от предмета к предмету– от нагрудника к патронташу, мечам и метательным ножам, – девушка так и не нашла кольцо. Она скользнула рукой по полке и даже оглядела скрытое в тенях пространство под ногами.
Кольца не было. Но ведь она чувствовала его. Рен была в этом уверена. Оружие и костяная броня усиливали способности костолома, но без кольца сила некроманта оставалась слабой. Возможно, она смогла бы впитать немного магии колодца через камни, как когда впервые попала в Пролом, но Рен знала, что для чего-то стоящего этого будет недостаточно.
Девушка отмахнулась от подобных мыслей. Ее отец стал осложнением, в котором она точно не нуждалась, но зато впервые за день– или больше того– она была на свободе.
– Расскажи мне, что происходит. Как ты сюда попал и почему выпустил меня из камеры?
Пока Рен пристегивала кинжалы и затягивала пряжки, Вэнс скрестил руки на груди и оперся о стену. Он был одет в типичный для костолома кожаный костюм, но без оружия или брони.
– После того как мне не удалось тебя поймать, – начал он, улыбаясь так, словно это было понятной только им шуткой, – я разработал другой план. Поначалу все шло наперекосяк– даже конюшни загорелись, – весело болтал он. Рен же почувствовала искру благодарности, поскольку это точно были проделки Инары. – Затем приехала твоя бабушка, а ты знаешь, мы не особо ладим. Но я смог ее уговорить.
Уговорить? Светлана Грейвен была не из тех женщин, которых можно было в чем-то убедить. Вэнс явно что-то не договаривал.
– Теперь она видит картину целиком.
– Картину целиком, – безэмоционально повторила Рен.
Он подошел к ней и, прежде чем заговорить, бросил взгляд в дальний конец коридора, куда ушел Хоук:
– Это место. Эта сила. Они станут нашими еще до рассвета. Теперь, когда матушка больше не стоит у меня на пути, я волен делать все, что пожелаю. Вот как я добрался сюда. Оставил Крепость пустой и отправился с отрядом сюда.
В ушах Рен зазвенело. Оставил Крепость пустой? Прямо сейчас туда направлялись железные ревенанты, а Крепость некому было защищать? И все для того, чтобы ее отец смог поиграть с силой, которой не понимал?
– Даже с отрядом почти в сотню человек мы едва пережили столкновение с нежитью. Но когда мы наконец оказались на Одержимых землях, она прислала ревенантов в доспехах. Их было двое. Они-то и привели меня сюда. Полагаю, Равенна знала– раз я хотел увидеться с ней, то планировал сказать нечто важное. Конечно, мне пришлось оставить отряд, но я велел им ждать возле Пролома.
Рен зажмурилась. Ее отец был настолько гордым и самовлюбленным, что последовал за Равенной совершенно беззащитным. Он почему-то решил, что здесь, на Одержимых землях, в самом центре Пролома, именно он обладал властью.
– Ты хоть понимаешь, что натворил? – со все еще прикрытыми глазами спросила Рен, прерывая Вэнса прежде, чем он успел сморозить еще какую-то глупость. Когда она снова открыла глаза, ее отец выглядел удивленным. Она редко перебивала его, а когда такое и случалось, разочарованного взгляда было достаточно, чтобы она отступила. Но не теперь. – Армия железных ревенантов уже в пути. – Рен, вдруг заволновавшись, что их могли подслушивать, взглянула на призрачные факелы. Умели ли они шпионить так же, как фамильяры? И куда ушел Хоук? – Они использовали меня, вынудили пробудить их, чтобы после отправить их к Крепости. А ты ее опустошил! Да они с легкостью проберутся через ворота. Нам нужно убираться отсюда.
– Мы все решим, Рен, – заверил Вэнс легко… беззаботно. – Всему свое время. Сначала покажем Владениям, как сильно они в нас нуждаются, а потом явимся, чтобы спасти их шкуры. То же самое много лет назад я пытался объяснить Локку, но он не стал слушать.
– Как? – прошипела Рен и, пристегнув последнее оружие, выпрямилась. – Как мы это решим?
Вэнс самодовольно улыбнулся.
– Я нужен Равенне. Она хочет заключить союз с нашим Домом, и только я могу ей в этом помочь. Но когда ритуал будет закончен, а корона окажется у меня на голове, я получу доступ к некрополю, к магии колодца, ко всему.
– Ритуал… Корона… Ты что, действительно собираешься жениться на ней?
– Не надо так удивляться. Брачные обряды обладают силой, Рен. В соединении двух Домов, двух людей присутствует магия. Но даже если это не так, Равенна в это верит. Понятное дело, некроманты те еще фанатики, и она не исключение. Как только мы поженимся, все это будет принадлежать мне.
Рен запустила пальцы в волосы и сжала. Сильно.
– Да ты в своем уме? – тихо спросила она, прежде чем опустить руки. – Она мертва. Слышишь? Мертва! Они зовут ее личем. Что-то вроде ревенанта, но куда умнее. Сильнее. Так что ты не сможешь присвоить себе все что заблагорассудится и творить все что пожелаешь. – Рен подумала о том, что Равенна сделала со Старлинг, лишь бы остановить Хоука. – Она этого не позволит.
– Я что слышу в твоем голосе, Рен Грейвен? С каких это пор ты избегаешь встречи с нежитью?
Рен злобно взглянула на него, ее щеки вспыхнули.
– Ничего я не избегаю! Это ты решил жениться на ней, – добавила она с долей раздражения. Отец всегда умел пристыдить ее, но неожиданно Рен осознала смысл его замечания. Отступление. Отвлекающий маневр. Рен нахмурилась, скрестив руки на груди. – Погоди-ка… так ты знал? Как?
Вэнс, который как будто смутился, пожал плечами.
– Не знал, но Одиль догадывалась. Заняв ее кабинет, я наткнулся на довольно убедительные исследования. Несколько лет назад она даже отправила письмо в Мэрроу-холл, чтобы получить доступ к книгам из архива. Сложив кусочки воедино, Одиль предположила, что Равенна не просто некромант. А кое-что… другое. Хотя я не был уверен в этом, пока не оказался здесь. Когда я увидел ее, ну… При жизни она была красавицей, за внимание которой боролись мужчины. – Вэнс прочистил горло. – Церемониальный на ней наряд или нет, но она носит вуаль, потому что вынуждена. Иначе зачем ей скрывать одно из самых сильных своих оружий?
– Потому что теперь у нее есть другие, – мрачно отозвалась Рен.
– Да. Бесконечное количество трупов и колодец, переполненный магией.
– А еще тот факт, что ее нельзя убить, ведь теперь она нежить.
– Почему, думаешь, я так уверен, что смогу одолеть ее? – спросил Вэнс, нацепив на лицо уверенную улыбку. – Мы же костоломы, Рен. Мы расправляемся с нежитью. Так что это я и сделаю. Поучаствую в давно забытой некромантской церемонии, стану ее мужем. Подарю ей «союз духа и кости», который она так желает, пообещаю возродить Дом Мертвых… Все что угодно, лишь бы доказать, что я на ее стороне. А когда она предоставит мне доступ к колодцу, уничтожу как ее, так и ее армию. Героем стану я, а не Локк. Я справлюсь куда лучше, чем он, – пылко закончил Вэнс, и его глаза загорелись при мысли о том, как он превзойдет павшего брата.
От такого зрелища Рен стало не по себе. Неужели она выглядела точно так же, когда говорила, как займет свое место в Доме Костей? Или как заслужит уважение отца? Была ли она такой же отчаявшейся, неуравновешенной? Такой же глупой?
– Пап, – неловко начала Рен, положив руку ему на плечо. – Тебе необязательно это делать.
Подобрать нужные слова было не так-то легко. Да, она злилась на Вэнса, но в то же время испытывала к нему жалость. После стольких лет он все еще не мог отпустить прошлое. Рен в очередной раз задумалась об обстоятельствах, в которых оказалась сама. Не спаси она Лео, останься гнить в Крепости на протяжении двадцати лет… превратилась бы в копию отца?
– Тебе не нужно пытаться превзойти Локка. Он мертв, – продолжила она. – Уже повержен. Поэтому ты никому и ничего не обязан доказывать.
«Пожалуйста», – в отчаянии взмолилась она. Потому что за жалостью скрывалась паника. У нее не было на это времени. Она не хотела думать о том, как не позволить отцу встретить верную смерть, вдобавок к тому, как разрушить колодец.
Вэнс моргнул, а потом скинул ее руку.
– Дело не в Локке, – обиженно заявил он. – Не совсем. Я говорю не о прошлом, а о будущем. Что было, что могло бы быть– уже неважно.
Рен попыталась понять его. Догадывался ли Вэнс, что она подслушала разговор о том, что ее настоящим отцом мог оказаться Локк? Было ли это важно, если он намеревался похоронить правду наряду со всем остальным?
– Вот почему я должен это сделать. Я должен обеспечить Дому Костей место под солнцем.
Уверенность Вэнса опьяняла в первую очередь его самого. Мощная смесь рвения и высокомерия, таланта, везения, а также уверенности. Такой человек воспринимал неудачу как отсрочку задуманного, и был готов рискнуть всем. А когда все наконец получалось, он делал вид, что с самого начала все задумывалось именно так. И если вдруг случались провалы– отец винил в них других, подтасовывал факты и, чтобы не позволить людям усомниться в его словах, тут же переходил к другой цели.
Рен осознала это, потому что и сама была такой. И поскольку эти черты были ей очень знакомы, она знала, что эта уверенность не являлась внутренней силой, а служила скорее внешним щитом. Способом закрыться от реальности и преодолевать препятствия, несмотря на риск, пока в живых не останется только один.
Но через нынешние обстоятельства пробиться было нельзя.
– Ты не можешь присвоить себе магию, – процедила Рен сквозь сжатые зубы. – Она течет куда пожелает… Она в почве, в воде. – Эта мысль заставила что-то шевельнуться в глубине ее сознания, но Рен решила не зацикливаться на этом. – Она посылает ударные волны в землю, из-за чего обваливаются туннели и разрушаются целые города. Подобная сила опасна и неустойчива. Она убила Локка и еще сотни других. У тебя не получится обуздать чистую магию. Колодец нужно уничтожить. Думаю, я могу это сделать. Если только доберусь до него…
– То, над чем я трудился всю свою жизнь, вот-вот станет явью, а ты хочешь все разрушить? – пораженно уточнил Вэнс. – Поверь, я делаю то, что лучше для нас.