– Что? – спросила Брайс, вытащив один наушник.
– Пришел узнать, жива ли ты.
– Самую малость.
Хант скривил губы и краем футболки вытер потное лицо. Брайс была вознаграждена зрелищем мышц его живота, блестящих от пота.
– Ты рухнула, как труп. Вот я и подошел узнать.
Брайс принялась растирать саднящие руки.
– Я предпочитаю бег. А это сущая пытка.
– Твои занятия танцами не лучше.
– Там я хотя бы получаю удовольствие.
Хант протянул руку. Их потные пальцы сплелись. Ангел поднял ее с пола.
Брайс вытерла лицо тыльной стороной ладони, которая была не менее потной. Хант вернулся к сверкающим тренажерам, более похожим на орудия пыток. Усевшись на тренажер, он отрегулировал сиденье, чтобы не давило на крылья. Брайс стояла посреди зала, ощущая себя абсолютной дурой, и смотрела, как напрягаются и расслабляются мышцы ангеловой спины. Сгибание-разгибание, но не на полу, а на тренажере с нагрузкой.
Солас пылающий, что за зрелище!
Ей отчаянно захотелось доставить ему удовольствие. Опуститься перед его красивым, сильным телом, взять в рот его невероятно громадный член и испытать оргазм от первых капель спермы, упавшей ей на язык.
Она сознавала: то, во что они вляпались и продолжают вляпываться, – это не дерьмо, это десять разновидностей дерьма. Но… это зрелище!
Брайс вытерла руки о футболку, оставив совсем несексапильное пятно под спортивным лифчиком.
Хант закончил упражнения, но держался за стойку над головой, вытянув руки и подтянув спину и крылья. Даже в футболке и спортивных шортах он был неподражаем. А она… продолжала на него глазеть. Морщась, Брайс вытянулась на мате, вставила в ухо наушник и погрузилась в оглушительную музыку. Но ее тело отказывалось двигаться.
Вода. Ей нужно глотнуть воды. Что угодно, только бы отсрочить возвращение к «планке».
Кряхтя, Брайс поднялась и проковыляла к дальней стене спортзала, где находился холодильник с водой и напитками. Там же лежали влажные салфетки. Брайс достала стеклянную бутылку, несколько салфеток, после чего уставилась на корзину с зелеными яблоками. В другой корзине лежали питательные батончики. Она все-таки выбрала яблоко, и оно сочно хрустнуло у нее на зубах.
В Хел эти «планки».
Наслаждаясь кисло-сладким вкусом яблока, она поискала глазами Ханта и не нашла. Куда же он подевался? Даже поток его магической силы куда-то исчез.
Она снова осмотрела просторный спортзал с рядами тренажеров, беговых дорожек и орбитреков возле окон, выходящих в сторону шумной улицы. Как он…
Руки, сомкнувшиеся у нее на талии, заставили Брайс вскрикнуть. Она едва не вывернулась наизнанку. Из груди вырвался свет, но гремящая музыка мешала ей слышать внешние звуки.
– Что, Куинлан, напугалась? – спросил Хант, вытаскивая наушники из ее ушей. – Ты еще громче включи свою долбаную музыку.
Брайс резко повернулась. Хант стоял у нее за спиной.
– Я бы не испугалась, если бы ты ко мне не подкрался так нагло.
Хант отер потный лоб и лукаво улыбнулся:
– Хотел убедиться, что мои навыки Тени Смерти не заржавели. А то у нас завтра дружеское чаепитие с Королем Подземья. Проверил, смогу ли в случае необходимости заслониться тенями.
Потому она и не почувствовала, как он подкрался.
– Вот уж не думал, что ты такая… нервная. И яркая, – добавил Хант, протирая глаза.
– А я думала, ты меня похвалишь за быстроту реакции.
– Ты так стремительно повернулась, что почти ослепила меня. Поздравляю.
Брайс игриво шлепнула его по груди, наткнувшись на каменные мышцы под потной футболкой.
– Да, Хант. – Костяшками пальцев она снова постучала по его мышцам. – Если в тебя пульнуть золотой маркой, ее отрикошетит будь здоров.
– Я принимаю это как комплимент. – он прошелестел крыльями.
Брайс уперлась локтями в полку, где стояли корзины, и продолжала есть яблоко. Хант протянул руку. Она вытащила наушник и подала ему. Хант приладил наушник и стал вслушиваться в песню.
– Неудивительно, что тебе не продержаться в «планке» больше двух минут, если ты слушаешь такой депресняк.
– А твоя музыка многим ли лучше?
– Я слушаю аудиокнигу.
Брайс удивленно моргнула. Занимаясь делами, они часто обменивались плей-листами, но это было что-то новенькое.
– Какую книгу?
– Воспоминания Ворана Тритуса о его детстве в Вечном Городе, о том, как он стал… тем, кем стал.
Тритус был едва ли не самым молодым среди ведущих ночных ток-шоу. И невероятно крутым. Последнее вряд ли повлияло на выбор Ханта. Тритус любил порассуждать о богах и высших материях. Нет, ее выбор все-таки лучше.
– Слушать аудиокнигу, качаясь на тренажере, вдохновляет еще меньше, чем этот, как ты сказал, депресняк.
– Дело не во вдохновении, а в мышечной памяти. Мне нужно как-то провести время, пока я не почувствую, что позанимался достаточно.
– Придурок.
Брайс снова откусила от яблока и сменила композицию. Эту мелодию она впервые услышала в переполненном зале танцевального клуба «Белый ворон». Мелодия была довольно старой. Из нее сделали ремикс, изменив ритм на более зажигательный, зовущий танцевать.
– Пытаешься соблазнить меня этой музыкой? – улыбнулся Хант.
Брайс смотрела на него, жуя очередной кусок яблока. Зал был пуст. Но камеры…
– По-моему, это ты подкрался с явным намерением меня поласкать.
Ангел засмеялся, отчего по его шее поползла капелька пота, сверкая на фоне золотисто-коричневой кожи. Его ноздри раздулись, ощущая все жаркое и влажное вокруг.
Он сложил крылья и, не вынимая наушника, приблизился на шаг. Брайс слегка уперлась в полку, мрамор которой приятно холодил разгоряченную спину. Хант молча забрал у нее яблоко, смачно откусил и медленно положил огрызок на полку.
Брайс обдало жаркой волной.
– Здесь даже меньше уединенности, чем в моей спальне.
Хант подхватил ее за талию и одним легким движением усадил на полку. Губы прильнули к ее шее. Брайс выгнула спину. Хант свернул язык трубочкой, затем стал слизывать капельки пота.
– В таком случае, Куинлан, не будем поднимать шум.
По залу промелькнула молния. Брайс сразу догадалась: Хант оборвал провода камер и, скорее всего, заблокировал дверь стеной своей магической силы. Пусть. Сейчас ей хотелось лишь наслаждаться, чувствуя его язык у себя на коже. Хант лакомился ее потом и одновременно дразнил своими прикосновениями.
Ее руки сами скользнули ему в волосы, разметав потные пряди, пока пальцы не достигли затылка. Она подтянула его к себе. Хант приподнял голову, и его губы передвинулись от шеи к губам Брайс.
Брайс развела ноги пошире. Хант оказался у нее между ног, крепко прижавшись. Их языки встретились.
Она застонала. От него пахло яблоком, бурей и кедром – знакомыми запахами Ханта. Она терлась лобком о его вздыбившийся член. Спортивная одежда не скрывала ни его эрекцию, ни влажность, проступившую вокруг ее лобка.
Их языки переплелись. Хант убрал руки с ее талии, передвинув на ягодицы. Брайс застонала, когда его пальцы вжались в ягодицы и притянули ее ближе. Она обвила ногами его талию. Ей было не насладиться им, не прочувствовать всю глубину.
Хант не заметил, как его футболка оказалась на полу. Пальцы Брайс заскользили по его каменным мышцам: грудным, брюшным и спинным, торопясь потрогать их все.
На пол отправилась футболка Брайс. Хант впился зубами в соски ее великолепных грудей, вываливающихся из зеленовато-голубого спортивного лифчика, ткань которого казалась почти неоновой на фоне ее загорелой кожи.
Хант держал ее за талию, его мозоли царапали ей кожу. Брайс позволила разложить себя на мраморной полке. Она приподнялась на локтях. Хант чуть отпрянул, и его руки, задержавшись на ее грудях, передвинулись на потный живот.
Пальцы ангела взялись за пояс ее черных легинсов, но остановились. Он с молчаливой просьбой взглянул на Брайс.
В его глазах мелькнул черный огонь. Красота Ханта просто завораживала. А уж то, что выпирало из-под шортов…
– Да, Хел побери, – сказала она.
Хант хищно улыбнулся и приспустил легинсы. Обнажил ей талию, затем живот, добравшись до кружевной полосы трусиков аметистового цвета. Легинсы и трусики были мокрыми от пота. Ей не хотелось даже представлять, как все это пахло. Она открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но Хант уже опустился на колени.
Он снял с нее кроссовки, затем носки и следом легинсы. Потом осторожно, с нежностью, взял ее за правую лодыжку, поцеловал и облизал это место. Передвинулся выше, к икре. Еще выше, к внутренней стороне колена.
Боги. Это непременно случится. Здесь, в домовом спортзале. Хант забаррикадировал дверь, но он не мог навести тень на окна, и каждый пролетающий мимо мог увидеть, чем они занимаются. Сейчас он уляжется на нее. Но ей это требовалось острее, чем когда-либо.
Язык Ханта чертил кружки на внутренней стороне ее правого бедра, подвигаясь все выше и выше, пока Брайс не охватила дрожь. Но его руки, взлетев вверх, зацепились за пояс трусиков. Хант поцеловал прикрытый трусиками лобок, вдохнул и… Она могла поклясться, он содрогнулся всем телом.
Брайс стала текучей. Она извивалась от желания. Хант тепло рассмеялся, утыкаясь в самое ее чувствительное место и продолжая целовать ее через ткань.
А потом он поцеловал ей левое бедро и двинулся вниз, попутно стягивая и трусики. Когда трусики были сняты, когда Брайс оказалась совсем голой, Хант раскинул крылья, заслонив ее от внешнего мира.
Только он мог ее видеть. Только он мог лакомиться ею.
Едва губы Ханта коснулись ее левой лодыжки, у Брайс перехватило дыхание. Оно стало прерывистым. Голова ангела застыла между ее бедрами. Взяв ее за ноги, Хант действительно разложил ее на полке, после чего развел ей ноги.
Брайс тихо стонала. Хант смотрел на нее. Свет, льющийся сквозь крылья, делал его похожим на ангела мести, воспламененного внутренним огнем.
– Посмотри на себя, – низким, переполненным желанием голосом произнес он.