– Что? – спросила она, пытаясь успокоить лошадь, которая брыкалась перед лицом приближающейся нежити. – Я тебя не оставлю!
– Ты нужна им, – отозвался Джулиан. – Нужна Владениям. Принцу. Ты не можешь оставить их без защиты. Уходи!
Инара пристально посмотрела на него и своим отказом следовать здравому смыслу напомнила Джулиану Рен. Но в конце концов она уступила. Бросив взгляд наверх, где за ними наблюдал Лео, она неохотно развернула лошадь и направилась к задним воротам, которые Джулиан заметил раньше.
Оставила его противостоять натиску ревенантов в одиночку.
Он собрался с духом, зная, что в последний раз принимает боевую стойку, делает последнее усилие в битве, которую не сможет выиграть.
Но смысл был не в этом.
Главное было выиграть немного времени, чтобы дать Рен шанс спасти остальных.
Джулиан ведь и так уже должен был умереть.
Но это еще не значило, что он собирался сдаться без боя.
Хлыстом он сбил двух ревенантов с курса, а третьего вынудил упасть на колени, но на каждого неживого солдата, которого ему удалось вывести из строя или отвлечь, приходилось еще десять.
Сверху, со Стены, доносились крики, сыпались стрелы, но у Джулиана не было времени обращать на них внимание.
Он снова превратил свой хлыст в меч как раз вовремя, чтобы блокировать удар. Взмахнув оружием, он вонзил его в колено ревенанта, и тот повалился, но при этом утянул за собой и меч.
Джулиан разбрасывал метательные мечи направо и налево, но те отскакивали от доспехов. Хотя это было всего лишь отвлекающим маневром, способом образовать между ним и армией нежити хоть какое-то пространство. Однако ревенанты наступали неумолимым маршем.
Вскоре Джулиана повалили на землю. Удар оглушил его: звезды плясали перед глазами, пока он, передвигаясь на четвереньках, пытался найти опору в затоптанной вязкой земле.
Джулиану не удалось далеко уйти, в его грудь уперся железный ботинок. Удар пригвоздил его к земле, медленно, но верно выдавливая воздух из легких.
Останься у него сила колодца, он бы оттолкнул ревенанта, но теперь был не в состоянии сдвинуть такое количество тяжелого железа. И все же Джулиан попытался, отталкиваясь руками, извиваясь всем телом.
В груди жгло, легкие с трудом делали один хриплый вдох за другим. Перед глазами потемнело, когда ревенант занес ботинок для последнего сокрушительного удара…
Который так и не нанес.
Джулиан напрягся в ожидании, но ничего не произошло.
Когда он моргнул, его зрение прояснилось, он увидел ревенанта, зависшего с занесенной ногой.
А небо… Постепенно сгущающиеся сумерки наполнились мерцающими пятнами призрачного света. Такие же огоньки Джулиан видел в соборе Хранителя. Только теперь вместо того, чтобы опуститься на шлемы ревенантов, обрывки призрачного света взметнулись, как искры костра, и исчезли.
Закашлявшись, Джулиан перевел дыхание и приподнялся на локтях, ошеломленный тем, что все собравшиеся перед Крепостью ревенанты застыли на месте.
Послышался стук лошадиных копыт: Инара вернулась и спешилась.
Спустя несколько секунд она подошла к ревенанту, который собирался вышибить из Джулиана дух, и со всей силы ударила его по черепу. Звук отдался глухим эхом, но никакой реакции не последовало.
Джулиан поднялся на дрожащие ноги и встал перед противником. Поколебавшись мгновение, он толкнул его со всей силы.
Тот с грохотом упал на землю, и с зубчатых стен раздались торжествующие возгласы.
Джулиан повернул на восток, к Пролому. К Рен.
– Она сделала это, – тихо произнес он, прежде чем поднять кулак в сторону толпы. Инара вскинула свой меч, отчего крики стали только громче. – Рен сделала это!
Глава 43
После нескольких мгновений молчания Рен встала. Она шмыгнула носом и прикрыла глаза, говоря себе, что где-то, на другом конце Земель Пролома, исчезли железные ревенанты. Эта война наконец-то подходила к концу.
– Давай, – обратилась она к брату. – Мы не закончили.
Хоуку понадобилась еще секунда, чтобы прийти в себя, но после он тоже поднялся на ноги. Старлинг все еще была здесь: она смотрела на тело Равенны, видимо, понимая, что и ее время скоро должно было закончиться. Но не сейчас. Сначала им предстояло позаботиться о живых.
Рен обошла все тела, чтобы добраться до то ли Вэнса, то ли Локка.
Он все еще находился без сознания, и Рен не знала, хорошо это или плохо. Возможно, это облегчило бы то, что теперь следовало сделать.
– Как это исправить? – спросила Рен, неуверенно склонившись над отцом.
Хоук тоже нагнулся.
– Тебе нужно будет одновременно вытащить Локка… привязанную кость и стержень. Тогда Вэнс… – Хоук заколебался. – Чтобы исцелиться физически, ему понадобится сила колодца. Но вот его разум… Не знаю, в каком он состоянии.
Рен шумно выдохнула. Каким бы ни был исход, она не могла позволить Локку и дальше контролировать тело Вэнса.
Рен сглотнула.
Локк был мертв и заслуживал покоя, а не второй жизни, противоречащей всем законам. А Вэнс… Рен точно не знала, чего он заслуживал, но на его месте она предпочла бы умереть, чем оставаться пленником в собственном теле.
– Мне понадобится твоя помощь, – сказала Рен, поднося руку к груди отца. – Держи его, а когда я вытащу стержень и кость, отнеси к бассейну. Об остальном я сама позабочусь.
Хоук кивнул, наблюдая, как девушка с помощью своей физической и магической силы потянула за грудину, вырвав вместе с ней стержень. Раздался отвратительный хлюпающий звук, когда кость отделилась, и из груди ее отца потекла кровь, но у Рен не было времени обращать на это внимание. Как только Хоук, схватив Вэнса под мышки, потянул его к бассейну, она сосредоточилась на Локке.
Грудина светилась призрачным светом, так что Рен оставалось только удивляться тому, что она могла дотронуться до нее и остаться невредимой.
– Локк, – сказала она, и призрак мужчины, призванный ее голосом, материализовался в воздухе.
Он взглянул сначала на нее, а потом на себя, снова ставшего духом. Рен видела его черты довольно отчетливо, чтобы узнать в нем того, кто был изображен на иллюстрациях к сказкам или на портретах, висевших в Мэрроу-холле.
Благодаря этим изображениям Рен уже знала, что Локк был похож на Вэнса, хотя в его образе всегда присутствовала некая непринужденность: то, что Вэнсу никогда не удавалось повторить, как бы он ни старался.
Даже в форме призрака Локк казался спокойным.
– Это не сработало, – сказал он. То было скорее утверждением, чем вопросом.
– Планы изменились. Равенна мертва.
– Понятно, – отозвался Локк. – Так то, что она сказала, правда? Я– ваш отец?
Рен, заколебавшись, взглянула на Хоука. Даже в воспоминаниях Равенны она чувствовала, что та была не уверена в том, кто именно отец ее детей.
– Не знаю. Даже ей неизвестно. Полагаю, она хотела, чтобы это был ты.
Призрак Локка с серьезным видом кивнул, а Рен вдруг осознала, что для нее эта информация не играла никакого значения. В ее жизни присутствовал только один отец, и прямо сейчас он находился в бассейне вместе с Хоуком.
Локк, будто бы прочитав ее мысли, переключил внимание на своего брата.
– Я и правда был героем?
– Да, – ответила Рен, потому что, несмотря ни на что, для всех во Владениях он был именно таким.
– Будь осторожна. С этой силой. – Локк нахмурился, будто пытался докопаться до спрятанных глубоко внутри воспоминаний. – Думаю, она убила меня.
Рен замешкалась. Она могла бы показать ему. Найти ответы точно так же, как сделала это с Равенной. Но она только что сказала, что он был героем, а увидев правду… Возможно, для всех было бы лучше, великодушнее, никогда больше не вспоминать о том, что случилось. Не переживать это снова. Локк уже умер, пришло его время оставить этот мир.
– В одиночку с подобным могуществом справиться невозможно, – закончил он.
Рен задумалась над услышанным.
– Я не одна.
Он, будто бы почувствовав облегчение, кивнул.
– Тогда прощайте. Дочь и сын или племянница и племянник… дети Дома Мертвых.
Рен обернулась и увидела, что к ней подошел Хоук. Вэнс, который все еще не пришел в себя, лежал рядом с бассейном, но его грудь ритмично вздымалась.
– Прощай, – ответила Рен и, потянувшись магией к стержню, выдернула его. Локк, будто бы подхваченный легким порывом ветра, уплыл прочь, исчез в потоке умиротворения. Без его сияния комната стала еще темнее.
Рен взглянула на брата.
– Все в порядке?
Затуманенным взглядом Хоук продолжал смотреть туда, где только что был Локк.
– Да, я… – Он моргнул, затем оглянулся на останки Равенны. – Я буду в порядке.
– Отлично, потому что нам еще предстоит разрушить колодец.
С уходом Равенны ушли и железные ревенанты, но с колодцем оставалась вероятность, что они восстанут вновь. Не говоря уже о других призраках, что наводнили земли Пролома и сделали их непригодными для жизни. Превратили в населенную призраками пустошь. Но пришло время изменить это.
– А где…
За волной осознания в груди Рен последовала вспышка призрачного света: Уиллоу появилась из стены тронного зала и направилась прямиком к ней.
Рен протянула руку, и птичка-призрак, дважды облетев вокруг ее головы, уселась на ладонь.
Рен внезапно вспомнила, какое поручение дала своему фамильяру.
– Джулиан, – выдохнула Рен. – Он…
Уиллоу чирикнула лишь раз.
Рен была слишком напугана, чтобы поверить в это, но ее сердце подпрыгнуло, а рука задрожала.
– Я отправила ее на поиски Джулиана, – объяснила она Хоуку, который встал рядом с ней. – Сказала, что если чирикнет один раз, значит он жив.
– Так я и знал, – произнес Хоук, и Рен, вспомнив о предательстве брата, обернулась к нему, охваченная внезапной вспышкой гнева. – Или, по крайней мере, надеялся.
– Что? – потребовала ответа Рен. – Ты же столкнул его.
– Только из-за Равенны! К тому же тот пинок спас ему жизнь. Разве ты не видела, куда он приземлился? В воду.