– Том, – говорю я, стараясь, чтобы ужас от ситуации не просочился в мой голос. – Не мог бы ты оставить нас наедине? Всего на минутку?
Наконец он смотрит на кровать и видит человека, который, как он думает, не его жена.
– Не думаю, что это хорошая идея, Кейси.
– Я просто хочу поговорить с ней, – говорю я.
Том продолжает колебаться, хотя все его тело, кажется, хочет уйти. Его ноги раздвинуты, словно он готовится к спринту, и слегка наклоняется к лестнице в подвал.
– Я не долго, – говорю я. – Кэтрин никуда не уйдет.
– Не развязывай ее.
– Не буду, – говорю я, хотя это одна из первых вещей, которые я планирую сделать.
– Она попросит тебя. Она… она такая.
– Я к этому готова.
Я кладу обе руки ему на плечи и поворачиваю его, пока мы не встретимся взглядами. Зная, что умиротворить его – единственный способ заставить его уйти, я говорю:
– Послушай, я знаю, что за последние несколько дней причинила тебе массу неприятностей. Я следила за тобой. Навела на тебя полицию. Мне искренне жаль. Я не знала, что происходит, поэтому думала о худшем. И я обещаю возместить тебе все, что смогу. Но прямо сейчас, пожалуйста, если это мой муж, я хочу с ним поговорить. Один на один.
Том обдумывает это, закрыв глаза и прижимая пальцы к вискам, как будто он ясновидящий, пытающийся настроится на какую-то волну.
– Хорошо, – говорит он. – Даю вам пять минут.
Приняв решение, он неохотно начинает подниматься по ступенькам. На полпути он поворачивается, чтобы бросить на меня последний обеспокоенный взгляд.
– Я серьезно, Кейси, – говорит он. – Не делай ничего, о чем она просит.
Я смотрю ему вслед, пока он поднимается по ступенькам наверх. Когда он поднялся, я слышу, как за ним закрывается дверь и, что нервирует, цепь возвращается на место.
Единственное, что удерживает меня от паники из-за того, что я теперь тоже в ловушке, это человек на кровати. В этот момент у Кэтрин достаточно поводов для беспокойства.
– Зачем ты это делаешь, Кэтрин?
– Ты же знаешь, что я не такой.
– Дело в том, на кого ты похожа, – говорю я, хотя это уже не совсем правда. Внешний вид Кэтрин, кажется, слегка изменился, стал жестче и холоднее. Как слой льда, образующийся над стоячей водой.
– Внешность может быть обманчива.
Это правда. Я слишком хорошо это знаю. Но я ни на секунду не верю, что мой покойный муж обитает в теле Кэтрин. Помимо того, что это полностью выходит за рамки всех законов физики и логики, есть простой факт, что человеческий мозг способен на странные вещи. Клетки организма иногда делятся и мутируют, и это создает всевозможные проблемы. У Кэтрин может быть опухоль головного мозга, из-за которой она ведет себя не так, как обычно. Или она страдает от невыявленного среди множества расстройств личности, которое только сейчас проявилось. Она знает, кем был Лен. Она знает, что с ним случилось. После того, как она почти встретила ту же судьбу, что и он, она, возможно, убедила себя, что стала им. Все это имеет больше смысла, чем эта чушь про одержимость духом в озере.
Но теперь, когда мы остались только вдвоем, я не могу избавиться от ощущения, что Лен находится где-то в этом подвале. Его присутствие заполняет комнату, как это было, когда он был жив. Будь то в нашей квартире или в доме у озера, я всегда знала, когда он был рядом, даже если он был вне поля зрения в дальней комнате. У меня сейчас такое же ощущение.
Но он не может быть здесь.
Это просто невозможно.
– Тебе нужна помощь, – говорю я Кэтрин. – Больница. Врачи. Медикаменты.
– Это не принесет мне никакой пользы.
– Это лучше, чем быть в плену здесь.
– Насчет этого я согласен.
– Тогда позволь мне помочь тебе, Кэтрин.
– Тебе нужно начать называть меня моим настоящим именем.
Я скрещиваю руки на груди и фыркаю.
– Если ты Лен, скажи мне что-нибудь, что знали бы только мы двое. Докажи мне, что ты действительно он.
– Ты уверена, что хочешь этого, Си?
Я задыхаюсь.
Cи было для меня прозвищем Лена. Никто, кроме близких друзей и семьи, не знал, что он так меня называл. Кэтрин, конечно, не знала, если я не проговорилась в какой-то момент. Возможно, я могла невзначай упомянуть об этом, когда мы пили кофе на крыльце или болтали в лодке после того, как я вытащила ее из озера, хотя я не помню этого.
– Откуда ты знаешь об этом?
– Потому что это я придумал, помнишь? Я даже использовал его, когда мы в последний раз разговаривали, надеясь, что ты поймешь намек.
Мое сердце прыгает в груди, когда я вспоминаю тот ночной телефонный звонок и загадочный жест Кэтрин из окна.
«Я в порядке. Смотри».
Теперь я понимаю, что она сказала на самом деле.
«Я в порядке, Си».
Но я также понимаю, что это сказала Кэтрин. Что означает, что я в какой-то момент проболталась о прозвище Лена. Кэтрин вспомнила об этом и сделала это еще одним кирпичиком в своей огромной стене иллюзий.
– Этого недостаточно, – говорю я. – Мне нужно больше доказательств.
– Как насчет этого? – Кэтрин ухмыляется, улыбка растекается по ее лицу, как масляное пятно. – Я не забыл, что ты убила меня.
СЕЙЧАС
– Ты до сих пор не ответила на мой вопрос, – говорит он после того, как я молчала минуту. – А как насчет Тома?
– Он в порядке, – говорю я. – Сейчас меньше всего меня беспокоит твой муж.
Я замираю, замечая свою ошибку.
До сих пор я хорошо себя чувствовала, не думая, что разговариваю с Кэтрин. Но легко ошибиться, когда я вижу ее связанной и широко раскинувшейся на кровати, как будто это какая-то скандальная модная съемка из ее модельных дней. Хотя одежда другая, Кэтрин выглядит жутко похожей на ту, которую я вытащил из озера. Губы бледные от холода. Мокрые волосы прилипли к лицу мокрыми завитками. Яркие глаза широко открыты.
Но я также знаю, что Кэтрин больше нет. Теперь она просто сосуд для кого-то другого. Кого-то опасного для меня. Я полагаю, то, что происходит, очень похоже на одержимость демонами. Невинность поглощена злом. Я думаю о Линде Блэр, вращающихся головах, гороховом супе.
– Я беспокоюсь о тебе, – говорю я.
– Приятно видеть, что тебе все еще не все равно.
– Я беспокоюсь не поэтому.
Я боюсь, что он вырвется, сбежит, убежит на свободу, чтобы возобновить все те ужасные вещи, которые он делал, когда был жив.
Он убил Меган Кин, Тони Бернетт и Сью Эллен Страйкер.
Он похитил их, потом убил, а потом бросил тела в кромешную пучину озера Грин.
И хотя сейчас он может выглядеть как Кэтрин Ройс, обитающий в ее теле, говорящий ее ртом, смотрящий ее глазами, я знаю, кто он на самом деле.
Леонард Брэдли.
Лен.
Мужчина, за которого я вышла замуж.
И человека, которого, как мне казалось, я навсегда удалила с лица земли. ДО
Когда я пошутила со своим знакомым редактором, предложив название для моих мемуаров «Как стать кормом для таблоидов за семь простых шагов», я должна была включить в название еще одно дополнение. Секретный шаг, спрятанный, как закладка, между «Пятым» и «Шестым» шагами.
«Узнайте, что ваш муж – серийный убийца».
Я узнала об этом летом, которое мы провели на озере Грин.
Это вышло случайно, конечно. Я не лезла в вещи Лена в поисках темных секретов, потому что по глупости полагала, что у него их нет. Наш брак был похож на открытую книгу. Я рассказала ему все про себя и думала, что он сделал то же самое.
Пока однажды ночью я не поняла, что это не так.
Прошло меньше недели после нашего пикника на утесе южной оконечности озера Грин. С того дня я много думала над предложением Лена стать похожими на Старого Упрямца, высовывающегося из воды, и остаться здесь навсегда. Я решила, что это хорошая идея, и что мы должны попробовать пожить здесь в течение года и посмотреть, как все пойдет.
Я подумала, что было бы неплохо рассказать ему обо всем этом ночью, пока бы мы пили вино на улице у костра. Вот только никак не удавалось разжечь огонь, потому что специальные спички для камина, которые мы оставили на ночь на крыльце, промокли в утренней мороси.
– В моем ящике для снастей есть зажигалка, – сказал Лен. – Я использую ее, чтобы зажечь сигары.
Я фыркнула. Он знал, что я ненавижу сигары, которые он иногда курил во время рыбалки. Потому что вонь от них сохранялась долго.
– Хочешь, я принесу? – спросил он.
Поскольку Лен был занят открытием бутылки вина и нарезкой сыра, я сказала ему, что схожу в подвал и принесу зажигалку. Мгновенное решение, которое изменило все, хотя тогда я этого не знала.
Я пошла в подвал. Без колебаний. Просто быстро сбежала по лестнице, прошла в прихожую к длинной настенной полке, заполненную нашим снаряжением для активного отдыха. Над ней была полка, на которой Лен держал свою коробку с инструментами. До нее было трудно добраться. Встав на цыпочки с вытянутыми руками, я схватила коробку обеими руками. Все внутри коробки загремело, когда я опустила ее на пол, и когда я открыла ее, я увидела клубок резиновых приманок, окрашенных как конфеты, но с зазубренными крючками, достаточно острыми, чтобы порезаться.
Мне бы насторожиться, но я это проигнорировала.
Я нашла зажигалку на дне ящика для снастей вместе с парой этих проклятых сигар. Под ними в дальнем углу лежал красный носовой платок, свернутый неровным прямоугольником.
Сначала я подумала, что это травка. Хотя я не употребляла марихуану с подросткового возраста, я знала, что Лен все еще иногда употреблял ее. Я предположила, что он иногда курил ее во время рыбалки вместо сигар.
Но вместо мешочка с сухими листьями, развернув платок, я обнаружила три водительских удостоверения. К каждому из них была приколота прядь волос, окрашенная в тот же оттенок, что и волосы женщины, изображенной на нем.
Я просмотрела эти ламинированные права десяток раз, имена и лица мелькали у меня перед глазами, как слайд-шоу из ада.
Меган Кин.
Тони Бернетт.