– А что делали гости Ивана Николаевича, когда вы решили выйти из дома? – спросил Басин.
– Да ничего такого. Телик смотрели, там кино шло. Я прошла мимо гостиной, они меня не услышали – звук был громкий.
– Потом был взрыв и… вы поехали в город.
– Нет, сначала он приставал ко мне, Иван Николаевич. Ему приспичило прямо в машине на заднем сиденье… извините. А там у него всегда бардак, куча вещей валяется… А после взрыва мы удрали оттуда, боялись, что убийцы где-то рядом. Было очень страшно.
Все слушали внимательно, стараясь понять, куда кривая выведет, оттого в кабинете стояла гробовая тишина. А Басин не торопился, он что-то слагал в уме, да вдруг переключился на Щелокова:
– Вам зачем нужны были компьютеры и документы Залесского?
Саня метнул в сторону Юли полный упрека взгляд. Но он недаром занимается адвокатурой, Щелоков выкрутится с выгодой для себя из любой паршивой ситуации:
– Чтобы выстроить защиту Юлии. Вы же дали понять, что подозреваете ее в убийстве мужа. По документации я мог определить, насколько серьезен мотив Юли. Ведь если нет мотива – нет преступника.
– Врешь, Саня, – встрял Иван. – Тебе нужно было определить, сколько весит мое состояние и стоит ли Юльку охмурять, чтобы завладеть деньгами, ты ведь жадный. Не исключаю, что и без свадьбы обманул бы Юльку, главное, получить доступ к моим документам, а там цель сама выстроится.
Щелоков побагровел, привстал… Еще чуть-чуть – и быть драке, пришлось Басину приструнить обоих:
– Спокойствие, граждане, не забывайте, где находитесь. Итак, Юля с Михаилом в ночь с первого на второе января отправились грабить офис Ивана Николаевича…
– Что?! – У Щелокова глаза стали квадратными. – Юля ты? Это ты ограбила офис?..
– Да, – огрызнулась она. – Мы с Мишкой по просьбе Ивана…
– Это неважно, – перебил Басин. – Меня сейчас интересует, кто там еще был? Граждане, сознавайтесь. Чистосердечное признание смягчает наказание… (Он обвел взглядом поочередно всех, задерживаясь на каждом, но признаваться никому не хотелось.) Ну что же, придется самим выстраивать линию обвинения, но тогда будет уже поздно в чем-то сознаваться…
– Я! – подскочил Боб и тут же плюхнулся назад. – Я… ходил… ночью… Но я не убивал Ивана, нет, нет! Я не смог бы этого сделать… Нет, я не мог, не мог! Это очень страшно – убить. Просто мне нужны были некоторые бумаги, касающиеся лично меня…
– Составленные Михаилом? – уточнил Басин.
– Да. Иван кинул их в ящик, не читая… Я знал, что Ваня так и не прочел… Я просто хотел забрать их, но не нашел… Искал везде, поэтому задержался… А тут они… Мне пришлось бежать…
Иван вдруг громко рассмеялся:
– С чего ты решил, что я не прочел? Потому что не выгнал тебя? Еще как прочел, Бобик. Только решил не менять шило на мыло, ты хоть для меня не тайна, я мог вычислить, где напакостишь, спасибо Мишке.
– Ну вот, последние темные пятна мы прояснили, – сказал Басин. Все замерли, глядя на него с плохо скрываемым страхом. – Нас насторожил автомобиль Ивана Николаевича, брошенный на улице, но под сигнализацией. Согласитесь, убегающий преступник не станет ставить на сигнализацию чужой автомобиль, он его либо бросит, либо отправит на запчасти. И тогда мы заподозрили, Юля, вас в убийстве. Мотив… хм, он на поверхности: Иван Николаевич изменял вам, недалек был тот час, когда он бросил бы вас, да еще и детей забрал бы, богатые мужчины так и поступают. К тому же поступила анонимка на вас – ее написала Марья, как выяснилось позже…
– Я?!! – взвизгнула сестра Ивана.
– Вы, вы, – махнул рукой Алик. – Я потом объясню, как вы прокололись. Вы, Марья, тоже были на подозрении, мотив-то у вас есть.
– Но мы не стали делать обыски у вас, – продолжил Басин, обращаясь к Юле и Ивану. – Тот, кто готовится к преступлению, хорошо продумывает детали и избавляется от улик. Мы решили пойти другим путем: подсунуть вам Алика, нашего аналитика. Вместе с оперативниками он устроил для вас спектакль с нападением. Влада, конечно, попалась вам случайно, видимо, так распорядился некто там… – Константин указал пальцем на потолок, имея в виду Бога. – Это оказалось и нам на руку, вы все собрались вместе. Разумеется, для нас полной неожиданностью стал Иван Николаевич. Живой и невредимый. Но остальных, к сожалению, не вернуть. Короче, эта история оказалась простой. Юля, вы обвиняетесь в убийстве трех человек, а также в покушении на убийство мужа, а также в покушении на убийство Влады и…
Басин сделал паузу, глядя на девушку с сочувствием. Вместо него продолжил Алик:
– Влада, нам очень жаль, но Мила не доехала до больницы, она умерла по дороге.
У девушки глаза наполнились слезами, она едва вымолвила:
– А как же… мне же говорили, что Мила в реанимации…
Две слезы скатились по щекам, за ними еще две, они означали, что Влада приняла ужасную новость, но боль… боль теперь долго будет мучить ее, ведь косвенно она виновата в смерти подруги. И это та правда, с которой трудно свыкнуться.
– Тебе отвечали по нашему сценарию, – сказал Алик. – Извини, Влада, так было нужно.
Юле надели наручники! Это был шок для всей компании. Когда ее уводили, она оглянулась и бросила Алику с Басиным:
– Дерьмовые вы следователи.
Ее увели. А свидетели ареста сидели пришибленные, не поднимали голов. Басин, собирая бумаги со стола в одну папку, сказал:
– Граждане, вы свободны.
Все как по команде встали и замерли, не решаясь двинуться к выходу. Пришлось Басину повторить:
– Свободны, свободны.
Толпа уныло пошла к выходу, а Михаил остался, он смотрел в упор на Алика, смотрел недружелюбно, желваки играли на его скулах, наконец созрел высказаться:
– Повторяю: с Юлькой я бы пошел в разведку, а с этими… – указал Миша кивком головы на толпу у двери, – с этими никогда! И с тобой не пошел бы.
Беспардонно растолкав народ, он ушел. Уже в коридоре Иван толкнул Щелокова и прошипел ему в лицо:
– Сделай что-нибудь!
– Что? Что я могу сделать?
– Откуда я знаю! Залог внесем, подписку…
– Какая подписка! Тут тьма трупов! Я фонарею…
– Блин, ты адвокат, я тебе бабки плачу…
– Я увольняюсь, – огрызнулся Щелоков, прибавив шаг. – Ваша семейка опасна для жизни. Счастливо оставаться, Ваня!
– Вот гнида…
К нему пристроилась Марья, она держалась за грудь ладонью, вид у нее был – за малым не упала в обморок. Но это всего лишь вид, на самом деле Марья отличная актриса, самодеятельная, но убедительная.
– Боже мой, какой кошмар, – лепетала она тихо. – Как стыдно…
– Заткнись! – рявкнул брат. – Как вы меня все достали!
И он чуть ли не бегом ринулся по коридору.
Влада вернулась к себе домой пока без вещей. Целый день она убирала, отмывала засохшую кровь и плакала, плакала… Здесь же и заночевала, оставаться в одном доме с Иваном не могла. Но и в квартире ей было не по себе. Влада не раздевалась, не гасила свет, да и сон ее был некрепкий, какой-то мучительный, с кошмарами вперемежку. Юля… живая Мила… Витька сволочь… Алик… Все в ее коротких снах перебывали. Но надо привыкать жить в этой квартире, к счастью (если уместно говорить о счастье), квартирная хозяйка находится далеко-далеко и ничего не знает о событиях, стало быть, до приезда не выгонит.
На следующий день ближе к полудню Влада поехала за вещами. Стоял солнечный день, сухие тротуары отсвечивали солнце, отчего глаза слепли и слезились. Вот такая странность: не вода, серый асфальт, а отражал солнце. На газонах таяли грязноватые снежные комья, в воздухе пахло весной, а до нее еще далеко. Да и прогноз вчера был неутешительный – ветер, мороз, возможно, снег. Ну, как и положено зимой. Это жизнь. Прекрасная, разнообразная жизнь, в которой не нашлось места Миле. Навернулись слезы уже не от солнца, а от тоски, Влада шла по переулку, всхлипывая…
У Ивана был гость – Урбас Павел Давыдович, Влада попятилась:
– Я помешала, да? Но мне только собраться… я приехала за вещами.
– Собирайся, – разрешил Иван.
Поздоровавшись с Урбасом, она поднялась на второй этаж, но дверь оставила открытой – очень хотелось послушать, о чем они толкуют.
– Я продам дом срочно, значит, дешевле, – говорил Иван. – И верну вам долг. Слово даю.
– Дом? Не жалко бросать такую роскошь?
– Жалко. Но проблем много. Я собираюсь пригласить адвокатов из Москвы, это дорогое удовольствие, к тому же не знаю, сколько это все продлится. Потом нужно ехать за бугор, улаживать дела с инвесторами – это тоже недешево. Куплю что-нибудь поменьше и ближе к окраине. Дети привыкли к простору, квартира им не подойдет. А когда все наладится, построю новый дом, лучше этого.
– А сколько вы хотите получить за ваш особняк? – поинтересовался Урбас.
– Ну, хотя бы двадцать.
– Минус два, которые вы мне должны. Я подумаю.
– Да? – обрадовался Иван. – Это было бы здорово!
– Скажите, Иван Николаевич, вы не верите, что ваша жена вас заказала?
Иван смутился, опустил глаза в пол, заложил руки в карманы брюк. Когда человек не отвечает сразу, значит, он сомневается. И точно, интонация Ивана не была уверенной:
– Как вам сказать… Мне трудно в это поверить, скорее, не верю. Мне кажется, чего-то не хватило в доказательствах Басина.
– Мне тоже так показалось, – подхватил Урбас. – Если ваша жена не виновна… эти два парня совершают преступление по отношению к ней.
– Я найму частного детектива, в конце концов, я больше всех заинтересован в правде, ведь это меня пытались убить. Так вы купите мой особняк? Покупайте, недвижимость – хорошее вложение.
– Хорошее, – согласился Урбас. – Но когда она дешевая, а дорогой объект продать крайне сложно.
Влада вышла со своей сумкой, с которой пришла сюда. И не смогла уйти без последнего слова, но сказала его Урбасу:
– Юля хорошая. Правда. До свидания.
Неделю спустя приехала теща и – о, ужас! – поселилась в особняке. Как же, ей нужно следить за детьми, кормить, гулять, укладывать спать. И без конца рыдать. У Ивана крыша ехала от ее деятельности, она еще и советовала, что ему нужно делать, чтобы спасти дочь-жену. Среди хлопот одна новость порадовала: Урбас согласился купить особняк! Сестра погибла в этом городе, он хотел бы изредка бывать здесь, но гостиницы ему не нравились, а дом есть дом. Иван отправил тещу искать скромное жилье, тем самым избавился от нее.