ью. Ласточки касались крыльями сверкающей воды, а белые и жемчужно-серые чайки стенали над скалами, где просоленные, перепутавшиеся колючки свисали словно занавес над входами в каменистые пещеры утеса.
Марни скинула туфли и босиком побежала по мягкому песку. Джинджер сделал то же самое и поспешил за ней. Они спустились прямо к линии прибоя, и Пол слышал их жизнерадостный юный смех. Когда они наконец вернулись, неся с собой какие-то водоросли, он уже открыл корзину для пикника и любезно накрывал стол. Они набросились на цыпленка, салат и сваренные вкрутую яйца, а потом Марни немного подремала на горячем мелком песке. Шелковое бормотанье моря смешивалось с криками чаек, а тоненький голосок Джинджера — с низким, слегка скрежещущим тембром Пола. Марни улыбнулась поверх руки, когда Джинджер тихо и шаловливо сказал:
— Марни уснула, дядя Пол, и я закопаю ее в песке.
Ведерко теплого песка опрокинулось на ее ноги. Было щекотно, и она с трудом удерживалась, чтобы не захихикать. Песок все сыпался, и Пол лениво заметил шалуну:
— Попадет вам, молодой человек, когда Марни проснется и увидит, что вся в песке.
— О, она не будет против. — Джинджер говорил очень уверенно, высыпая на нее еще одно ведерко. — Марни не плакса, как другие девчонки. Она вообще особенная. Она видела бобров, дядя Пол, и умеет ходить под парусом. Могу поспорить, на свете… на свете немного девчонок, которые это умеют.
— Не надо спорить, дружище, это так и есть, — согласился Пол и, улыбаясь, продолжал наблюдать, как Джинджер с деловитым видом засыпал Марни песком.
Ее влияние на мальчика было заметно даже в том, как мальчик говорит, и, куря сигарету, Пол вспоминал о самом первом дне, когда встретил ее на железнодорожном вокзале. Он был поражен ее молодостью и сильно сомневался, что она впишется в работу клиники. Девушка более чем вписалась в нее. Она стала почти незаменимой, и Пол не мог себе представить, что не будет обсуждать с ней различные трудности, возникавшие в работе. Марни никогда не навязывала своего мнения, но для такой молодой девушки обладала поразительной способностью завоевывать доверие людей. Последнее время она очень помогла ему с парой действительно нервных пациентов. Одной из них была миссис Грант, жертва глухоты, возникшей в результате инфекции. Она прибыла в клинику пару недель назад, но мысль о необходимости оперироваться пугала ее. Пол заручился поддержкой Марни, которой удалось уговорить женщину согласиться на операцию. Все прошло удачно, и теперь она начала снова слышать после девяти лет почти полной глухоты.
Песок пирамидой покрывал тело Марни, и она услышала голос Пола:
— Я бы на твоем месте остановился, Джинджер. Марни ведь очень маленькая, помни об этом, и у нее больная нога.
— Хорошо. — Джинджер любезно прекратил свои действия по закапыванию. — Я думаю, что пойду поиграть вон с той собакой, — решил он и зашагал, надев ведерко на голову и предоставив Полу выкапывать Марни из песка.
— Тянись, репка! — Он поставил ее на ноги и стряхнул с нее песок. — Думаю, у нас еще есть время поплавать, перед тем как начнется прилив. Вы не забыли свой купальник, правда?
— Нет, конечно! Мы переоденемся в той пещерке. А вы?
— Плавки у меня под брюками.
— Мы недолго. — Она собрала купальные принадлежности и побежала к пещере, около которой играл Джинджер. Он копался среди скалистых камней, покрывавших эту часть пляжа, выискивая кра— г сивые камешки. Очень мокрая дворняжка усердно помогала ему. Марни решила, что она принадлежит, кому-то из отдыхавших на берегу.
— Его зовут Черныш, — сообщил ей Джинджер, погладив пса по голове. — Ты славный дружище, правда, Черныш?
Собака гавкнула в знак согласия с этим замечанием, и Марни улыбнулась.
— Мы собираемся поплавать, Джинджер, — сказала она. — Иди надень плавки.
— Поплавать? — взглянул он на нее. — Я?
— Да, ты! — Она со смехом поставила его на ноги и сняла ведерко с головы. — Дядя Пол понесет тебя на плечах. Ты не испугаешься, правда?
— Нет! — Он пошел за ней в пещеру, где она быстро сняла с мальчика одежду и нарядила в зеленые плавки, которые купила для него накануне.
— А Чернышу можно с нами поплавать? — спросил он, держась за ее плечо, пока она натягивала плавки на худенькое тельце.
— Не вижу, почему нет, — улыбнулась она. — По нему видно, что он уже побывал в воде, так что его хозяин возражать не станет. Вот так, ну, разве ты не мило выглядишь? Теперь иди к дяде Полу, пока я сама переоденусь.
Но мальчик вдруг заколебался, потом обхватил ее руками за талию и прижался к ней.
— Люди будут смотреть на мое плечо? — прошептал он.
— Разумеется, нет, милый. — Марни нежно обняла его. — Хочешь подождать меня?
— Да, я тебя подожду.
Он вышел и сел у входа в пещеру вместе с черной дворняжкой, и Марни видела его маленькую искалеченную спинку, пока надевала свой белый купальник. Любовь к ребенку причиняла ей большие страдания. Как посмел кто-то так изуродовать его, тем более собственный отец! Он был безобидным ребенком, а то, что он не стал смотреть, как она переодевается, продемонстрировало его трогательную галантность. Она надела зеленую купальную шапочку и рука об руку с Джинджером спустилась на пляж, где Пол швырял в воду камешки. Черная дворняжка прыгала вокруг них.
— Дядя Пол! — окликнул его Джинджер.
Пол отвернулся от линии прибоя. В плавках он выглядел сильным и длинноногим, мускулы гладко перекатывались под кожей, когда он сажал Джинджера на плечо.
— У меня есть место еще для одного малыша, — усмехнулся он, глядя на Марни сверху вниз.
Его рука потянулась к ней, но девушка быстро проскользнула мимо него в воду.
— Нет… нет! — В ее смехе послышалась паника.
Пролетели беззаботные, солнечные часы, и на пути домой Джинджер крепко спал на заднем сиденье, завернутый в одеяло, а Марни дремала, слегка касаясь плеча Пола своей золотисто-рыжей головой. Его кожа все еще хранила запах моря, и Марни вдыхала его с каким-то мечтательным наслаждением. «Какой он милый», — думала она и теперь не понимала, почему в такой панике ускользнула от него на берегу.
Глава 5
На следующий день Марни решила съездить на квартиру Илены, чтобы забрать костюм стрекозы, который Надя обещала ей одолжить. Около двух она зашла в клинику к Наде за ключом, потом села на автобус до Рутледж-Корт в Найтсбридже, где жила Илена.
Ей без труда удалось отыскать Рутледж-Корт, элегантное здание из красно-коричневого кирпича с крохотными конюшнями, переделанными под жилье, с краю от него. Она прошла через конюшни и сразу же увидела низкий спортивный автомобиль алого цвета, стоявший у обочины. Гоночная машина заставила ее немедленно вспомнить об Эрроле Деннисе, и она сбилась с шага, рассматривая серо-голубую внутреннюю отделку автомобиля и пытаясь вспомнить номер машины Эррола. Конечно, этот автомобиль вовсе не обязательно должен был принадлежать ему, но существовала отдаленная возможность, что он заехал к ней, забыв, что Илена в Париже и возвращается завтра.
Потом Марии нахмурилась.
Пол не любил Эррола. Невозможно было даже представить, что он терпимо отнесся бы к тому, что его невеста общается с каким-либо человеком, которого Пол считает распутным. Его раздражало, вспомнила Марни, что красивый ирландец пытался флиртовать и с ней.
Марни тут же решила, что в таком модном месте, как Найтсбридж, множество людей, вероятно, имели спортивные автомобили алого цвета, и, размышляя об этом, она вошла в Рутледж-Корт.
Надя говорила, что квартира находится на пятом этаже, так что Марни села в лифт и нажала соответствующую кнопку. Лифт бесшумно двинулся вверх, потом дверь скользнула в сторону, открываясь, и девушка вышла на лестничную площадку, на которой царило спокойствие, казалось подчеркнутое теплым солнечным светом и птичьим щебетом, проникавшим через открытое окно.
Марни вставила маленький иейльский ключ в замок квартиры номер девятнадцать и тихо открыла дверь в квадратный холл, покрытый ковром. Она без труда нашла шкаф, в котором хранился чемодан с Надиными костюмами, достала его, открыла и встала на колени, чтобы изучить содержимое. Костюмы казались хрупкими, словно паутинка, но часть восторгов Марни угасла, когда она вспомнила, что Наде больше никогда не придется порхать в них по сцене…
Потом Марни резко подняла голову от чемодана, обернулась и уставилась на закрытую дверь, которая вела, как она думала, в гостиную квартиры. Девушка была уверена, что за дверью только что послышалось бормотанье голосов, и белая в оборочках балетная пачка выскользнула из ее рук обратно в чемодан. Она поднялась на ноги и повернулась как раз в тот момент, когда дверь отворилась. Она увидела мерцанье тонкой, голубой с оранжевым ткани, обнаженную белизну длинных, стройных ног под ней, и вот Илена с изумлением уставилась на непрошеную гостью.
Марни потеряла дар речи от смущения… и еще одного чувства, которое очень напоминало страх. Страх прокрался в глубь нее, и она вздрогнула, когда Илена резко проговорила:
— Что вы делаете здесь? — Она жестикулировала с галльской страстностью, на кончиках ее ногтей словно кровь блестел лак. — Как вы посмели залезть в мою квартиру!
— Я… — Марни отодвинулась подальше от гневной страстности лица и голоса Илены, — я пришла взять костюм, который Надя одолжила мне. Я представления не имела, что вы будете здесь, мисс Жюстен. Если бы я знала, то позвонила в дверь, а не воспользовалась Надиным ключом. Я… мне ужасно жаль, что я напугала вас.
— Надя не имеет права раздавать ключи кому попало, — язвительно ответила Илена и возбужденно подхватила изящной рукой покрывало, словно только что осознав, что не одета. — Я отдыхала в спальне после ванны и сразу же подумала о грабителях, услышав, что в холле кто-то есть.
— Извините, — снова повторила Марни, вряд ли понимая, что смотрит в разъяренные глаза Илены, пока та резко не спросила ее:
— Что вы так уставились на меня? В чем дело?