– Как раз этого я и хочу. Ты попал в точку.
Итан растерянно чесал щеку. Ну и денек выдался. Трудный – это еще мягко сказано.
– По-моему, тебе требуется выпить, – сказал Тарион, направляясь к выходу.
Рунн только что ушел. Итан сознавал: ему придется несколько часов провести в одиночестве и раздумьях о жутком хаосе, в центре которого он неожиданно оказался. А вот Брайс сама так и лезла в этот хаос.
– И давно вы все встряли в это дерьмо? – спросил Итан.
– Думаю, тебе известно о весенних событиях. О Встрече и так далее.
– Это же все знают. Демоны вторглись в Город Полумесяца. Погибло много жителей и двое архангелов.
– А ты вообще интересовался, при каких обстоятельствах погибли Микай и Сандриела?
Итан заморгал и внутренне напрягся.
Лицо Тариона стало предельно серьезным.
– Я тебе расскажу, невзирая на то что три месяца назад мне лично позвонил Ригелус и велел держать язык за зубами, иначе убьют не только меня, но и моих родителей. Однако все, чем я нынче занимаюсь, указывает на такой исход. Так что я расскажу тебе правду. Если мы загремим, то и ты тоже.
– Фантастика.
Уж лучше Перри бросила бы его в каком-нибудь переулке, а не потащила сюда.
– Сандриела начала угрожать Брайс, и тогда Хант собственноручно оторвал архангелице голову.
Итан опешил. Он знал, насколько необузданным бывает Аталар, но чтобы убить архангелицу…
– А Брайс убила Микая, когда тот начал хвастаться убийством Даники и Стаи Дьяволов.
Тело Итана одеревенело.
– Я… – Ему было не вздохнуть. – Микай… что?
Когда Тарион закончил рассказ, Итана трясло.
– Почему она мне не рассказала?
Одинокий волк внутри его выл от гнева и душевной боли.
Хел побери, Сабина и понятия не имела, что Микай убил ее дочь. Или… постой. Сабина как раз знала. Они с Амелией присутствовали на Встрече, сопровождая предводителя волков. Они по видеосвязи наблюдали все, о чем рассказал Тарион.
И… и ничего не сообщили ему. Не надо было рассказывать об этом всему Логову, но Коннор был его братом. Кровь Итана наполнилась неудержимым желанием превратиться в волка и зарычать. У него задрожали кости. Усилием воли он подавил это желание.
Тарион говорил, не подозревая о разгневанном звере, рвущемся наружу:
– Астерии недвусмысленно предупредили Брайс и Аталара: одно слово – и им не жить. Все лето они играли строго по правилам, потому и уцелели.
Ногти Итана превратились в когти, что не ускользнуло от внимания Тариона. Зубы тоже начали удлиняться, превращаясь в клыки.
– Микай убил моего брата. За это Брайс расправилась с ним.
У него не укладывалось в голове: Брайс, еще не совершив Нырок, сумела уничтожить архангела.
Бессмыслица какая-то.
А он еще по наглости и неведению смел усомниться в ее любви к Данике и Коннору. Когти и клыки исчезли. Волк внутри перестал выть.
Итан снова почесал щеку. Маслянистый поток стыда накрыл волка внутри его, угрожая потопить.
– Мне нужно это обмозговать.
Волк, каким он был прежде, кинулся бы на игровое поле и упражнялся бы до изнеможения, когда уже невозможно дышать, пот заливает глаза, а мысли сами собой раскладываются по полочкам. Но он целых два года не показывался на игровых полях и не собирался появляться там сейчас.
Тарион снова пошел к двери:
– Конечно. Обмозговывай. Но мой тебе совет: не увязай в раздумьях. Урда действует самым невообразимым образом. Это явно не совпадение, что ты оказался здесь, когда вся каша начала завариваться.
– И теперь мне остается только повиноваться толчкам судьбы, куда бы она меня ни толкала?
– Наверное. – Русал пожал могучими плечами, мышцы которых поддерживались в форме постоянным плаванием. – Но как только устанешь сидеть на диване и жалеть себя, разыщи меня. Мне бы пригодилось твое волчье чутье.
– Зачем?
Лицо Тариона помрачнело.
– Мне нужно найти Эмиля раньше Пиппы Спецос. И раньше Кормака.
С этими словами русал ушел. После его ухода Итан еще долго сидел на диване.
Интересно, знал ли Коннор о знакомстве Даники с Зофи Ренаст? А Сабина? Итан в этом сомневался, но… Похоже, Брайс оказалась с ним в одинаковом положении: они оба ничего не знали.
Мысли Итана переместились на меч Даники. Во время нападения демонов Брайс сражалась этим мечом и потом оставила у себя. Итан покосился на входную дверь.
Он встал. Надо действовать, пока ум не начнет спрашивать, правильно ли он поступает и как это выглядит с моральной точки зрения. Итан распахнул дверцы гардероба. Зонтики, коробки с разной чепухой… ничего. Он обследовал бельевой шкаф, затем шкаф для грязного белья, но и там ничего не нашлось.
Оставалась лишь… Передернув плечами, Итан вошел в комнату Брайс.
Он не знал, почему еще в первую ночь не заметил меч. Впрочем, он тогда был избит вдоль и поперек. Причина вполне уважительная, однако… Ножны с мечом были прислонены к стулу возле комода, словно Брайс держала меч на виду для украшения комнаты.
У Итана пересохло во рту. Он подошел к древнему оружию. Меч вручил Данике ее дед – предводитель вальбарских волков. Это взбесило Сабину, давно ожидавшую, что фамильную реликвию унаследует она.
Итан помнил, как неистовствовала Сабина в первые недели после гибели Даники, пытаясь найти место, где та спрятала меч. В поисках меча она перевернула вверх дном прежнюю квартиру, где жили Даника и Брайс, но ничего не нашла. Итан считал меч бесследно исчезнувшим, пока весной не увидел в руках Брайс.
Ему стало трудно дышать. Итан взял ножны. Меч был легким, но идеально сбалансированным. Итан извлек оружие. Металл заблестел в приглушенном свете комнаты.
Боги, какой же это удивительный меч. Простой, но такой совершенный.
Итан медленно выдыхал, прогоняя цепляющуюся паутину воспоминаний. Даника таскала меч повсюду, упражнялась с ним. Невзирая на злость и ярость Сабины, меч виделся волкам символом светлого будущего. Под началом Даники волки станут чем-то бóльшим, чем были до сих пор…
Итану было не совладать с собой. Встав в оборонительную стойку, он взмахнул мечом.
Да, меч был совершенным. Настоящее произведение оружейного искусства.
Итан повернулся, сделал обманное движение и ударил невидимого противника. Сабина бы обделалась, узнав, что он размахивает священным мечом. Он представил ее реакцию.
Итан снова ударил в сумрачное пространство комнаты, вздрагивая от удивительной песни меча, чье лезвие пронзало воздух. Хел его побери, у него сегодня было на редкость тяжелое утро. Ему нужно сбросить хотя бы часть напряжения.
Делая выпады и парируя, подпрыгивая и переворачиваясь, Итан сражался с невидимым врагом.
Возможно, он спятил. Возможно, такое бывает с волками, лишившимися стаи.
Итану подумалось, что меч стал продолжением его руки. Он перепрыгнул через стеклянный обеденный стол, отражая нападение двух, трех, десяти противников.
«Холстром блокирует… Холстром неумолимо атакует…»
Двигаясь по квартире, Итан вскочил на кофейный столик перед белым диваном. Деревянная поверхность закачалась под ним. В голове продолжали звучать четкие комментарии его действий, словно кто-то вел репортаж. «Холстром наносит смертельный удар!»
Он победоносно вскинул меч, описав широкую дугу.
Входная дверь открылась.
Брайс молча смотрела на Итана, оказавшегося на кофейном столике, с мечом Даники в руках.
– Я забыла пропуск. Ты… – пробормотала она, изогнув брови чуть ли не к самому лбу.
Итан мысленно воззвал к Соласу, чтобы тот расплавил его на полу и испарил кровь.
Видно, бог солнца внял его мольбе. Кофейный столик громко заскрипел, потом затрещал и рухнул.
Наверное, Итан так и остался бы лежать на полу, надеясь, что какой-нибудь жнец отделит ему душу от тела, если бы Брайс не подбежала к месту крушения. Нет, она не собиралась протягивать Итану руку и помогать встать. Она смотрела на что-то находящееся вне поля его зрения.
– А это еще что за Хел? – спросила она, опускаясь на корточки.
Итан шевельнулся среди обломков, приподнял голову и увидел, что Брайс склонилась над разбросанными бумагами.
– У столика был выдвижной ящик?
– Нет. Должно быть, это потайной отсек. – Брайс смахнула щепки с листов. – Этот столик уже стоял, когда я сюда въехала. Вся мебель принадлежала Данике. – Брайс подняла голову и посмотрела на Итана. – Но зачем ей понадобилось прятать свои записи времен университета?
Рунн поднес Звездный меч к точилу. Из-под лезвия посыпались темные переливчатые искры. У него за спиной, на длинном столе, Флинн и Деклан чистили свои пистолеты. Кроме них троих, в арсенале Вспомогательных сил больше никого не было.
Рунн запланировал эту встречу. Он собирался наточить меч, вычистить и проверить пистолеты, а под конец своего выходного встретиться с одним из правителей города и обсудить новую архангелицу.
Иными словами, вполне нормальный день, если не считать огромной кучи небезопасного дерьма, в которую он с недавних пор вляпался. Принц Пропасти был наименьшей из его забот.
– Давай выкладывай, – сказал Флинн, не отрываясь от чистки автоматического пистолета.
– Что выкладывать? – спросил Рунн, останавливая точило.
– То, из-за чего ты целых десять минут молчишь и даже не жалуешься на отвратную подборку Флинновой музыки.
– Придурок, – отозвался Флинн, кивая в сторону мобильника, откуда вырывались тяжелые, оглушающие аккорды. – Это возвышенная поэзия.
– Проводились исследования по воздействию этой твоей «возвышенной поэзии» на растения. Они однозначно засыхали и умирали, – возразил Деклан. – Нечто похожее испытываю сейчас и я.
– Скорее всего, – Флинн усмехнулся, – Рунна зациклило на одной из трех тем: жуткий папочка, младшая сестренка и прекрасная невеста.
– Не угадал, кретин, – сказал Рунн, усаживаясь напротив них. Он обернулся к двери, прислушался и, убедившись, что по другую сторону никого нет, сказал: – Все началось с просьбы Брайс проводить ее домой во время обеденного перерыва. Придя туда, я обнаружил… принца Пропасти в облике белого кота с синими глазами. Он поведал нам, что Кормак – офионский мятежник. Затем появился и сам Кормак. Мы узнали, что авалленский принц разыскивает одного пропавшего мальчишку и сестру этого мальчишки, шпионку мятежников. Сестра вдобавок оказалась интимной подружкой Кормака. Под конец Кормак пригрозил рассказать отцу о моей способности мысленного общения, если я не встречусь с ним в баре и не выслушаю его идеи, как я могу быть полезен Офиону.