– Шлюхой она назвала себя сама, – сказала та, ничуть не смутившись. – А сегодня стала ясна ее принадлежность.
Поскольку Юля указала подбородком на мужа, мол, его шлюха, Иван не мог смолчать:
– С чего ты решила? Это она тебе сказала?
– Нет, – огрызнулась восставшая жена, – бюстгальтер у следователя растрепался, имена выдал.
Пока Иван чесал затылок, глядя себе под ноги, Алик приблизил губы к уху Юли и быстро шепнул:
– Влада еще может тебе пригодиться.
– Вообще-то, – выпрямилась она, – я хочу теперь от нее услышать душещипательный рассказ о твоем, Иван, бегстве из дачного поселка.
Не медля более, Юля пошла к выходу. Иван пытался поймать ее за руку и задержать, ему это не удалось. Она появилась в приемной, когда Влада спускалась по лестнице со своей спортивной сумкой, явно собираясь уйти.
– Куда это ты? – спросила Юля, еще не подобрев к ней, что естественно. Кому приятна мысль о рогах? А тут еще приютила, обогрела, накормила…
– Мне лучше уйти, – потупилась девушка, ну, прямо невинная весталка. – Извини, я ведь не знала, что он… твой муж.
– А если б знала, что изменилось бы?
Действительно. Как всегда, Влада ляпнула глупость, ведь она была в курсе, что Иван женат, но это ее не остановило. Чувствуя, что Юля способна отлупить ее, что было бы вполне закономерно, девушка поспешила пройти к выходу.
– Стой! – услышала она властный голос и конечно же остановилась, вся съежившись, как недавно ночью на остановке. – Куда собралась?
– Не знаю, куда-нибудь… – не оборачиваясь, проговорила Влада. – Прости… мне стыдно… и… неприятно, что все так вышло…
– Сначала мне нужно кое-что услышать от тебя, будь добра, вернись в кухню.
Не хотелось возвращаться, хотелось бежать подальше, но Юля подобрала ее на улице, приютила, не могла же Влада отказать хорошему человеку! С другой стороны, она злилась на Ивана, вот он заслуживает сложившейся ситуации. Влада поставила сумку у ног и с готовностью двинула к кухне.
Иван, разумеется, не обрадовался возвращению любовницы, однако вместо того, чтобы смириться, он взбесился, взяв хамский тон:
– Это что? Черт! Черт! Юла, какого черта ты вернула ее? И вообще! Что в моем доме делают посторонние? Ребята, пожили на халяву и хватит. Вас дома ждут. До свидания.
Алик стал на позицию случайного наблюдателя – пальто так и не снял, облокотился о барную стойку локтем и бесстрастно следил за действом. На тот факт, что его беспардонно выставляют вон, никак не отреагировал. Влада, напротив, отреагировала бурно – собралась убежать, но Юля перегородила выход, пришлось девушке отойти в угол. Скрестив руки на груди, она исподлобья уставилась на главного виновника конфликта – на Ивана. У Юли нашлось несколько слов, которые угомонили мужа:
– Не смей прогонять моих гостей. Или я вместе с ними отправлюсь в полицию и расскажу, что ты жив и прячешься в нашем доме.
– Это подло… – погрозил пальцем Иван, как бы напоминая, что за подлость ждет неотвратимое наказание. Но кто ж его боится?
– Да что ты! – издевательски хохотнула жена. – Влада, скажи, ты была на нашей даче двадцать пятого декабря? (Девушка не посмела солгать и утвердительно кивнула.) Так… Значит, ты тоже спаслась. Ну, расскажи тогда, что там произошло и как?
– Подожди, Юля, – подал голос Алик. – Сначала поставьте и меня в известность, что, собственно, случилось, кто погиб или не погиб…
– Да кто ты такой, что лезешь не в свое дело? – взвился Иван и, наверное, он прав, но… Юля так не посчитала:
– Угомонись, верный муж.
Не очень-то обращал внимание на «покойного» и Алик:
– Юля, я вижу, в истории с мужем есть неясности, и, возможно, смогу помочь разобраться, если это тебе нужно…
– А ты что, следователь?
– Нет, – усмехнулся Алик, – я предприниматель. Но несколько лет назад мне довелось поработать в частной поисковой компании аналитиком, мы помогали официальной полиции выявлять наркодельцов, их сети и связи. Работка похлеще самого крутого детектива, кстати, мне нравилась, но впоследствии пришлось заняться бизнесом по известным причинам: не хватало денег.
– В таком случае тебя мне бог послал. Ваня, расскажешь, как остался жив?.. (Но Иван демонстративно сел на стул спиной к жене, Владе и Алику.) Не хочет. Что ж, слушай, Алик, в моей интерпретации…
Сумерки сгущались слишком быстро, Пашков, выкуривая очередную сигарету, вглядывался вдаль уже с трудом. Он выискивал автомобиль, который должен вот-вот заехать в переулок, но машины проезжали мимо, обливая светом фар асфальтовую дорогу. И прошло довольно много времени, но он дождался, когда из-за угла ударил белый свет. Внедорожник подъехал бесшумно, резко остановился, ловя электрические огни и преломляя их на лаковой поверхности.
Йог открыл дверцу, и Урбас ступил на тротуар одной ногой, но прежде, чем поставить вторую, поискал глазами… разумеется, Пашкова, которого не было видно на фоне ограды и декоративных елок, посаженных вдоль. Урбас пошел к нему, на ходу приступив к делу:
– Это здесь?
Он указал глазами на симпатичный трехэтажный домик за железной оградой с крышей, выложенной черепицей, и окруженный небольшим садом. Весной, а также летом здесь, наверное, хорошо, прохладно, птички поют на ветках. Одно удивляло: гостиница в тупиковом месте, ее без навигатора не отыщешь в городских джунглях – вокруг, кстати, многоэтажный рай навис над крохой. Странно, что этот домик не снесли вместе с садом и не построили скворечник до облаков. Урбаса как крупного дельца интересовало: каким образом сюда находят дорогу клиенты? Весьма невыгодное место.
Тем временем Пашков, переговорив по домофону с администратором, пригласил Урбаса пройти в гостиницу. За ними двинул и Юра-йог. Перед оградой по обеим сторонам въезда расчищена от снега парковка, туда поставил внедорожник Тамтам (рядом с иномаркой Пашкова) и остался сидеть в салоне авто, включив музыку громче.
Администратор лет тридцати, смуглый и чернявый, встретил их дружелюбно, он уже был в курсе, что нужно мужчинам, поэтому сразу взял ключ и предложил пройти на третий этаж, при этом извинившись:
– У нас, к сожалению, нет лифта. Третий этаж для особых гостей. Во время ремонта хотели поставить, но здание не выдержало бы глобальной перестройки, тут каждое перекрытие, помимо своей функции, что-нибудь поддерживает. Пришлось оставить как есть.
Урбас промолчал, а Пашков успокоил администратора:
– Ничего страшного, подниматься по лестнице полезно. Лучше введите в курс дела господина Урбаса.
– Да-да, – обернулся молодой человек, – Рита Урбас заселилась двадцать четвертого, я ее заселял…
– А почему она выбрала вашу гостиницу? – поинтересовался Урбас.
– Ну, как вам сказать…
– Можно мне? – вставил Пашков. – Дело в том, что данный отель посещают… м… неверные жены и мужья. Вы меня понимаете?
– Так это дом свиданий? – со свойственной ему прямотой уточнил Урбас. – Ну и говорили бы прямо.
– Да, отель свиданий, – подтвердил Пашков. – Но для тех, у кого есть деньги. А сейчас немало найдется тех, кто предпочтет приехать в специализированную гостиницу, чтобы провести несколько часиков в объятиях пассии.
– У нас приличный отель, а не рассадник безнравственности, – оскорбился администратор. – Да, люди приезжают сюда оторваться на день-два, иногда даже на полдня, они не хотят, чтобы о них кто-либо узнал. И мы соблюдаем полную конфиденциальность – что в этом плохого?
– Так что же моя сестра? – вернул его к теме Урбас.
– К ней в тот же день приехал мужчина, пробыл недолго… часа два. А на следующий день она вышла в середине дня и не вернулась.
– Она говорила, куда идет? – поинтересовался Пашков.
– Нет, разумеется. Но заплатила за неделю вперед. Мы приказали горничной делать аккуратную уборку, ничего не трогая в номере. Заходите…
Ловко повернув ключ в замочной скважине, он толкнул дверь и уступил дорогу. Урбас только прошел небольшую прихожую с боковой дверью, видимо, в ванную комнату, и остановился.
Комната мало напоминала одноместный гостиничный номер – тесный, неуютный, казенный и дурно пахнущий. Нет, здесь было очень просторно и в буржуазном стиле – мебель белая, туалетный столик с круглым зеркалом, кровать двуспальная с балдахином… и кругом бардак. На кровати стоял открытый чемодан, вещи разбросаны по всей постели, включая нижнее белье, тут же лежала связка ключей, деньги рассыпаны; на туалетном столике несессер с косметикой открыт и пуст, все валяется абы как, заполнив столешницу; на кресло небрежно брошено кимоно и ночная сорочка. Видимо, Рита очень торопилась, куда-то собираясь. В разных местах и домашние туфли – она не носила тапочек, только аккуратные туфельки на каблучках с различными украшениями.
– Мы ничего не трогали, чтобы не было претензий, – сказал администратор. – Долгосрочные клиенты у нас редко бывают, мы ими дорожим. Кстати, семь дней прошло… и образовался незначительный долг…
– Юра, заплати, – бросил через плечо Урбас и шагнул в комнату.
Когда молодые люди ушли, Пашков тоже вошел в номер. Честно говоря, его радовало, что поиски придется продолжить. Деньги-то быстро к рукам прилипают, отдавать неохота, ведь работа оказалась несложной, клиент вправе потребовать назад большую часть гонорара. Однако, взглянув на Урбаса, он забыл о своих проблемах, догадавшись, о чем думает Павел Давыдович.
– У нее был знакомый в нашем городе, вам что-нибудь о нем известно? – спросил Пашков.
– Нет… – вымолвил Урбас.
– Жаль. Имя друга вашей сестры облегчило бы поиски. Я могу осмотреть ее вещи?
– Да, конечно, – кивнул тот, медленно двигаясь по номеру.
Урбас поднял туфлю с бантом, лежавшую на боку посреди ковра, поставил рядом со второй у кресла, дошел до туалетного столика. Он увидел золотой браслет в виде лепестков, соединенных в цепочку, взял его. Этот браслетик подарил Рите Урбас, просто так подарил, без повода, а было это очень давно. В те времена их отношения можно назвать братскими, тесными, доверительными, но с тех пор много воды утекло, воды замутились и унесли теплоту их отношений. Всему виной глупость – любовь. Рита чокнулась на почве любви к подонку, который мечтал присосаться к деньгам их семейства, что было видно невооруженным глазом. Урбас нашел мирное урегулирование проблемы: дал денег парню и сказал: «Теперь пошел вон, иначе я тебя задавлю, а твой труп найдут через полгода в лесу, если найдут». Парень не стал рисковать жизнью и сбежал вместе с деньгами, не оставив адр