Громыхание прекратилось. Сила, явившаяся за ним, отступила, словно тот, за кем она охотилась, исчез.
Тарион шумно дышал, готовясь встретить ледяную смерть. Но ничего не произошло. Только смутное ощущение холода и… спокойствия. Он медленно поднял глаза на Королеву Змей.
– Кажется, трюк удался, – улыбнулась она.
Тарион поднялся на нетвердые ноги. Покачиваясь, дотронулся до места на груди, где ощущалась странная пустота.
– Твой первый поединок – сегодня вечером, – продолжая улыбаться, сообщила она. – А пока предлагаю отдохнуть.
– Вначале я должен помочь друзьям кое-что завершить.
– Ах да. Эти ваши офионские штучки.
– Вроде того. Мне нужно им помочь.
– Прежде чем отдаваться под мою власть, ты должен был это обговорить.
– Позволь мне помочь им. Я вернусь и буду выступать у тебя, пока от меня хоть что-то остается.
Она тихо засмеялась:
– Ну что ж, Тарион Кетос. Отправляйся помогать своим друзьям. Но когда все закончится…
Ее глаза сверкнули зеленым огнем, и Тарион почувствовал, что его тело отодвинулось куда-то далеко. Ее воля стала его волей, ее желания – его собственными. Он в лепешку расшибется, выполняя ее приказы.
– Ты ко мне вернешься.
– Я вернусь к тебе, – произнес он, не узнавая собственного голоса.
В самой глубине его души раздался слабый крик.
– Иди. – Королева Змей указала на коридор.
Он поплелся по коридору, чувствуя, что идет не совсем по своей воле. С каждым шагом, отдалявшим его от королевы, расстояние между ним и телом сокращалось. Мысли вновь становились его собственными, хотя и…
– Ты с ума сошел? – взглянула на него Ариадна, когда он проходил мимо.
– Тот же вопрос я могу задать тебе.
Лицо драконессы напряглось. Она молча вернулась к чтению.
Тарион шел к своим друзьям и мог поклясться, что невидимая цепь растягивалась. Бесконечный поводок, на который его посадили, куда бы он ни отправился и как далеко ни находился бы от гнезда Королевы Змей.
Возврата к прежней жизни не было – он ее продал.
Итан сидел на скамейке в одном из парков Лунного Леса. От Логова его отделяло несколько кварталов. Он до сих пор не мог прийти в себя от слов предводителя. От шокирующей правды, которая меняла все.
Волчица-мистик была из рода Фендиров. Одной из альфа-волков этого рода.
Ничего больше Итану узнать не удалось. Взгляд предводителя помутнел. Чувствовалось, ноги его не держали. Целебная магия Гипаксии ослабила боль, мучившую старого волка. Вдвоем они усадили его за письменный стол, где он и уснул.
– Мне кажется, я подверг ее смертельной опасности, – признался Итан, вдыхая осенний воздух.
– Каким образом? – насторожилась Гипаксия.
– Думаю, Сабина знает. Или уже догадалась.
Еще одна альфа-волчица в роду. Чем это грозило вальбарским волкам? Но как она оказалась в этой проклятой ванне? Ах да, родители продали. Тогда как ее родители попали в Нену?
– Сабина ее сгубит. Даже если Сабина считает себя единственной в настоящее время альфа-волчицей… может, до нее доходили слухи… Сабина не станет разбираться, а попросту уничтожит любую угрозу собственной власти.
– Значит, мистик не является чьей-то сестрой или давно исчезнувшей дочерью?
– Я так не думаю. У Сабины был старший брат, но она победила его в открытом поединке. Это случилось за много десятилетий до моего рождения. Взяла его титул вероятного претендента и стала альфой. Я думал, ее брат умер. Но быть может, его изгнали. Понятия не имею.
– Что можно сделать? – с предельной серьезностью спросила Гипаксия.
Итан сглотнул.
– Мне не нравится нарушать данные обещания.
– Но ведь ты хочешь это сделать. Обязанности моего телохранителя мешают тебе заниматься судьбой волчицы.
– Да. И еще… – Он покачал головой. – Я не могу отправиться на Пангеру с остальными. Если в роду Фендиров есть другая наследница и это не Сабина…
Тогда будущее, на которое возлагала надежды Даника, может стать реальностью. Если он найдет способ сохранить мистику жизнь. Если вызволит ее из ванны Астронома.
– Я должен остаться в городе, – помолчав, сказал Итан. – Охранять ее.
Его не волновало, если придется разбить лагерь рядом с домом Астронома. Волки никогда не бросали своих. Друзья тоже не бросают своих, но он знал: Брайс и остальные его поймут.
– Я должен докопаться до правды.
Не только ради волков Вальбары. Ради собственного будущего.
– Хочешь, я сама сообщу твоим друзьям? – предложила Гипаксия. – Правда, мне будет недоставать такого стража, как ты.
– Уверен, Флинн и его верные спрайты будут только счастливы тебя охранять.
Гипаксия тихо засмеялась.
– Пожалуйста, не рассказывай им… в первую очередь Брайс… еще об одной наследнице Фендиров. Это ее отвлечет, а ей сейчас нужно сосредоточиться на другом.
А это задание… это задание он возьмет на себя.
В ту страшную ночь он не сумел помочь Данике, и она погибла. Такое не повторится. Наверное, Урда оставила его в живых для этой миссии. Он завершит то, что не успела завершить Даника. Он защитит наследницу Фендиров, чего бы ему это ни стоило.
– Передай моим друзьям, что мне нужно остаться в городе по волчьим делам.
– Почему бы тебе самому не сказать им об этом?
Итан вскочил со скамейки. Возможно, он и так уже опоздал.
– Мне дорога каждая минута. – он поклонился королеве ведьм. – Спасибо за все.
– Будь осторожен, Итан, – печально улыбнулась ему Гипаксия.
– И ты тоже.
Трусцой он двинулся к дому Астронома и на бегу отправил Брайс сообщение: «У меня появилось важное дело. Гипаксия расскажет подробности. Но я хотел тебя поблагодарить за преодоленную ненависть и за поддержку. Ты всегда меня поддерживала».
Брайс ответила немедленно: «И всегда буду», добавив к сообщению несколько сердечек, отчего сердце Итана было готово расколоться.
Итан убрал телефон, отодвинул давнюю боль и обернулся волком.
Впервые за долгие недели. Он не ощутил горечи изгнания из стаи. Нет, он принял волчье обличье не просто так. У него была цель.
Все быстрее Итан бежал к дому Астронома, чтобы начать долгую слежку за местом, где держали в плену наследницу Фендиров.
Рунн не видел Ясного Дня с той самой ночи после губернаторского бала. С тех пор, как он ее поцеловал, а потом другой мужчина грубо утащил ее в реальный мир. Он помнил боль, звучавшую в ее голосе.
Но сейчас она сидела рядом с ним на диване. Тихая, настороженная.
– Привет, – поздоровался Рунн.
– Я больше не могу с тобой встречаться, – услышал он в ответ.
– Почему? – судорожно вздохнул он.
– То, что произошло между нами в ночь равноденствия, не повторится. – Она встала. – Это было опасно, безрассудно и вызвано чистым безумием. Пиппа Спецос побывала в вашем городе. Напала на ваш храм вместе с головорезами из Светопада. Вскоре Лунатион станет полем сражения.
Рунн скрестил руки на груди. Направил внимание внутрь, к инстинктивной появляющейся завесе из ночной темноты и звезд. Он никогда не допытывался, откуда появилась эта завеса и почему разум автоматически скрывал его облик… Внимание Рунна наткнулось на узелок внутри разума.
Он потянул за узелок, и тот распался. Темнота и звезды исчезли, открыв Ясному Дню его лицо.
– Что с тобой случилось? – спросил Рунн. – Тебе причинили вред?
– Со мной все в порядке, – напряженно ответила она. – Я не могу ставить под удар все, ради чего принесла себя в жертву.
– Поцелуй со мной – это угроза?
– Это отвлекает от цели! Лишает меня бдительности! Мне придется вновь ее повышать. – Ясный День прошлась взад-вперед. – Как бы я хотела быть обыкновенной женщиной! Как бы я хотела встретиться с тобой при других обстоятельствах, еще давно, раньше, чем впуталась во все это! – Ее грудь тяжело вздымалась, вспыхивая россыпью искорок. Она подняла голову и наверняка сейчас видела его взгляд из-за завесы пламени. – Ты напоминаешь мне, что я – живая. Я уже говорила тебе, и это не просто слова. Я действительно так ощущаю. Но это чувство может меня погубить, и тебя заодно.
– Я не понимаю, в чем угроза, – признался Рунн. – Если поцелуй отвлекает тебя, это совсем неплохо.
Он подмигнул, отчаянно желая увидеть ее улыбку.
– Мужчина, который… мешал нам. Если он узнает о твоем существовании, он тебя убьет, а меня заставит смотреть.
– Ты его боишься.
В душе Рунна зашевелилось какое-то древнее чувство. Готовность вступить в поединок за любимую женщину.
– Да, боюсь. Его гнев ужасен. Я видела, как он расправляется с врагами. Такого не пожелаешь никому.
– И ты не можешь уйти от него?
– Нет. – Ее смех был резким. На Рунна повеяло пустотой. – Моя судьба связана с его судьбой.
– Твоя судьба связана с моей, – возразил Рунн, и эхо, долетевшее из темноты, повторило его слова.
Он потянулся к ее руке. Взял в свою, не побоявшись пламени. Завеса разошлась. Он увидел ее изящные пальцы, которые гладил своими.
– Мой разум отыскал тебя во тьме. На другом берегу океана. Не понадобилось никаких кристаллов. Думаешь, все это – пустяки?
Глаза Ясного Дня были закрыты. Голова опущена.
– Не могу, – прошептала она.
Но она не остановила Рунна, когда он подошел ближе и другой рукой обнял ее за талию.
– Я найду тебя, – пообещал он, утыкаясь в ее огненные волосы. – Обещаю: однажды я тебя найду.
Она вздрогнула, но не отстранилась, а приникла к нему и как будто растаяла от его слов.
– Ты тоже мне напоминаешь, что я живой, – прошептал он.
Она обняла Рунна. Ясный День была довольно рослой, но при этом обладала удивительно женственной фигурой. Чувственные губы. Полные груди, с такой дразнящей нежностью упиравшиеся в его грудь. И такие круглые, соблазнительные ягодицы.
– Я так и не рассказала тебе конец той истории, – пробормотала она.
– Про ведьму, превратившуюся в чудовище.
– У нее хороший конец. – (Рунн затаил дыхание.) – Как ты помнишь, ведьма, пронзенная стрелой принца, упала на землю. Лес превратил ее в чудовище с острыми когтями и длинными клыками. Она порвала в клочья принца и его гончих. – Пальцы Ясного Дня медленно двигались по спине Рунна. – Целых сто лет провела ведьма в обличье чудовища, бродя по лесу и убивая всякого, кто ей попадется. Сто лет – долгий срок. Она успела забыть, что когда-то была ведьмой, имела свой дом и любила этот лес.