем на неделю растягивать, подгонять время, чтобы мы смогли все собраться. Да и вы сегодня оперативно сработали. Это, кстати, аргумент в вашу пользу. Если бы так легко все вопросы решались…
Алина решилась задать не дававший ей весь день покоя вопрос:
– Павел Юрьевич, у нас с вами контракт на большую сумму, а в бизнесе не принято быстро добро давать. В чем же дело, откройте тайну.
– А никакой тайны нет, – сказал до этого не принимавший активного участия в разговорах консультант, – мы навели справки, и хорошие люди сказали, что с вами можно работать. Только не спрашивайте у меня, что это за люди, они из ваших клиентов.
– Ой, как приятно, – совсем по-девчачьи сказала Алина и тут же засмущалась и поспешила исправиться: – Ну, будем надеяться, что, когда мы закончим работу, у вас тоже найдутся хорошие слова в наш адрес. И вам это не будет дорого стоить.
– Да, дорогая Алиналидовна, – сказал, смеясь, генеральный, делая упор на слове «дорогая», – это тот редкий случай, когда говоря женщине «дорогая», точно знаешь, о какой сумме идет речь.
Вот так, в веселой и непринужденной атмосфере они уже добрались до горячего, как вдруг у Алины на телефоне высветился номер Максима.
– Привет, можешь говорить?
– Могу. Что-то случилось?
– Нет, все нормально. Хотел поинтересоваться твоими планами на вечер.
– Пока нет никаких.
– Хотел тебя в ресторан пригласить. Но похоже, вы там уже гуляете.
– Ага, контракт подписали, не могу сказать, что обмываем, но точно заедаем его.
– Ладно, тогда в другой раз. Приедешь сегодня?
– Конечно.
– Хорошо. Пока.
– Пока.
Алина чувствовала, что это уже перебор. Слишком много хороших событий, так не бывает. Подписанный контракт, приятные и вроде бы адекватные заказчики, а тут еще Максим звонит и ждет ее. А ведь странно, она сегодня даже не вспоминала о нем. Хотя и неудивительно: когда бы она это успела сделать?
5
Домой она ехала не торопясь. Ей хотелось продлить предвкушение подарка, праздника, оттянуть момент, когда она этот подарок получит, когда увидит Максима. Она поймала себя на мысли, что соскучилась по нему. К тому же ей надо было немного отойти от застолья, от легкого ухаживания двух директоров. Суматоха сегодняшнего дня ее вроде бы отпустила, а вот отмечание в ресторане давало еще о себе знать игривым настроением. Ей не хотелось везти это настроение домой. Хотелось приехать пустой, чтобы вечер с Максимом не наслаивался ни на какие впечатления и настроения, чтобы это не путалось, не смешивалось. И ей это практически удалось. Она только не учла одного. К тому моменту, как она подъехала к дому, внутри ее уже все улеглось. Но стоило ей перешагнуть за порог, как на нее навалилась какая-то нечеловеческая усталость. Она присела на банкетку в коридоре и поняла, что сдвинуться не в состоянии.
Максим сидел на первом этаже, смотрел какую-то передачу. Увидев ее, выключил телевизор, подошел. Она протянула руки, зовя его подойти ближе, так, сидя, обняла его и уткнулась ему в живот. «Это уже становится традицией, – подумала Алина. – Сейчас вырублюсь».
Видимо почувствовав это, Максим отстранился и присел перед ней на корточки.
– Устала?
– Нечеловечески. Сама даже не ожидала, – каким-то извиняющимся тоном произнесла она, – еще и объелась.
– Хочешь ванну с гидромассажем? Или в бассейн? Там тоже гидромассаж есть.
– В бассейн хочу. Там так красиво у тебя. Только я там усну сразу же.
– Ничего, я буду за тобой присматривать, чтобы ты не утонула. Ты сегодня такая красивая.
Он осторожно снял с нее туфли и остался сидеть, глядя на нее снизу вверх, с теплотой и обожанием. Алина почувствовала, как по телу начала разливаться горячая волна желания, в животе образовалась пустота. Усталость не прошла, но ее будто переключили в другой режим и оставили где-то там, позади. Она ее по-прежнему чувствовала, но ее уже влекло вперед, к Максиму. И хотя разум говорил, что это перебор, надо отдохнуть, тело готово было всецело отдаться новому повороту событий.
– Я пойду тогда переоденусь.
– Я буду тебя ждать внизу, в бассейне.
Она быстренько разделась, забежала в душ, ополоснулась и, обмотавшись полотенцем, спустилась в бассейн.
Максим плавал быстро, красиво, мощно. Она встала и залюбовалась. Включена была только подсветка бассейна, поэтому тело Максима просматривалось все, как в контражуре. Он был голый, один сплошной клубок мышц.
Она скинула с себя полотенце и быстро вошла в воду, немного стесняясь своей наготы. Вода была прохладная, бодрящая. Она поплыла навстречу Максиму. Он, заметив ее, развернулся, и какое-то время они молча плавали рядом. Это было приятно, как-то совсем по-семейному. Как прогулка в парке, когда уже все друг другу сказано и полу чаешь удовольствие просто от того, что человек рядом. Алина опять почувствовала ка кую-то пугающую глубину этой близости, что-то незнакомое, затягивающее, и, испугавшись, занервничала, перестала плыть, остановилась, ушла вниз с головой, вынырнула, отфыркиваясь – не рассчитала и набрала носом воды. Как, наверное, со стороны по-дурацки выглядит… Максим тоже остановился рядом, но на воде держался превосходно и смотрел на Алину, не понимая, что она делает. Тонуть не тонет, не ныряет, не плывет, выделывает какие-то кульбиты.
– А где гидромассаж? – быстро спросила Алина, чувствуя, что сейчас могут последовать вопросы.
Максим позвал ее кивком за собой и поплыл к выходу. Ступеньки, по которым спускаешься в воду, уходили в сторону и образовывали заводь с полукруглым многоярусным диванчиком. Нижние ступеньки были сидячие, верхние – лежачие. Присмотревшись, в стенках и сиденье можно было увидеть форсунки разных размеров и форм.
– Куда лучше?
– Ложись наверх.
Алина забралась на верхнюю ступеньку, пристроив голову на уклоне как можно выше над водой. Тут же под ней забурлило, тоненькие острые струйки ударили в спину, под поясницей включился гейзер, такой же, только поменьше, заработал в районе шеи. Вода вокруг тела вспенилась и немного прикрыла ее наготу. Прислушавшись, она нача ла различать голос каждой форсунки, поерзала, находя для каждого гейзера болезненную мышцу или точку, зафиксировалась в этом положении и постаралась расслабиться. Стоило только полностью расслабить мышцы, как ноги и руки тут же всплыли и начали трепыхаться в волнах. Тело потянуло от бортика, казалось, чуть добавь мощности струй, и ее оторвет от лежанки и унесет в бассейн. Это было какое-то полукосмическое состояние, когда закон гравитации вроде как еще действовал, но сила тяжести уже стремилась к нулю. Алина наслаждалась этим состоянием невесомости, но какая-то часть сознания оставалась в реальности и следила за происходящим.
Максим сидел напротив нее. И хотя Алина его не видела – при любом повороте головы вода начинала заливаться в уши, – она чувствовала, что он смотрит на нее. Ее тела не было видно из-за пенных бурунов, только изредка, когда образовывался спонтанный отлив, из-под воды показывались соски. Это одновременно было и приятно, и смущало ее. Приятно было чувствовать, как после теплой воды воздух кажется холодным и от этого перепада грудь мерзнет, соски становятся твердыми, возбужденными. Приятно, что Максим смотрит на это. И это же смущало. Нет, она не стыдилась своего тела и никогда не испытывала комплексов. Конечно, ноги могли быть подлиннее, грудь побольше, талия потоньше, но и то, что было, по мнению хозяйки, было достаточно хорошо. Здесь же было смущение совсем другого рода, скорее похожее на смущение девственницы, которая первый раз обнажилась перед мужчиной. Чувство было абсолютно непривычное для нее. И она не смогла найти каких-либо разумных объяснений этому.
Максим пересел к ней в ноги. Поймал ее за ступню и начал осторожно массировать пальчики. Его движения были нежными и одновременно сильными. И вот уже все ее внимание сосредоточено на этих десяти санти метрах тела, на пяти пальчиках, к которым прикасались руки Максима. Ее сознание следовало за его движениями, как подсолнух чутко следует за движением солнца. Это было приятно, доставляло наслаждение, которое отдалось сначала разлива ющимся теплом внизу живота, а потом провалом в груди, легким сбоем в работе сердца. Наслаждение начало перерастать в желание, расползаться по кровотоку, сбило дыхание и сделало его учащенным. Оставаясь на грани невесомости, тело потянулось навстречу рукам Максима. Еще, еще, выше…
Видимо почувствовав эти изменения, Максим вытащил ее пальчики из воды и начал целовать. Он скользнул губами по ступне, дошел до пальцев, прижался к ним губами, задержался, обжигая горячим дыханием. Снова скользнул вниз, но теперь она чувствовала его язык, легкое прикосновение. Если бы она не была так возбуждена, ей было бы щекотно, но прежние реакции уже не работали. Что бы сейчас ни сделал Максим, все это только лишь усилило ее желание.
Его язык добрался до пальцев, нашел щелочку между средним и безымянным, пробрался туда. Горячо, скользко, мокро. Потом язык переместился к соседней паре, скользнул к подушечкам. Она почувствовала, как пальчики оказались у него во рту, сосущие движения, легкие, сводящие с ума. По телу пробежала горячая волна, одна, другая. Иди сюда. Она хотела подняться, но Максим остановил ее, положив руку на живот. Она взяла ее, потянула к себе. На удивление, он не стал сопротивляться, пересел ближе.
Она соскользнула со своей лежанки ему навстречу, оказалась у него на коленях, обвила его ногами, прижалась грудью, почувствовала животом его возбуждение. Он обхватил ее руками за попу, притянул к себе. Ее руки обвились вокруг его шеи, голова запрокинулась. Его губы уткнулись в ямочку рядом с ключицей. Стоило ему только переместить руки вверх, перестать ее прижимать, как она начала соскальзывать с его коленей. Она постаралась крепче обвиться ногами вокруг его талии, потому что было очень важно не терять контакт, прикасаться животом к его горячему, возбужденному желанию, чувствовать его пульсацию. К черту резинку! Она попробовала приподняться, чтобы впустить его, но Максим поймал ее. Он уперся руками в выступающие по бокам живота косточки, попытался отстранить ее, но она только сильнее сцепила ноги и руки, пытаясь сильнее притянуть его.