– Да.
– Ради какого обряда? Что за ритуал вы проводили?
– Смертельное проклятие. На Даниэля Эша.
– Кто хотел его проклясть?
– Я.
Даниэль вздрогнул и моргнул, не до конца осознавая сказанное. Он предполагал, Бен мог любопытствовать как журналист и знать, кто хотел проклятие. Или случайно оказался в тот день с Бо Амброузом. Но сам же проклял Даниэля?
– Я хотел его смерти, – ровно произнес призрак Бена. – Этот придурок заслужил смерти.
– Что?
Это подал голос Айвори. Вообще-то вмешиваться в ритуал не стоило, но Айвори выглядел таким растерянным, что, кажется, забыл правила. Бен обернулся и как будто впервые увидел, что здесь кто-то еще. Скорее всего, так и было.
– Зачем, Бен? – с недоумением спросил Айвори. – Дан твой друг.
– Никогда он не был мне другом! Ни тебе, ни кому-то еще. Он отказался помочь с Кристофером, и я решил, что с меня хватит.
– Отказался помочь?
– Я хотел проклясть Кристофера Янга, этого самоуверенного индюка. Дан отказался. Представляешь? Надменно отказался! Он всегда таким был. Кичился своей магией, но не делился.
– Он помогал тебе, Бен…
– Потому что ему так хотелось! Чтобы я оставался должен, а он был таким сияющим рыцарем. Тьфу! Неужели ты не понял? Этот самоуверенный засранец не был нашим другом. Думаешь, он о тебе вспомнит? Наивный Айвори!
Бен дернулся, как будто хотел подобраться ближе. Кабинка качнулась, но вырваться из нее призрак не мог. Айвори отшатнулся.
– Или ты правда не понимаешь, Айвори? Чем вы там с Даном занимались в закрытых комнатах семинарии? Даже знать не хочу, каким непотребством! Или, может, ты рыдал у него на плече? Ты был мямлей и слабаком. Не мог ответить или дать сдачи. Вился рядом с Даном. А он тебя выбросит. Как все выбрасывали, разве нет? Ты слабак. Можешь сколько угодно прикрываться хоть депрессией, хоть детскими травмами, но ты не представляешь, как раздражал!
Бен сложил пальцы пистолетом и сделал вид, будто стреляет в Айвори, а потом расхохотался странным потусторонним смехом. Словно от Бена осталась его худшая часть – или проявилась теперь, после смерти, когда ему нечего терять.
Для кого-то другого эти слова значили бы мало, но Айвори побледнел и обхватил себя руками. Даниэль не мог смотреть, как Бен доводит Айвори, поэтому решительно подошел и положил руку на плечо другу, мрачно сказав в сторону призрака:
– Уймись и хотя бы после смерти прекрати быть говнюком.
Этим тоном он отдавал лоа самые мрачные приказы. Как сломать кости Кристоферу Янгу, например. Бен, видимо, ощутил это, потому что как будто стал меньше.
А потом снова засиял в полную силу:
– И что сделаешь? Над призраками ты не властен! Хоть чего-то не можешь. Пусть я умер, но мое проклятие пожрет тебя. Призванный лоа не отстанет, пока не заберет твою энергию. Как самодовольно будешь улыбаться тогда, а?
– Мы считали тебя другом, Бен.
– Да никого ты не считал другом! Никому ничего не рассказывал, ходил с надменным видом. Сколько раз я просил научить меня магии!..
– У тебя не было способностей. Ты не нравился лоа.
– А ты, значит, нравился, весь такой прекрасный? Ну, моему проклятию тоже понравишься. Ты сдохнешь, Даниэль Эш! А я всего-то хотел то, что было у тебя. Ту магию.
– Будь ты проклят, – тихо сказал Айвори по-французски, не поднимая голову.
– Ха! Пока здесь одно проклятие!
Мэтт повернулся к Генри и что-то ему сказал. Тот кивнул, поднялся и… вдохнул. Разом всё стихло, призрак будто опал, исчез. Впитался в поры кожи Генри.
Среди кабинок колеса обозрения воцарилась тишина, никаких потусторонних звуков. Поскрипывали металлические части да трещали неизменные насекомые.
Айвори сидел неподвижно, Генри зажмурился и зажал рот рукой, а Мэтт издал странный звук. Даниэль не сразу понял, что это нервное хихиканье.
– Бен хотел то, что было у тебя. И лоа первым делом дал ему смерть!
Забрал жизнь в уплату ритуала. Окропил жертвенной кровью, но это не изменит самого проклятия. Даниэлю казалось, что перед ним снова разверзалась бездна. Его не пугало проклятие, а вот тот факт, что Бен, которого он хорошо знал, оказался таким, сокрушал.
Даниэль ему доверял.
Да, конечно, Даниэль прекрасно знал, что он не самый открытый и душевный человек в мире, но неужели этого оказалось достаточно, чтобы Бен что-то надумал? Так обозлился?
– Призраки лгут, – сказал Мэтт. – Он мог наврать.
– Нет, – тихо ответил Айвори. – Это правда, Бен проклял. Я чувствую.
Мэтт снова нервно хихикнул, и это привело Даниэля в чувство. Подумать о Бене он успеет и потом, а пока что надо встряхнуть остальных. И желательно подальше от этого места.
– Так, давайте-ка вернемся к машинам. Здесь больше делать нечего.
Все медленно потянулись в ту сторону, откуда пришли. Генри задержался, чтобы вполголоса сказать Даниэлю:
– Он мерзкий. Как будто… как будто я съел что-то горькое. Когда я поглощаю призраков, то могу ощутить их мысли и чувства. Бен словно гнилой. И… я не уверен, но с этим проклятием связан кто-то еще.
Даниэль нахмурился:
– Не только Бен?
– Призрак не соврал, он ненавидел тебя и наслал проклятие. Но его как будто кто-то надоумил. Точнее сказать не могу.
– Конечно. Спасибо за всё.
К выходу они шагали молча. Айвори уставился в землю, его явно расстроил Бен, и Даниэль мог понять эти ощущения. Мэтт тер друг об друга руки, он часто так делал после встречи с призраками, которые ему не нравились. Как будто хотел убрать с пальцев их остатки. Генри же явно не пошла на пользу поглощенная энергия, он казался бледным и больным.
Около автодрома Генри пробормотал, что сейчас вернется, и, держа руку у рта, устремился за угол.
– Мэтт, – сказал Даниэль, – помоги ему.
Мэтт как будто не сразу понял, что от него хотят, потом кивнул и направился за Генри. Даниэль помнил, что, когда брат теряется или ему что-то не нравится, лучше всего задать ему вектор. Брать ситуацию в свои руки Даниэль умел.
– Айвори, не принимай близко к сердцу всё, что сказал этот придурок. Бен тебя и при жизни недолюбливал.
Когда Айвори поднял голову, то казался уставшим и выглядел так же болезненно, как Генри.
– Я не ожидал от него, Дан. Он завидовал тебе, но проклясть?
Айвори думал вовсе не о себе, а о нем. От этого внутри Даниэля поднялось еще больше негодования по отношению к Бену. Как он посмел задевать Айвори, что-то высказывать о нем? Айвори был лучшим из них.
Генри с Мэттом вскоре вернулись, и остаток пути до ограды преодолели молча. Да и после этого по дороге шагали в тишине, Даниэль почти ощущал вязкую плотную подавленность. Он и сам чувствовал себя не лучше.
Остановившись наконец у машин, он потер переносицу. Оглядел остальных. Он успеет подумать и о проклятии, и о Бене позже.
– Загружайтесь, – сказал Даниэль, указывая на машину. – Сначала поедим. Генри, мы должны тебе как минимум обед. Мэтт, тебе тоже пока лучше не видеть еще призраков, а рядом со мной их нет. Айвори, я точно знаю, что ты не завтракал.
Никто не протестовал, покорно усевшись в машину. Даниэль ощутил вибрацию телефона, глянул, что это детектив Беннетт. Не стоило его постоянно игнорировать, но сейчас у Даниэля была целая машина людей, которые казались поважнее полиции. Сбросив вызов, Даниэль вздохнул, садясь в салон.
Ему нужен кофе. Большая чашка крепкого кофе. А потом можно и с полицией поговорить, и подумать о том, как Бен его предал.
12. Колыбельная для мертвецов
Вода в душе лилась так монотонно, что Даниэль едва не задремал.
А может, из-за того, что стояло раннее утро, а он допоздна сидел за книгами. Зато спал почти нормально. Ну, сколько там вышло, часа четыре? Вполне достаточно, чтобы бодрствовать днем.
И дремать под душем.
Даниэль выключил воду, вытерся, заметив, как в зеркале мелькнула чернильная татуировка на спине. Там ворон распахивал крылья, и в перьях прятались маленькие знаки. Даниэль сделал татуировку сразу после колледжа – когда Айвори отучился на тату-мастера и устроился в салон, в котором до сих пор работал.
Благодаря своему виденью, он мог с легкостью вписывать магические знаки в чернила. Мэтт от такого глаза округлил, ему это показалось странным. А вот тетя Вивьен оценила. Они с Айвори долго обсуждали татуировку и знаки, прежде чем у нее на запястье появился чернильный браслет.
Одевшись, Даниэль вернулся к недопитому кофе на столе, подхватил телефон, на котором высвечивалось сообщение от Айвори. После призрака Бена он не стал возвращаться в домик, оставшись в городе и занявшись работой.
«Крылышки?»
Привычка Айвори выражаться коротко иногда доводила людей до нервного тика. В голове у него проносилось с десяток мыслей, озвучивал он одну, и хорошо, если ту, по которой можно было понять остальную цепочку.
Здесь Даниэль прекрасно понимал, что Айвори имеет в виду: предлагал встретиться вечером за куриными крылышками.
Допивая кофе, Даниэль набрал одной рукой:
«Не могу. Надо доехать до полиции. Они давно просят дать официальные показания».
«Как Мэтт?»
«Сегодня ночевал у себя дома. Это ведь хороший знак?»
«Да».
Даниэль улыбнулся односложному ответу. Мэтт действительно неплохо справлялся с призраками. В первый день он пришел сразу же после работы, бледный, дрожащий, и попросил остаться на ночь. Потому что рядом с Даниэлем призраков не было, а те уже замучили его в книжном.
– Еще пара таких дней, и меня выгонят с работы.
Чего, конечно, не произошло. Зато призраки подуспокоились и перестали осаждать Мэтта. А с его восстановившейся связью с потусторонним, как заявил Айвори, вернулась и естественная защита. Проклятие не было направлено против него, так что лоа не сможет насылать свои видения. Их и правда больше не было. Так что этой ночью Мэтт остался у себя дома.
При любом удобном случае Мэтт напоминал, что нужно разобраться с проклятием. Айвори не был навязчив, но осторожно сказал, что времени лоа понадобится много, потому что у Эшей сильная родовая защита, а у Даниэля хорошая воля… но потом всё равно то, что началось с бессонницы и потери аппетита, неизбежно перерастет в болезнь, несчастный случай или что угодно еще, ведущее к смерти.