– Нашла, – тихо сообщила Мерси, показывая, что душа была заключена в нижней челюсти, кости, что ближе всех располагалась к смертельной ране. То, что предстало их взгляду, было слишком разложившимся из-за захоронения и того факта, что с Джонатана сняли шлем. Хотя, возможно, так было даже лучше. Рен решила, что Джулиану было легче смотреть на череп, чем на сохранившееся лицо отца. Мерси приготовила серп.
Глаза Джулиана блестели от непролитых слез.
– Прости, что так долго, – обратился он к призраку отца, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Я позабочусь о Бекке, обещаю. Позабочусь обо всем. – Замешкавшись, он бросил взгляд на Мерси, прежде чем добавить – Передай от меня привет маме.
Во Владениях сохранилось не так уж много знаний о том, что происходило после смерти– после жатвы. Инара, которая была родом из Селнори, говорила, что ее народ верил, будто мертвые возвращаются в мир живых– существуют в каждой веточке, камне или снежинке. Валорианцы же привезли с собой понятие загробного мира с бесконечными голубыми небесами и покатыми зелеными холмами. Рен точно не знала, во что верить, но ей нравилась идея о том, что ушедшие слышали, как их поминают живые, и однажды могли воссоединиться с теми, кого когда-то оставили.
Джулиан кивнул, и Мерси совершила надрез. Когда дух исчез, плечи Джулиана поникли.
К удивлению Рен, первым к нему подошел Хоук.
– Теперь он спокоен, – сказал ее брат. Джулиан неопределенно кивнул: слова Хоука прозвучали для него как обычный способ выразить соболезнование. Похоже, он совсем забыл, с кем имел дело.
– Это правда, – поспешила добавить Рен. – Я это почувствовала.
Джулиан посмотрел на нее. Судя по всему, ее глаза становились зелеными всякий раз, когда она применяла магию некромантов. Были ли они зелеными и теперь?
– Он стал жертвой насильственной смерти… должен был испытывать гнев, но его не было, – объяснил Хоук. – Он мог бы сосредоточиться на ярости. На ненависти. На ощущении того, что его предали. Но вместо этого он цеплялся за любовь.
Джулиан наконец-то сдался, и слезы, которые он до этого сдерживал, потекли по его щекам.
– Мой отец был очень добрым, – сказал он. – Хорошим человеком.
– Как и его сын, – заметила Рен.
– Спасибо, – тихо отозвался Джулиан. Он сказал то же самое Мерси, когда она отложила свой серп, Лео, когда тот помог погрузить тело в повозку, и Хоуку. Снова и снова. – Спасибо вам.
Глава 46
Они прибыли в Железную Крепость на закате.
Всем уже было известно о кознях регента и Королевы Трупов, а также об их поражении, во многом благодаря Лео, который разослал вдоль Прибрежной дороги гонцов, призванных распространить последние новости. Благодаря этому стражники и местные солдаты снова стали подчиняться Джулиану.
По крайней мере, так думал он. Рен же все еще оставалась настороже.
– Большинство из них и не догадывались о том, что задумал мой дядя, – объяснил Джулиан, когда они проехали через массивные железные ворота. По обеим сторонам стояли сверкающие металлические скульптуры закованных в броню солдат печально известного Железного легиона, который несколько десятилетий назад помог завоевать эти земли. Сама Крепость была отделана плитами из черного железа, что придавало ей мрачный и гнетущий вид. – Никто здесь не знал о награде, назначенной за мою голову, или о том, что я вообще находился в опасности. Дядя посвятил в детали только Красных гвардейцев.
Несмотря на его заверения, все были напряжены, когда въехали в главный двор и спешились.
Солдаты патрулировали замок: Рен отметила, что форма тех, кто дежурил на стенах и у ворот, отличалась от той, что носили всадники, которые служили непосредственно регенту.
Она увидела несколько знакомых лиц, как, например, Якоба, который помог Лео сбежать из туннеля.
Он, остальные солдаты, а также слуги, конюхи и жители Крепости– несколько десятков людей– собрались перед ними.
Людей, что разом преклонили перед Джулианом колени, моля о прощении, принося клятву верности.
Рен видела, что Джулиану было не по себе: его выдавали плотно сжатые губы и стиснутые в кулаки обтянутые перчатками руки. Он держал спину прямо, подбородок вздернутым и смотрел на свой народ сурово, но в то же время ободряюще.
«Я вас прощаю, – будто бы говорили его глаза. – Дам второй шанс. Но не смейте тратить его впустую».
Джулиан уже было открыл рот, чтобы произнести что-то в этом духе, когда из Крепости с криком выбежала девочка лет тринадцати и тут же бросилась в его объятия.
Бекка.
Джулиан, широко улыбаясь, подхватил сестру, чьи спутанные каштановые волосы развевались на ветру. В это же время кто-то еще с большей осторожностью вышел во двор. Несомненно, то была мать Бекки– судя по такому же цвету волос и элегантному наряду, – но, подходя к пасынку, она выглядела весьма напряженной. Стоявшие неподалеку стражники внимательно следили за ней, так что у Рен сложилось впечатление, что после того, что натворил Фрэнсис, сама она оказалась под домашним арестом.
Заметив мачеху, Джулиан опустил сестру на выложенную булыжниками тропинку.
Мать Бекки была красива, а благородной осанкой напоминала своего брата, регента. Но она обладала скорее спокойной уверенностью, чем откровенным высокомерием. И, как и все остальные, поспешила опуститься перед Джулианом на колени. После чего бросила на Бекку суровый взгляд, и та последовала примеру матери.
– Клянусь, – начала женщина, – я ничего не знала о кознях Фрэнсиса. Накажи меня так, как посчитаешь нужным… Я лишь прошу, чтобы Ребекка была в безопасности.
Джулиан протянул руку, чтобы помочь мачехе подняться.
– Я и сам знаю. Бекке, как и тебе, ничего не угрожает. – Взмахом руки Джулиан велел остальным подняться, в том числе и своей сестре.
Бекка при этом неотрывно смотрела на Рен.
– Да ты костолом! – воскликнула она с явным восторгом, при этом нарушив несколько напряженное молчание.
– Бекка, – произнес Джулиан, пряча улыбку. – Позволь представить тебе Рен.
– Однажды я вырезала из кости меч, – затараторила девочка. – Чтобы матушка позволила мне покинуть эти земли в одиночку. Она не позволила, но я все же сохранила его, на всякий случай. Изготовление этого меча заняло целую вечность. Хочешь взглянуть?
– А с остальными моими друзьями ты познакомиться не желаешь? – спросил Джулиан. Выражение его лица было совершенно очаровательным, и Рен почувствовала, что ее сердце трепещет от умиления. – Тут и еще один костолом, и принц и…
– Неа, – прервала Бекка, хватая Рен за руку и утягивая ее к ближайшей двери. Рен оглянулась через плечо в поисках поддержки, но, похоже, никто не собирался приходить ей на помощь.
– А я-то думала, что на принца она точно обратит внимание, – весело заметила мать Бекки, когда Рен отошла достаточно далеко.
– Еще один удар по моей и так изрядно потрепанной гордости, – вздохнул Лео. – Возможно, хотя бы вы позволите сопроводить вас внутрь, леди…?
– Прошу вас, зовите меня Аланна, – ответила женщина, принимая руку принца.
– Некоторым девочкам мечи нравятся больше, чем мальчикам, – глубокомысленно заметила Мерси, и Джулиан с Хоуком кивнули.
Они не остались надолго. После того как Джулиан убедился, что его сестра в безопасности, а влияние регента на Землях Пролома сошло на нет, пришло время позаботиться о похоронах его отца.
Мерси очистила и подготовила кости, а Рен и Хоук помогали ей как могли. То, как брат наблюдал за женщиной, подсказало Рен, что он хотел бы узнать больше о жизни костоломов. Она была уверена, что однажды он станет прекрасным жнецом. Мысль о том, что они могли бы работать в паре, наполнила ее радостью. Четкие границы, на которые ориентировался Дом Костей раньше, теперь размылись. Мерси была одновременно и валькирией, и жнецом, а Рен– и костоломом, и некромантом. То же, скорее всего, касалось и Хоука, так что Рен горела желанием научить его тому, как быть костоломом. Она знала, что вместе они были способны на великие дела, и ей не терпелось увидеть, каким будет их будущее и будущее их Дома.
Джонатан Найт был похоронен в семейном склепе рядом со своей первой женой, которая была погребена по всем правилам еще до Железного восстания, до того, как к востоку от Стены развезся ад.
После похорон Джулиан, склонив голову, присел перед мраморным мавзолеем, в котором покоились целые поколения Найтов, словно в раздумье или безмолвной молитве. Рен не хотелось мешать, но им пора было в путь, если они хотели вернуться в Крепость до приезда короля.
К тому же по дороге она планировала сделать кое-что еще.
Приблизившись, она вытащила из-за пояса клинок. Железное сердце.
Девушка присела и протянула его Джулиану. Он точно заметил, что она носила его вот уже несколько дней, но в последнее время столько всего случилось, что Рен не нашла нужного момента, чтобы обсудить это.
– Что ты делаешь? – удивленно нахмурился Джулиан. – Он теперь твой.
– Я не могу его принять, Джулиан. Он принадлежал твоей матери и…
– И я только что спросил, не против ли она, чтобы я отдал его, – ответил Джулиан. – Я перерос этот клинок, а тебе он прекрасно подходит.
– И что сказала твоя мама? – тихо спросила Рен. Речь шла не о царстве призраков, не о царстве мертвых, что остались в этом мире. А о чем-то другом.
– Она согласилась, – заверил Джулиан с улыбкой. – Он твой, если ты того хочешь.
Рен приняла клинок.
– Я знаю, как много он для тебя значит, и…
– Отлично, – прервал Джулиан, лишь бы не позволить девушке отказаться… или хотя бы притвориться, потому что на самом деле Рен хотела владеть этим кинжалом. Понятное дело, она мечтала иметь при себе что-то, что принадлежало ему. И быть достойной этой чести. – К тому же так будет честно. – Он указал на свой пояс, где из ножен торчала знакомая рукоять. Гибель призраков. Точно так же, как она носила клинок Джулиана, он носил ее… Хотя им все еще предстояло обсудить это.