го аромата, бьющего в ноздри, а также ощущения, как лезвие пронзает плоть.
Старлинг точно убил не волк.
– Подожди, – попросил Хоук, когда Рен уже собиралась прикрыть одеялом лицо женщины. Здоровой рукой он вытащил из-под рубашки плетеное ожерелье с костью, потянул, и нитка оборвалась. – Она сделала его для меня, – сообщил Хоук, прежде чем вложить ожерелье в безжизненную руку Старлинг. Рен нахмурилась, полагая, что брат делает это из чувства привязанности, пока он не добавил – Оно поможет при переходе. Если у нежити есть что-то, к чему они были привязаны при жизни, приятное напоминание о том, кем они когда-то являлись, их дух появляется не таким жестоким.
А вот это было бы неплохо знать раньше. Рен попыталась представить, сколько жизней удалось бы спасти, сколько ритуалов оказались бы куда менее опасными, если бы тела хоронили с вещами, которые были дороги им при жизни. Она в очередной раз признала, что не все составляющие культуры некромантов вселяли ужас. Возможно, костоломы совершили ошибку, когда несколько веков назад порвали с ними все связи.
Когда они снова отправились в путь, Хоук выглядел еще более подавленным и тихим. Он был ранен как физически, так и эмоционально, так что Рен боялась, что у него не хватит сил завершить начатое.
Когда они добрались до развилки, он долго стоял на перекрестке, как будто забыл, куда нужно идти. Пока наконец не повернул направо. В то время как туннель слева уходил вниз, в темноту, туннель справа продолжал тянуться прямо.
– Ты знаешь, сколько нам еще идти? – спросила Рен.
Когда она заговорила, Хоук, который до этого был поглощен собственными мыслями, буквально подскочил на месте.
– Ох, думаю, день или около того.
Рен нахмурилась.
– Ты же сказал, что нам придется пойти в обход. И что это займет несколько дней.
– Я так и думал, – ответил Хоук. – Поверни мы налево, шли бы еще пару дней. Я полагал, что этот проход обвалился, но, судя по всему, это не так. Если продолжим в том же духе, мы доберемся гораздо быстрее.
По дороге Рен пыталась подготовить себя к тому, что ждало их впереди, но вместо этого мысленно возвращалась к воспоминаниям Старлинг. Да, она не видела волка, но ведь она вообще ничего не видела. Ощущения ускользали из ее сознания, заставляя усомниться в том, что она почувствовала несколько часов назад. Рен боялась, что в этих туннелях кроется нечто опасное… Мог ли это быть еще один некромант? Вдруг Хоук недоговаривал что-то?
Они остановились, когда за пределами туннеля, вероятно, уже наступила ночь, и разбили лагерь рядом с подземной рекой. Ее тихое журчание успокаивало, пока они пытались урвать столько сна, сколько позволяла ситуация. Когда несколько часов спустя они снова отправились в путь, никаких следов обвала не было видно, что, по расчетам Хоука, означало, что они скоро прибудут на место.
Хотя течение времени уловить было трудно, сам туннель менялся, постепенно превращаясь во что-то, что напоминало ту часть прохода, которую они видели до сих пор. Земля была более ровной, стены– однородными, а когда они завернули за угол, то обнаружили основание лестницы, которая вилась вверх.
Хоук начал подниматься. Рен полагала, что брату не помешала бы помощь, но он ступал твердо, а посох принял на себя большую часть его веса. Некромант остановился на последней ступеньке и прошептал что-то Когтю, который сорвался с его плеча и исчез в проеме.
– Он проверит обстановку, – объяснил Хоук, присаживаясь. Он использовал посох и чтобы устроиться поудобнее, и чтобы в ожидании прислониться к нему лбом. – Вам следует отдохнуть, пока еще есть такая возможность. Скоро мы будем на месте.
Пока они рассаживались, Уиллоу исследовала открытое пространство. Ее свечение позволило Рен разглядеть дополнительные детали: незаконченную резьбу, пустые ниши, брошенные стамески и даже скамью.
– Странно, – оценил Джулиан, также рассматривающий окружающую их обстановку. – Несмотря на то что это соорудила нежить, все выглядит таким нормальным. Даже… человеческим.
Рен не смогла сдержать улыбки при виде того, как Уиллоу задорно кружится по открытому пространству, пользуясь возможностью расправить призрачные крылья.
– Никогда не думал, что этот день настанет, – весело заметил Лео.
– О чем ты?
– Рен Грейвен, грозная валькирия-костолом…
– Изгнанная валькирия, – вставила Рен.
– …улыбается, глядя на призрака.
Замечание хоть и было игривым, ощущалось как осуждение. Но исходило оно не от Лео, а от нее самой. И правда, чем она занималась? Забыла все, чему ее учили? Уиллоу, может, и выглядела счастливой, если такое вообще было возможно в случае с нежитью, но это было не так. Она находилась в ловушке. Страдала. Являлась результатом темной магии и еще более темных ритуалов, которым Рен собиралась положить конец.
«Ценой новых страданий», – напомнила она себе. Если Хоук был прав, ей предстояло разрушить кости, которыми был выложен колодец. Она была ничем не лучше своего дяди… даже хуже, потому что прекрасно понимала, что делает. Сама видела результат. Но железных ревенантов необходимо остановить. Остановить Равенну. И для этого существовал только один способ.
И все же ее настроение резко испортилось.
– Еда сама себя не раздаст, Ваше Высочество, – напомнил Джулиан. Рен показалось, будто он пытался отвлечь принца. И правда, когда Лео извинился и принялся рыться в оставшихся припасах, Джулиан ободряюще посмотрел на нее.
Рен снова обратила внимание на своего фамильяра.
– Уходи, – прошептала она, и певчая птичка растворилась в воздухе, лишив комнату дополнительного освещения.
– Ты же знаешь, что это не самое ужасное на свете? – тихо заметил Джулиан, подходя к Рен и протягивая ей остатки вяленого мяса, которое они прихватили из Крепости.
– Что именно?
– То, что она тебе нравится. То, что ты наслаждаешься своей магией.
Еще несколько недель назад Рен согласилась бы с кузнецом. Но тогда она была простым костоломом. Теперь же стала кем-то другим.
– Легко тебе говорить, – вздохнула Рен.
– Думаешь? – спросил Джулиан, посмотрев на свою руку в перчатке.
– Это совсем другое. Твоя рука все еще принадлежит тебе, а значит, что бы ты с ней ни сделал, все будет правильно, потому что ты и сам такой. Но эта магия… Да, они обладают интересными знаниями, которые могли бы послужить во Владениях. – Она подумала об ожерелье с косточкой и о том, как знакомые вещи способны помочь нежити уйти в мир иной, о том, как ее Виденье может раскрывать преступления и, возможно, находить пропавшие останки для жнецов. – Но повелевать нежитью… Это неправильно, как ни посмотри.
При этом на бледных щеках Джулиана выступил румянец, и Рен поняла, что сделала ему довольно бесстыдный комплимент. Но то была правда, так что она не стала забирать слова обратно.
Он прочистил горло.
– Может быть, но, думаю, ритуалы проходили бы куда проще, если бы некромант успокаивал дух вместо того, чтобы с ним сражаться.
Его замечание было довольно близко к мыслям самой Рен.
– Полегче, кузнец, – начала она в попытке разрядить обстановку и не выдать собственные мысли. – Ты так меня работы лишишь.
Странно, но это не пугало ее так сильно, как раньше. Она так крепко связывала свою личность с валькириями, что просто не могла представить себя в какой-либо другой роли. И ее реакция на изгнание в Крепость служила тому доказательством. Но с тех пор она столько всего пережила, что уже не была уверена, что сможет быть простой валькирией. Честно говоря, теперь, когда все стало намного запутаннее, ей было сложно видеть в нежити врагов.
Может, она действительно была создана для чего-то большего, как сказал ей Джулиан, когда она предала его.
Может, не только она, но и весь ее Дом.
Джулиан поднял руки в знак капитуляции.
– Тогда оставлю это на усмотрение Дома Костей.
– Так-то лучше, – отозвалась Рен, радуясь, что они снова могли вот так запросто говорить друг с другом. Однако у нее еще долго не получалось выбросить из головы то, что они обсуждали.
– Пора идти, – сообщил Хоук. Все трое подняли головы, чтобы увидеть, как он стоит на вершине лестницы, а Коготь снова устроился на его плече.
Стоило им только преодолеть ступени и оказаться в широком туннеле, как Рен поняла– они близко. Она чувствовала его. Колодец, полный магии.
Рен ощутила едва различимую вибрацию, исходящую от кольца на ее пальце. И чутье, как костолома, так и начинающего некроманта, обострилось. От подобного осознания волосы на затылке Рен встали дыбом, а мышцы живота напряглись от предвкушения.
По тому, как выровнялась земля, она предположила, что они входят в здание, где располагался колодец. Скоро они увидят то, что спрятано под Холлоу-холлом, – это одновременно и интриговало, и пугало.
Проход привел к резной арке, которая открывала вид на широкий коридор. Вместо призрачных факелов ряд люстр, изготовленных из черепов и костей, тянулся до следующей арки, знаменующей вход в огромный зал. Рен задумалась, зажег ли их Хоук или они, вечные рабы, горели беспрестанно.
Когда они прошли под второй аркой, еще большее количество люстр осветило жутким зеленоватым сиянием каждую поверхность: сверкающие резные колонны, гладкий каменный пол… и железные доспехи.
Целые ряды железных доспехов.
У Рен перехватило дыхание. Как и утверждал Хоук, ревенантов было куда больше сотни. Намного, намного больше.
Перед ней стояло как минимум двести пар доспехов… и они не были пустыми. Пусть не шевелились и выглядели так, будто уснули, но внутри них уже были заточены призраки. Ее магия ожила благодаря внезапному наплыву костей, костей-костей-костей. А с костями были неразрывно связаны призраки-призраки-призраки.
Но почему Хоук привел их именно сюда? Они же собирались пройти под городом, ниже того места, где ждали своего часа железные ревенанты.