Он стоял, облокотившись на алтарь, и кивал в такт музыке. Айвори сидел на лавке, смотря на всех с широкой улыбкой, пока Ли танцевала вместе с Даниэлем. Они оба отлично двигались и явно получали удовольствие от процесса.
Когда Ли вытащила танцевать Айвори, он не стал упираться слишком долго, но выглядел довольно неловким. Невозможно отказать Ли с ее ненавязчивым обаянием.
Мэтт иногда думал, почему всем его братьям и сестрам досталось хоть немного эшевского очарования – кроме него самого. Даже Стелла, дочь тети Вивьен, росла далеко на севере, бывала в Новом Орлеане лишь летом, но улыбалась точно так же, как Ли, а ее голос неуловимо напоминал бабушкин.
Когда приезжала, она регулярно разбивала парочку мужских сердец. В последний раз вроде бы три. Шла на рекорд!
– Тебе досталась вся фамильная упертость, – однажды рассмеялся на такие заявления брат. – Если кто-то из нас и будет добиваться желаемого, так это ты.
Даниэль забрался на алтарь, держась за ржавый крест. Он уселся подальше от свечей и закурил. Протянул руку за бутылкой, а Мэтт решил перехватить сигарету, но промахнулся, чуть не навернувшись, и вцепился в брата. Даниэль усмехнулся и поднял его буквально за шкирку.
– Да ты пьян!
– Бурбон не так уж плох, – проворчал Мэтт.
Он привалился к алтарю и Даниэлю, наблюдая за танцами Айвори и Ли. Мир вокруг плыл, так что Мэтт подумал, пить и правда хватит. Даниэль сделал всего лишь маленький глоток, но бутылку не возвращал. Поднес к губам Мэтта сигарету, не отдавая ее. Мэтт хорошенько затянулся.
– Не падай, – добродушно сказал Даниэль. – Не уверен, что мы дотащим тебя до такси.
– Я не настолько пьян!
Рука сидевшего на алтаре Даниэля ненавязчиво легла на плечо Мэтта, придерживая. Но Даниэль не злился. Когда отец видел Мэтта пару раз пьяным, он неизменно раздражался, а однажды даже прочитал лекцию, что нужно знать меру. Правда, он ограничивался словами, а вот пил Мэтт впервые именно с братом.
Даниэль сказал, что Мэтту стоит понимать, что такое алкоголь и когда уже хватит. Поэтому напоил его дома. С того дня у Мэтта редко возникало желание напиваться, а меру свою он правда научился рассчитывать. Ну, почти всегда.
– Почему ты не злишься? – спросил Мэтт. – Я напился.
Даниэль глянул с удивлением, но, кажется, каким-то образом понял, что вопрос Мэтта шире и касается не здесь и сейчас или лишнего алкоголя.
– Потому что ты мой брат и я люблю тебя. Этот факт ничто не изменит.
Докурив, Даниэль спрыгнул на землю, оставив недопитый бурбон меж свечей. Кажется, он хотел присоединиться к Айвори с Ли, но внезапно качнулся и всем телом оперся на алтарь.
– Дан!
Айвори помог Даниэлю добраться до деревянной лавки, куда тот тяжело опустился. Ли выглядела испуганной, а Мэтт ощутил себя вмиг протрезвевшим.
– Да прекратите, – проворчал Даниэль. – Голова закружилась.
В полутьме церкви он казался слишком бледным.
– Это проклятие? – спросила Ли, и в ее голосе слышался страх.
В отличие от спокойного Айвори, который проворчал:
– Может быть. Или вашему брату, как и всем нормальным людям, нужно иногда есть. Вам тоже не помешало бы. Давайте вызовем такси. В этой стороне остались приличные заведения? Или сразу в особняк? Далеко, зато там отдохнете…
– Можем поехать ко мне, – предложила Ли. – Тут рядом, мама не будет против гостей.
Мэтт редко бывал в доме Амалии Эш.
Почти все разы приходил к Ли, когда ее матери не было. Поэтому Мэтт даже не знал, чего ожидать. Не удивился бы, если бы Амалия открыла им в строгом костюме и на шпильках. Отчитала бы за алкоголь (черт возьми, Мэтт перед дверями квартиры понял, что и правда пьян!). И… выгнала? Ну, она могла бы. Наверное.
– Давайте сбежим, – предложил Мэтт, стоя на крыльце. Ли уже позвонила, но шанс еще оставался.
Айвори казался нервным, мог бы поддержать предложение, но Даниэль твердо ответил:
– Нет.
– А если меня стошнит на ее ковер?
– У нас нет ковров, – вставила Ли.
– Что, кого-то в них уже закатали и вынесли?
Мэтт понимал, что говорит чушь и надо бы остановиться и прикусить язык, но контроль уплывал вместе с миром, который кренился в сторону. Конечно, лучше было поехать домой, а не оставаться в церкви, но Мэтт не понимал, почему Даниэль согласился отправиться именно сюда. Ли могла переночевать в особняке! Или завезли бы ее и уехали домой.
Когда дверь лязгнула открываемыми замками, Мэтт осознал: наверняка Даниэль хотел поговорить с Амалией о Майкле, не откладывая.
А может, он знал Амалию на порядок лучше Мэтта. И понимал, что ей самой будут приятны гости. Когда она открыла дверь, Мэтт с удивлением охнул – и чуть не свалился, благо Айвори его ненавязчиво поддержал.
Амалия Эш стояла в хлопковом платье, босая и с распущенными волосами. Сейчас она ничуть не походила на строгого адвоката или собранную леди. Обычная женщина, которая ждет дочь-подростка домой. Даже привычный макияж смыт. Кажется, Мэтт не видел Амалию без макияжа.
Впрочем, ее манеры никуда не исчезли. Она приподняла бровь, оглядывая компанию:
– Пьяные кузены моей дочери и какой-то парень. Вряд ли вы зашли поговорить о боге.
– Я не пьян! – возразил Даниэль.
– Мама! – вторила ему Ли. – Они забрали меня с провальной вечеринки и подвезли домой. Я помню, ты наготовила кастрюлю гамбо. Им нужно поесть!
– А я похожа на бесплатную столовую? – осведомилась Амалия.
Но от двери отошла, пропуская внутрь. Амалия предпочитала не квартиру, как Мэтт или Даниэль, а небольшой аккуратный домик на окраине. Наверняка могла позволить себе что-то пороскошнее, да и Бернард не отказался бы помочь, но Амалия говорила, что ей хватает хорошего дома в приличном районе. Недалеко имелась престижная школа для Ли, а рядом жили милые соседи.
Небольшой одноэтажный дом выглядел современным и стильным. На стенах висели картины. В нише даже устроилась скульптура. В остальном обстановка казалась очень домашней и… обжитой.
Амалия привела на кухню, где все с трудом уместились за стильным столом с художественными разводами краски. Мэтт не удивился бы, если его оформляла сама Ли. Айвори оглядывался, явно чувствуя себя неуютно. Он собирался поехать на том же такси домой, но Даниэль категорично заявил, что нет.
– Ночью контроль ослабляется, если в тебе еще хоть немного той дряни, могут снова накрыть видения. Эту ночь на всякий случай останешься с нами.
Редко кто решался возражать Даниэлю, когда он говорил таким тоном.
Амалия поставила перед ними тарелки с гамбо, пока Даниэль представил Айвори, а Ли успела сбегать смыть макияж.
– Спасибо, Амалия, – вежливо поблагодарил Даниэль. – По правде говоря, я хотел наведаться в гости, а тут повод.
– Отличный повод, поесть мой суп.
– Я помню, что ты прекрасно готовишь.
Мэтт уткнулся в тарелку, недоумевая, откуда Даниэль знает, как готовит Амалия. Хотя он, конечно, чаще с ней пересекался и на работе, и на светских мероприятиях, и домой к Ли заезжал.
Гамбо и правда оказался чертовски хорошим, густым и пряным. Мэтт выловил сочный кусок мяса и отправил его в рот, подумав, что, когда к нему самому заходил Даниэль или заглядывала Ли, он не был против.
Мэтт даже замер от осознания. Может, Амалия тоже иногда ощущала себя одинокой. Поэтому правда радовалась гостям.
Даниэль непринужденно разговаривал с ней, подключив Айвори, который тоже оказался хорош в светской беседе. Мэтта никто не трогал, и он был благодарен. С супом стало гораздо лучше, но голова всё равно плыла, а в висках пульсировала отдаленная боль.
В какой-то момент Мэтт ощутил, будто его затылка что-то коснулось. Боковым зрением заметил, как по плите скользит темная змея, а в дверном проеме покачивается чье-то тело. Это не могло быть правдой, и Мэтта тут же прошиб холодный пот.
Затылка мягко коснулась рука Даниэля.
– Abi![14], – пробормотал он. – Проваливай.
Видения тут же исчезли, и Мэтт покосился на брата:
– Лоа?
Даниэль едва заметно кивнул. Айвори глянул в их сторону, продолжая разговор с Амалией. Ли, кажется, ничего не заметила.
Даниэль опустил руку:
– Похоже, решил попробовать еще разок, пока ты… не совсем в себе.
– Не стоило пить.
– Это лоа не стоило даже пытаться.
Даниэль вернулся к разговору, но больше молчал, а когда тарелки опустели, спросил:
– Амалия… если ты не против, я бы хотел поговорить о смерти Майкла.
Она замерла. Отчеканила:
– Нет.
– Мама! – встряла Ли. – Я знаю, ты не любишь вспоминать, но это важно.
Мэтту было девять, когда умер дядя Майкл. Ли всего три года, так что она ничего не помнила. Для нее потеря не стала какой-то трагедией, потому что она никогда не осознавала, что именно потеряла. Она говорила об этом легко, но признавалась, что, конечно, хотела бы иметь хотя бы смутные воспоминания об отце.
Мэтт видел, даже сейчас, как потеря давит ей на плечи. Интересно, он может своим даром как-то облегчить тяжесть? И стоит ли вмешиваться или это дело Ли, ее груз и ее история?
– Это связано с проклятием Дана, – тихо сказала Ли. – Пожалуйста, мама…
Амалия бросила быстрый взгляд на Даниэля, потом развернулась и достала из кухонного ящика сигареты. Закурила. Это как будто послужило сигналом, и Ли заторопилась поставить чайник.
– Вы же знаете официальную версию, – начала Амалия. – Случайный грабитель в темном переулке.
Она умудрилась сказать это с таким презрением, что не оставалось сомнений, что Амалия думает по поводу версии.
– Ты в это не веришь, – кивнул Даниэль. – Я бы тоже не поверил. Думаешь, не грабитель?
Амалия долго молчала, рассматривая завитки дыма, поднявшегося к потолку. Мэтт с радостью глотнул чай, который поставила перед ним Ли, потому что сигареты Амалии были совсем не такими, как у Даниэля. Эти пахли отвратительно, так что ощутимо замутило.
– Майкл работал с Робертом, – сказала Амалия. – «Дом пепла» тогда был поистине семейным делом. Бернард еще у руля, оба сына вместе с ним. Не поверите, тогда даже Вивьен заинтересовалась бизнесом. Может, если бы не смерть Майкла, она бы тоже влилась и продала бар.