– Я пила только вино.
– Быть такого не может.
– Для женщины моего положения пиво считалось неподобающим напитком. Правда, однажды я его попробовала… когда достаточно повзрослела, чтобы не докладывать семье о каждом своем шаге. Но вкус мне не понравился.
Рунн покачал головой, изображая неподдельный ужас:
– Знаешь, День, приезжай-ка ты ко мне в гости. Мы с тобой недурно проведем время. В Лунатионе есть куда сходить.
– Учитывая тех, кто уже гостит в твоем городе, я вынуждена отклонить приглашение.
Рунн нахмурился. Она права.
Ему показалось, что и она вспомнила, зачем они здесь встречаются.
– Уже известно, на каком участке Хребта мятежники нанесут удар по поезду?
– Не знаю. Если помнишь, я всего лишь посредник.
– Прости, забыл, – усмехнулся Рунн.
– Ты передал им мои сведения о новом образце механокостюма астериев?
– Само собой.
– Не забывайте: это самый важный груз во всем поезде. Не зарьтесь на остальное.
– А почему бы не разворотить весь Хребет и нарушить им снабжение фронта?
Ее пламя зашипело.
– Мы неоднократно пытались это сделать. И каждая попытка уносила жизни бойцов. То предатели находились, то все шло вразрез с планами. Столь широкомасштабная операция требует значительного числа участников, полной секретности и точного расчета. Кстати, ты умеешь делать взрывчатку?
– Нет. Но есть магия. Она действует надежнее взрывчатки.
– Не забывай, что армия мятежников состоит преимущественно из людей. Их ванирские союзники предпочитают оставаться в тени. Мы зависим от человеческих возможностей и изобретательности. Даже накопление достаточного количества взрывчатки для удара по Хребту и то требует колоссальных усилий. Особенно в нынешних условиях, когда Офион понес значительные потери. Положение у них крайне тяжелое. И это тебе не видеоигра, – с заметным недовольством добавила она.
– Могла бы не напоминать! – прорычал Рунн.
Ее пламя немного уменьшилось.
– Ты прав. Я высказалась невпопад.
– Достаточно сказать: «Извини». Зачем эти странные обороты?
– Дурная привычка, – тихо засмеялась она.
– Тогда, День, до следующей встречи, – сказал Рунн и помахал ей.
Он почему-то надеялся, что она возразит и их разговор продолжится. Но агент Ясный День и ее диванчик превратились в россыпь углей, уносимых призрачным ветром.
– Спокойной ночи, агент Ночь.
Итан Холстром еще ни разу не бывал в настоящем фэйском доме. В его университетской команде по солнечному мячу было всего двое фэйцев, и оба иногородние. Поэтому ему не представилось возможности побывать у них дома и познакомиться с семьями.
Но дом принца Рунна ему понравился. Жилище чем-то было похоже на квартиру, которую в свое время снимали Коннор, Бронсон и Торн. В общем-то, не так далеко отсюда. Старая потертая мебель, замызганные стены с плакатами разных спортивных команд, прикрепленными липкой лентой, громадный телевизор и ломящийся бар.
Он не возражал против ночевки на диване. Он бы даже согласился спать на крыльце, только бы находиться подальше от места, где спали Брайс и Хант.
Когда Итан встал и принял душ, часы под телевизором показывали семь утра. Он воспользовался коллекцией дорогущих шампуней Флинна, предназначенных для волос и тела. На каждом флаконе красовалась надпись: «СОБСТВЕННОСТЬ ФЛИННА. НЕ ЛАПАТЬ, РУНН. НА ЭТОТ РАЗ Я НЕ ШУЧУ».
На одном флаконе Рунн написал ответ: «КОМУ ВООБЩЕ НУЖНЫ ТВОИ ШАМПУНИ?»
Еще ниже, у самого дна, Флинн написал свой: «ТОГДА ПОЧЕМУ ФЛАКОН ПОЧТИ ПУСТ? И ПОЧЕМУ ТВОИ ВОЛОСЫ ТАК БЛЕСТЯТ? ПРИДУРОК!!!»
Итан усмехнулся, но сердце у него защемило. Когда-то и они с братом обменивались схожими посланиями.
А теперь его брат или уже превратился во второсвет, или двигался к этому.
От этой мысли Итана замутило, аппетит пропал. Он оделся и спустился вниз. В кармане заверещал мобильник. Он достал телефон и прочитал сообщение: «Привет, это Тарион. Надо увидеться. Если меня не будет, пошли выдра».
Ну что ж, хоть какое-то занятие.
Через час, быстро проверив записи с камер галереи и не обнаружив никаких следов Даники, он отправился на берег Истроса. По дороге купил пластиковый стакан кофе со льдом. Подавляя улыбку, Итан подал серебряную марку усатому выдру с заковыристым именем, выведенным на желтой жилетке. Облюбовав скамейку на набережной, он сел и стал смотреть на реку.
Вчера ему хотелось сцепиться с Сабиной. Мысленно он уже видел, как впивается ей в горло, и даже ощущал вкус ее крови, но… одновременно он помнил предостережение Изверга.
Коннор был прирожденным вожаком, согласившимся на роль заместителя, поскольку верил в потенциал Даники. Итан оказался в стае Амелии лишь потому, что ему было некуда податься.
Но вчера вечером, ненадолго, когда Брайс пришла ему на подмогу и они заставили Сабину отступить, он вспомнил забытое ощущение. Почувствовал себя не волком в стае, а игроком в команде, действующим в унисон, словно у них была общая душа и общий разум.
И не важно, что когда-то он так и представлял себя и Брайс.
Эта долбаная Лань может катиться в Хел. Он не ведал, откуда она узнала, но, если она хоть раз кому-нибудь вякнет об этом, он ее убьет. Особенно если она скажет Брайс.
Все это – только его дело, и притом очень давнее. Он целых два года не видел Брайс, разбираясь с собой. Вновь оказаться рядом с нею было… тяжело. Но до гибели Коннора он никому не рассказывал о своих чувствах и не собирался рассказывать теперь.
Его неприязнь к Лани не отрицала правоты ее слов… Коннор тогда был первокурсником. Итан однажды пришел к брату в общежитие, чтобы познакомиться с удивительной, великолепной и веселой соседкой по коридору, о которой Коннор говорил без умолку. И как раз, идя по этому обшарпанному коридору, пол которого был устлан такой же обшарпанной ковровой дорожкой, он нос к носу столкнулся с… удивительной, великолепной и веселой студенткой.
Итан потерял дар речи и только глупо пялился на нее. Честное слово, такой крутой девчонки он еще не встречал. Ее улыбка отогрела потаенный уголок в душе Итана, где было темно и холодно с тех пор, как не стало родителей. Ее глаза цвета виски, казалось… увидели его.
Не игрока в солнечный мяч, не спортсмена, подающего надежды и все такое. Эти глаза увидели его. Итана.
Они проговорили минут десять, так и не назвав своих имен. Правда, он сказал, что приходится младшим братом Коннору; она же не сказала, как ее зовут, а он не удосужился спросить. К тому моменту, когда в коридор вылез Коннор, Итан решил, что женится на этой девчонке. Он поступит в университет, он будет играть за университетскую команду, а не в молодежном составе «Коринфа», хотя его и заманивали туда. Он непременно разыщет эту девчонку и женится на ней. Возможно, они – истинная пара, если чутье его не подвело. И будущее уже виделось Итану в самом радужном свете.
А потом Коннор сказал:
– Гляжу, Брайс, ты уже познакомилась с моим младшим братом.
Итану захотелось растаять и впитаться в выцветший коридорный ковер.
Он понимал, что это на редкость глупо. Ну поговорил десять минут с Брайс, а потом узнал, что она и есть девчонка, по которой его брат сходил с ума… однако он ничего не мог с собой поделать. Итан принял роль насмешливого, непочтительного друга; он делал вид, что ухаживает за Натали, чтобы было о чем поплакаться Брайс. Несколько лет он оставался в стороне и лишь смотрел, как Коннор ее обхаживает.
Он так не раскрыл ей причину, почему в тот роковой вечер Коннор наконец-то позвал ее на свидание. Итан тогда поставил брату условие: или действуй, или не морочь ей голову.
Нет, не так. Все было сказано мягче и дипломатичнее, чтобы у Коннора не возникло подозрений. Говоря о Брайс, Итан всегда был очень дипломатичен с братом. Он сказал, что, пока Коннор «разогревается перед стартом», Брайс встречается с кучей каких-то недомерков.
Итан решил: если Коннор не вступит в игру, сам он тогда выйдет из тени. Рискнет, а там будет видно, куда это их заведет.
Но Брайс сказала Коннору «да». А через несколько часов Коннора не стало.
И пока Коннора убивали вместе со Стаей Дьяволов, Брайс трахалась с кем-то в туалете «Белого ворона».
Когда он узнал о событиях того вечера… удивительно, как еще под его ногами не образовалась черная дыра и не поглотила его. Внутренний его взрыв был чудовищным. Звезда, звавшаяся Итаном Холстромом, перестала существовать.
Он привалился к спинке скамейки и вздохнул. В последние несколько дней у него возникло ощущение, что он потихоньку высовывает голову из той черной дыры. Но вчерашний рассказ Брайс угрожал снова затащить его туда. Значит, нет никакого вечного блаженства, а души Коннора и всей Стаи Дьяволов станут кормом для Ворот Мертвых.
Он видел, насколько сама Брайс рассержена и подавлена открывшейся правдой. Но с нею рядом Аталар.
Итан не испытывал ни зависти, ни ненависти к их счастью. Прошлое осталось в прошлом, однако он не знал, что делать с собой. Всякий раз, когда он говорил с Брайс, в мозгу вставали картины их с нею счастливого будущего. Всплывало прежнее убеждение, что она станет его женой, истинной парой и матерью его детей.
Сколько раз он потакал себе, мысленно представляя, как он, Брайс и их дети раскрывают подарки в День зимнего солнцестояния, как они всей семьей путешествуют по миру. Он станет профессиональным игроком в солнечный мяч. Их жизнь будет пронизана радостью общения с детьми и друзьями…
Хорошо, что он покинул квартиру Брайс. Он не собирался там поселяться. Просто это было его единственным пристанищем после изгнания из стаи. Напрасно Сабина испугалась. Он не планировал никакого переворота в Логове, никакого захвата власти. Итан не знал, куда бы он перебрался, не позови его Рунн к себе.
– Я не рановато тебя позвал? – крикнул из реки Тарион.
Итан встал. Русал плескался возле причала, шевеля могучим хвостом. Даже не спросив, зачем он понадобился Тариону, Итан выпалил: