Айвори сам походил на призрака, с этими светлыми волосами и острым взглядом, проникающим в суть вещей. С облупленной статуей без глаз за спиной. Как ни странно, именно хриплое дыхание делало его как будто более понятным и земным.
– Давайте перейдем к главному, – неожиданно сказал Даниэль.
Пока Мэтт подбирал соус на тарелке, брат неторопливо и обстоятельно рассказал обо всем. И о смерти Бена, которой в разговорах намеренно не касались, и о мертвом ритуалисте, и о видениях Мэтта и догадках о том, что в этом может быть замешан подосланный лоа.
– Или проклятие, – упрямо заявил Мэтт. – Дан игнорирует это, но я считаю, Бен стал жертвой, чтобы наслать проклятие.
Даниэль закатил глаза, выражая, что он думает о подобном предположении, но Айвори меланхолично кивнул. Кажется, не столько Мэтту, сколько собственным мыслям. Посмотрел на Даниэля:
– С тобой точно что-то не так.
– Тоже веришь в проклятие?
– Я знаю, что-то не так. Но не знаю, что именно. Может, и проклятие, а может, и нет. Но если оно мощное, я не распознаю.
– Посмотри, почему видения Мэтта такие сильные.
Даже не кивнув, Айвори скрылся в доме, в одной из комнат. Даниэль начал убирать со стола, и Мэтт решил помочь. Он не знал точно, что может Айвори, но если он скажет что-то конкретное, почему бы и не выслушать. Одна мысль о возвращении в город, о том, что Даниэлю придется уйти, и Мэтт снова останется с призраками и видениями… это заставляло дрожать.
Вспомнилось, что Айвори единственный из знакомых Даниэля приходил к нему в больницу после аварии.
Кажется, Даниэль не счел нужным кого-то извещать. Как он потом говорил, Айвори сам позвонил и сказал:
– Я знаю, что произошло. Я могу приехать?
Вскоре с деревянного стола исчезли остатки ужина. Зато появились свечи и запахло смолистым благовонием. Мэтт с удивлением понял, что это ладан. Его часто использовал Даниэль, поэтому аромат прочно ассоциировался с братом. Может, у него самого – с магией.
Мэтт не решался спросить, что именно делает Айвори. Как он знал, у него были какие-то природные способности, но беспорядочные и нечеткие. Пока Даниэль не показал, как направить это стихийное нечто в русло колдовства.
Даниэль устроился на стуле сбоку, оставив Мэтта перед Айвори. Наконец-то закурил и после первой сигареты тут же достал вторую. Значит, нервничал.
Разложив кругом на столе оплывшие свечи, Айвори зажег их обычными спичками. Перед собой поставил глиняную чашу, наверняка такими пользовались еще его предки, когда пришли в Луизиану. Внутри ее заполняло что-то темное, и по запаху Мэтту показалось, что это кровь. Она что, у Айвори в холодильнике хранится? В пластиковой бутылке с надписью «Бычья кровь для ритуалов»?
Мэтт покосился на Даниэля и его забинтованную руку. Ну, может, чаша с кровью – это лучше, чем резать куриц или пускать собственную.
Айвори зашептал что-то на французском, то ли молитвы, то ли заклинания, то ли нечто среднее. Окунул в чашу руку и поднял, без предупреждения дотронувшись до лба Мэтта. Тот вздрогнул и моргнул, когда его коснулись прохладные пальцы, испачканные в крови.
Подвешенные консервные банки стали будто интенсивнее биться друг о друга, хотя ветер совсем стих. Айвори опустил руки на стол, прикрыл глаза, продолжая шептать на французском. Мэтт покосился на Даниэля.
Брат замер, уставившись в сторону, сигарета тлела меж пальцев. Обычно Даниэль так застывал, когда прислушивался к лоа. Раньше Мэтт почти не обращал внимания, но после аварии это стало пугать до чертиков. Вообще-то ничего не изменилось… но теперь Мэтт знал, что лоа могут быть опасны и увести.
Моргнув, Даниэль перевел взгляд на Айвори, а тот открыл глаза и посмотрел на Мэтта:
– Почему ты отрицаешь свой дар?
Мэтт растерялся. Он не любил таких людей, которые видели больше обычных. Потому что они выражались так же туманно, как и призраки, ничуть не заботясь о том, чтобы окружающие их понимали. Толку от их слов немного.
Не успел Мэтт разочароваться, как Айвори продолжил:
– Ты не хотел видеть призраков. Ты отрицал свой дар, и он набухал внутри тебя. Поэтому оказалось легко повлиять. Ты не был стабилен. Не был… целен.
Мэтт хотел огрызнуться, но прикусил язык. Он не обязан доверять всем словам Айвори.
– Кто-то вытаскивал образы из твоей головы и показывал. Ты ведь понял это и без меня?
Мэтт кивнул. Об этом он и правда догадался сам, тут не нужна чаша с кровью и поездка черт-те куда к аллигаторам. Видение Даниэля в крови предстало точно таким, как помнил Мэтт. Змеи тоже возникли из его головы.
– Я не знаю зачем, – продолжил Айвори. – Напугать. Свести с ума. Ты кому-то мешаешь?
– Это был лоа, – негромко сказал Даниэль.
– Да. Ты, Мэтт, слишком долго отказывался от своего дара и самого себя. Ты перестал быть цельным. Лоа повлиял, но в красках всё представило твое собственное сознание.
Мэтт поежился. Не то чтобы он не признавал ответственности, но слушать об этом оказалось… неуютно.
– А призраки? – он запнулся. – Призраки были настоящими?
– Да. Они прорывались через твою блокаду. Бабушка… она правда приходила к тебе и предупреждала об опасности.
– Почему ко мне?
– Потому что ты единственный из рода мог ее увидеть. И понять.
– Это угроза всем Эшам? Или Мэтту? – встрял Даниэль.
– Может, не ему. Я не чувствую ничего такого. Призрак пришел к Мэтту, потому что другие ее бы не увидели.
Айвори вздохнул и потер ладони друг о друга, размазывая темную кровь:
– Даниэль, я понимаю, что ты хочешь всех защитить. Но возможно, Мэтт прав, и против тебя направлено проклятие с лоа. Я чувствую, что с тобой что-то не так, не с ним, и это идет не изнутри.
Даниэль с силой вдавил окурок в пепельницу:
– Ерунда какая-то. Кто может меня ненавидеть?
– Ты всегда думаешь о людях лучше, чем они есть.
– Вот уж точно не сказал бы.
Айвори вздохнул, и Мэтту показалось, что это какой-то давний разговор, который начался даже не сегодня. Будто они уже обсуждали это, и оба остались при своем мнении.
– И что делать Мэтту? – спросил Даниэль.
– Принять призраков.
– Как просто! – не удержался Мэтт и хмыкнул. – Помахать им ручкой? Пригласить на чай? Или лучше распить бурбон?
– Я понимаю, почему ты не хочешь их…
Айвори говорил тихо, так что начавшие в сумерках квакать лягушки почти заглушили его голос. Он смотрел проникновенно и печально, так что Мэтт почему-то ни на миг не засомневался, что он правда знает.
– Тебе нужно принять призраков, – повторил Айвори. – Нельзя от них отказываться, ты этим разрушаешь себя.
– И что с того? Мне нравится разрушение! Это моя жизнь.
– Но ты причиняешь боль не только себе, но и тем, кто тебя любит.
Такая мысль, конечно, мелькала в голове Мэтта, но он предпочитал не задерживаться на ней. Даниэль опустил глаза и полез за новой сигаретой. Мэтт виновато подумал, что Айвори ведь прав.
– Но я же не могу… – пробормотал Мэтт почти растерянно.
– Я знаю, что ты видел, – тихо сказал Айвори. – Но этот дар – часть тебя. Нужно его принять. Постепенно и осторожно. Призраки вернутся, если ты им позволишь. А лоа больше не сможет проникнуть в твой разум, если он будет цельным.
Взять и согласиться Мэтт, конечно, не мог. Хотелось возражать, язвить, доказать Айвори, что он неправ. Но тот смотрел так спокойно, что Мэтт прикусил язык, в глубине души понимая, что всё так.
Его шипы иногда могут причинять боль окружающим.
– Я могу быть неподалеку, – сказал Даниэль. – Не постоянно рядом, но неподалеку, если призраки или видения начнут донимать.
– Мне не нужна нянька, – отрывисто сказал Мэтт.
Хотя вообще-то он был благодарен.
– Опасно избавляться от лоа сейчас, – сказал Айвори. – Или попытаться снять проклятие, если оно есть. Сначала нужно узнать больше.
– Что ты предлагаешь?
– Спросим у Бена.
– Вызовем его? Это не совсем то же самое, что я подразумевал под постепенным возвращением призраков.
– Мы не будем делать это одни. У меня есть знакомые медиумы и даже один такой, кто может подстраховать. Он поглощает остатки призраков. Бен ответит на наши вопросы. Он лучше всех знает, что с ним произошло и почему.
Наверное, видеть Бена и говорить с ним – последнее, чего хотел Даниэль, Мэтт прекрасно это понимал. Видел неуверенность на лице брата. Но потом она снова сменилась непроницаемым спокойствием.
– Хорошо. Твой знакомый сможет в ближайшее время?
– Завтра. А сегодня оставайтесь у меня.
– Мне работать завтра, – буркнул Мэтт.
Хотя, конечно, он уже прикидывал, кого попросить подменить.
– Тебя волнует другое, – неожиданно сказал Айвори. – Что ты хочешь знать? На самом деле хочешь знать?
В голове у Мэтта пронеслась тысяча вопросов, от значения плывущих гробов до того, почему все Эши с колдовством и способностями. И даже совсем неприличные вещи подробностей времяпровождения в семинарии.
Но спросил Мэтт совершенно другое. Потому что когда открыл рот, понял, что на самом деле хочет знать:
– Почему я видел призрака Дана?
– Потому что он умер в тот момент. Ты видишь мертвецов, Мэтт. Когда люди умирают, они часто прощаются с теми, кто им дорог. Но не все могут их видеть, как ты.
– Это напугало меня, – пробормотал Мэтт. – Я знал, что Дан умер. Это…
– Ты позвал его. И он вернулся.
Мэтт прикусил язык, чтобы не сболтнуть чего лишнего. Он совсем не планировал откровенничать с Айвори. Чувствовал на себе взгляд Даниэля, но не поднимал головы.
Айвори хрипло вздохнул:
– Что бы ни пережил человек, ему необязательно оставаться с этим наедине.
Сложно сказать, он имел в виду Мэтта и его видения призраков или Даниэля, который тоже предпочитал сдерживать эмоции. Или даже отчасти себя, потому что Мэтт не подозревал, какая темная болотная муть запечатана в простреленной груди Айвори, – но Даниэль наверняка в курсе.
Стоило поблагодарить. У них было понимание и план, Айвори действительно увидел всё это в крови. Но Мэтт не знал, как сказать, поэтому криво усмехнулся: