Первой по коридору шла Лань. Поллукс замыкал процессию. В дальнем конце коридора Брайс увидела небольшую арку.
Кварцевые ворота.
Брайс похолодела. Неужто Ригелус решил устроить ей проверку и заставить открыть эти ворота прежде, чем браться за Разломы?
И ей придется это сделать. Хант и Рунн во власти Ригелуса. Что бы брат и истинная пара ни говорили ей, как бы ни убеждали в незначительности своих жизней… согласится ли она с ними?
Не доходя треть расстояния до ворот, Лань свернула налево, где высились громадные открытые двери.
В дальнем конце огромного хрустального зала, на подиуме, стояли семь тронов. Шесть пустовали. Трон посередине светился, наполненный первосветом. Насыщал энергией того, кто восседал на нем.
Нечто дикое и свирепое в душе Брайс приоткрыло глаз и зарычало.
– Полагаю, убив Гарпию, ты с удовольствием добавила еще одного ангела к списку своих жертв, – лениво произнес Светлая Рука, поглядывая на кровь, которой была покрыта одежда Брайс. – И очень надеюсь, ты готова за это заплатить.
Хант смотрел на свои прежние отрезанные крылья, прикрепленные к стене над тронами астериев.
Белоснежные крылья Шахары находились еще выше. За минувшие века они не утратили своего блеска. Ее крылья занимали центральное место среди астерийских трофеев. Слева от крыльев Ханта находились крылья Исайи. Столько крыльев. Столько падших. И все они хранились здесь.
Он знал, что астерии оставили крылья мятежников в качестве трофеев. Но увидеть эти «трофеи»…
Вот оно – доказательство его провала. Доказательство того, что ему и его спутникам ни в коем случае нельзя было здесь появляться. Нужно было с самого начала заявить Кормаку и Тариону, чтобы не впутывали их в свои офионские делишки…
– Убив Гарпию, я оказала тебе услугу, – заявила Ригелусу Брайс, не дрогнув под взглядом его безжизненных глаз. – Она была обузой.
Хант удивленно посмотрел на свою истинную пару. Кровь Гарпии успела на ней засохнуть. Глаза Брайс пылали как угли: гневно, бунтарски. Хант знал, что и она увидела его крылья на стене.
Ригелус подпер кулаком подбородок, утвердив костлявый локоть на подлокотнике трона. Внешне он выглядел как фэйский подросток лет семнадцати или около того. Темноволосый, долговязый. Жалкий фасад, за которым скрывалось древнее чудовище.
– Госпожа Куинлан желает еще попикироваться со мной? Или я перейду к той части, где прикажу назвать имена твоих сообщников?
Брайс усмехнулась. Никогда еще Хант не любил ее так, как сейчас. Рунн, стоящий по другую руку от нее, поглядывал то на астериев, то на сестру. Казалось, он пытается что-то придумать.
Уловив знакомый запах, Хант обернулся и увидел вошедших Мордока и Баксиана. Оба подошли к колоннам, где уже стояли Лань с Молотом. Все четверо загораживали выход.
Ригелус знал об их сумасбродной миссии раньше, чем они достигли берегов Пангеры. Раньше, чем они отправились сюда. Мордок, с его даром ищейки, знал по их запахам обо всех передвижениях по городу, отмечая каждое место и докладывая непосредственно Светлой Руке.
Хант оставил свой телефон в Лунатионе, опасаясь, как бы за ним не проследили. Так что Баксиан не мог его предупредить, даже если б и рискнул.
Хант встретился глазами с Баксианом. Лицо Изверга ничего не выражало. Казалось, он видел Ханта впервые.
А вдруг все откровения Баксиана были ловушкой? Продуманным обманом, чтобы завлечь их сюда?
Брайс снова заговорила, переключая внимание Ханта на себя:
– У меня нет сообщников. Давай лучше поговорим о том, как вы – межгалактические паразиты – обманом заставляли жителей Мидгарда совершать Нырки, чтобы вы могли питаться нашим первосветом. А затем, когда мы умрем, выжать из наших душ последние капли энергии в виде второсвета.
Хант замер. Он больше не оглядывался, но мог поклясться, что сзади кто-то напрягся. Баксиан, а может, Лань.
– Это твой способ поделиться со спутниками тем, что ты узнала? – Ригелус усмехнулся.
– Да, Хел тебя побери, – ответила Брайс, глядя ему в глаза. – А еще я им скажу: если мы сумеем уничтожить приемник первосвета под дворцом…
– Молчи! – прошипел Ригелус, и зал задрожал от всплеска магической силы.
Мозг Ханта лихорадочно заработал. Астерии, первосвет… Брайс перехватила его взгляд. Ее взгляд выражал гнев и целеустремленность. Казалось, она может рассказать гораздо больше. Выдать гораздо больше сведений, которые можно обратить против астериев.
Ригелус указал на Рунна:
– Уверен, ты сможешь просветить меня насчет тех, кто тебе помогал. О принце Кормаке я уже знаю. Я надеялся, что его мятежные деяния однажды могут нам пригодиться. Когда мы узнали о его предательстве, было предложено немедленно его казнить, и дело с концом. Но я подумал, что торопиться не стоит. Повременив, мы сможем узнать нечто ценное. Узнать, куда и к кому он нас приведет. Вне всякого сомнения, фэйский принц обхаживал других влиятельных ваниров и нескольких даже пытался завербовать, дабы искоренить коррупцию среди наиболее верных наших подданных. Так зачем убивать одного предателя, если через какое-то время мы сможем расправиться со многими? Увы, он уже мертв. Потому сейчас в тронном зале нет моих братьев и сестер. Они отправились в лабораторию, чего вы явно ожидали. Но они передали, что сообщнику принца удалось бежать.
Брайс тихо вскрикнула.
– Да, ты не ослышалась. – Ригелус вновь повернулся к ней. – Кормак сжег себя вместе с лабораторией. Очень досадно, учитывая, насколько полезен он был бы нам. Но мы это преодолеем. Выходка Кормака имела и положительный аспект. Вместе с ним погибла Пиппа Спецос и ее мятежники.
Хотя бы Тариону удалось бежать и его не опознали.
– Наверное, нам стоило бы вызвать твоего отца, чтобы и он поучаствовал в допросе, – холодным скучающим тоном продолжал Ригелус, обращаясь к Рунну. – В твоем детстве он с помощью огня умел вытягивать из тебя нужные сведения.
Рунн оцепенел.
Хант посмотрел на лицо Брайс. Кровь Гарпии превратилась в россыпь черных мушек. Ее лицо не выражало ничего, кроме гнева. Не к Ригелусу, а к ее биологическому отцу. Тот же гнев на лице сестры Рунн видел, когда она убила Микая.
– Не потому ли ты попытался скрыть шрамы за татуировками? – продолжал Ригелус. – Боюсь, в этот раз нам придется повредить часть этих замысловатых узоров.
Долбаный Хел. Брайс так плотно сжала губы, что они побелели. Глаза ее блестели от непролитых слез.
– Брайс, ты столько радости принесла в мою жизнь, – тихо сказал Рунн.
Пожалуй, сейчас был их единственный шанс попрощаться.
Хант потянулся к пальцам Брайс, но она вышла вперед, дерзко задрала голову, словно говоря: «А плевать мне на всех вас». Как же он любил эту позу.
– Хочешь, чтобы я открыла тебе портал? – спросила она Ригелуса. – Открою, но при условии, что ты отпустишь Рунна и Ханта и никогда не будешь причинять им зла. Никогда.
У Ханта заледенела кровь.
– Так вот почему ты заманил нас сюда? – прорычал он, возмущенный предложением Брайс.
– Неудобно было бы хватать вас прямо на улицах Лунатиона. Вы стали слишком известными, слишком публичными фигурами, – продолжал Ригелус. – И потом, требовались основания для вашего ареста, иначе это выглядело бы самоуправством. – Он усмехнулся Брайс. – Твой друг Аидас ужасно расстроится, когда узнает, что ты не почувствовала разницы между настоящим принцем Пропасти и мною. Его чрезмерное самолюбие будет уязвлено.
Хант встрепенулся.
– Значит, в тот вечер ты прикинулся Аидасом.
– А кто еще смог бы проникнуть через заклинания твоей квартиры? Ты ничего не заподозрила, когда он стал побуждать тебя к сотрудничеству с мятежниками. Надо отдать мне должное: я умело сыграл на его гневе по поводу Тейи и Пелиаса. Согласна?
Он предугадывал каждый их шаг.
– Ты даже всерьез не задумалась о жнецах, которых я послал отсюда, дабы тебя подтолкнуть. Костяной Квартал явился полигоном для проверки твоей настоящей магической силы, поскольку все лето ты не проявляла к ней никакого интереса. А мне требовалось, чтобы ты отточила свои магические способности и мы смогли бы пустить их в дело. И здесь ты сыграла именно так, как я и хотел.
Хант сжал кулаки. Он должен был с самого начала понять, куда все идет, вытащить Брайс из начинающийся заварухи, при первом же ощущении беды бежать с нею из города туда, где их никто не найдет.
Но с Мидгарда не сбежишь. Где бы они ни скрылись, как бы далеко ни уехали от Лунатиона и Вечного Города, астерии всегда бы их нашли.
Ригелус сделал паузу, наслаждаясь оцепенением пленников, затем театрально вздохнул:
– Не правда ли, все это кажется очень знакомым? Звезднорожденная королева, заключившая союз с принцем Хела. Поверившая ему и в конечном итоге поплатившаяся за это.
Хант совладал с собой и кивнул в сторону всегда пустовавшего седьмого трона:
– До одного из вас Хел все-таки добрался.
Фигура Ригелуса замерцала от гнева, однако голос оставался таким же ровным.
– Мне не терпится снова встретиться с Аполлионом лицом к лицу. У Мордока есть подозрения, что Пожиратель Звезд за прошедшие недели пытался привлечь твое внимание. Хотел сделать тебя пешкой в своей игре.
Итак, один принц Хела оказался поддельным, другой – настоящим. Аполлион действительно послал своих лазутчиков смерти, вероятно для проверки магических сил Брайс и Ханта. Здесь его желание совпадало с желанием Ригелуса. Аполлион так жаждал проверить магию Брайс, что шел на риск погубить ее, если она не справится с заданием.
Но в тот вечер она сумела телепортироваться. Ей удалось расправиться с лазутчиками смерти. С того момента она начала развивать свой дар и за короткое время достигла впечатляющих успехов.
Должно быть, Аполлион знал, что все это ей понадобится. Быть может, для ситуации, в которой они оказались сегодня.
Горсианские цепи на запястьях Брайс не были замкнуты. Если сбросить цепи, она сможет вырваться. Если Лань каким-то образом сумеет снять и его цепи, он возьмет астерия на себя, выиграв Брайс время для побега.