– Никаких кошмаров? – осторожно спросил Мэтт.
Поставив кружку, Даниэль снова улыбнулся:
– С кошмарами покончено, Мэттью.
Мэтт заледенел. Брат никогда не называл его полным именем, вообще никогда. Знал, как Мэтту не нравится, да и сам, кажется, уже давно привык к краткой форме.
– Ты не Даниэль, – выдавил Мэтт.
Не та улыбка. Иной взгляд. Манеры, движения, даже мимика… вроде без значительных изменений, но в то же время неуловимо иное.
– О чем ты, Мэттью? Не глупи.
Тоже совершенно не так. Дан удивлялся едва заметно, приподнимая брови и оставаясь спокойным. Сейчас же взметнулись руки, изумление отразилось на всем лице, будто каждый мускул задействовали. Словно эмоции так новы и интересны, что нельзя не попробовать в полную силу.
А потом Даниэль вздохнул:
– Так и знал, что тебя стоило избегать. Но было забавно! А в прошлый раз два дня спустя догадались.
– Ты не мой брат, – ошалело прошептал Мэтт, по-прежнему сжимая кружку в руках. Он совершенно растерялся. – Верни его!
Лоа рассмеялся неприятным, каким-то лающим смехом, который не принадлежал Даниэлю. Развел руки в стороны методом заправского фокусника. Все жесты у него казались широкими, в полную силу.
– Не могу! Его больше нет. Я оказался сильнее.
– Нет.
То, что теперь было Даниэлем, двинулось так стремительно, будто хищник бросился на жертву. В несколько шагов он оказался перед Мэттом, уперся руками в тумбу по обе стороны от него. Его лицо оказалось очень близко, и это было лицо Даниэля.
– И что ты сделаешь, дружок? – спросил лоа голосом Даниэля, не скрывая издевательской насмешки. – Убьешь меня?
Он снова рассмеялся и отстранился. Проходя мимо пирожного на столе, запустил в него палец и с видимым наслаждением слизал крем.
– Как же вкусно! И сколько еще надо попробовать! Я соскучился по ощущениям.
Он отсалютовал Мэтту рукой и снова рассмеялся. Когда входная дверь хлопнула, Мэтт наконец-то отмер. Опустился на пол, уставившись в одну точку. Даниэль не стал бы впускать лоа, но каким-то образом это произошло.
Вчера, начиная дремать на неудобном диване, Мэтт думал о том, что спина будет болеть или шея затечет. А на самом деле, возможно, тогда в последний раз видел брата.
Поставив чашку на пол, Мэтт сунул руку в карман. Сначала он нащупал мешочек гри-гри. Почему никто не догадался сделать такой самому Даниэлю? Почему никто не подумал, что раз лоа явился не по вызову и сделке, то и действовать может как угодно? Почему никто не вспомнил, что Анаис он уже убил, попытавшись вселиться.
Мэтт нащупал телефон и влез в быстрые вызовы. Пальцы подрагивали. Согнув колени, Мэтт обхватил их одной рукой и прикрыл глаза, слушая долгие гудки. Он ощущал, что начинает дрожать.
Наконец, отец ответил на вызов:
– Да, Мэтт?
– Я хотел сказать… тут… – Мэтт пытался подобрать слова, потом выдохнул, хотя получился всхлип. – Приезжай. Пожалуйста.
23. Его здесь нет
Мэтт поразился собранности окружающих.
Он так и сидел в прострации на кухне, пока не появился отец, хотя Мэтт даже не знал, сколько времени прошло. Роберт кивнул, когда Мэтт выпалил главное.
– Идем, поговорим в гостиной.
По пути он позвонил Мэри, лаконично сообщая, что ей лучше вернуться домой. Мэтт еще не понял, зачем матери-то звонить? Что она может сделать? Но спорить не стал. Уселся на диван и закутался в так и лежавший там плед.
– Давай по порядку, – попросил Роберт.
Мэтт не очень понимал, что именно может рассказать, учитывая, как мало он знал. Попытался сбивчиво поведать об утре. Немного о вечере, чтобы упомянуть, что всё шло как обычно. Мэтт ни секунды не сомневался, что когда поднимался в свою комнату, Даниэль еще оставался Даниэлем.
– Мне не стоило уходить, – пробормотал Мэтт.
– Это ничего бы не изменило. Лоа подгадал бы другой момент, чтобы никто не распознал. Хорошо, что ты сразу всё понял. Чем дольше лоа в теле, тем опаснее.
– Да? – Мэтт не удержался от язвительности. – И чем же это поможет Даниэлю?
Его больше нет.
Роберт отвернулся и, кажется, впервые за разговор дрогнул. Вряд ли он внутри был таким спокойным, как хотел казаться, но если бы отец сейчас растерялся, Мэтту пришлось сложнее. Рядом с уверенным отцом хотя бы возникало ощущение твердой почвы под ногами.
– Нужно было сделать ему амулет, – сказал Мэтт. – Почему никто не догадался сделать амулет для Дана?
– Почему не догадался? Я сделал.
Мэтт удивился. Никаких гри-гри у Даниэля он не видел. Роберт кивнул куда-то в сторону лестницы:
– Дан повесил мешочек над кроватью. Во сне человек наиболее уязвим.
– Почему не стал носить постоянно?
– Это не такой амулет. И ты знаешь, твой брат очень самостоятельный, не любит подручные средства, они его отвлекают.
Роберт осекся, замолчал, и Мэтт не сразу понял, что дело вовсе не в талисманах. Они говорили о Даниэле так, будто он вышел куда-то и вот-вот вернется. Хотя оба прекрасно понимали, что значит появление лоа в теле Дана.
– Я не позволю его убить, – упрямо сказал Мэтт. – Вы его не тронете!
– Мэтт…
– Нет!
Кажется, твердость отца тоже начала давать трещину, но в этот момент как раз вернулась Мэри.
Мэтт понял, зачем отец позвонил именно ей. Она окинула сына и мужа быстрым взглядом, а потом заявила, что знает, какой чай им нужен. Отвела на кухню и, кажется, нарочито долго хлопотала над чайником и чашками. Она не понимала, что именно произошло, но уверенно сказала:
– Я знаю, вы поможете Дану.
В этот момент Роберт старательно отводил взгляд, и Мэтт тоже уставился на свой чай. Тот, кого он увидел утром, то существо… в нем ничего не осталось от Даниэля, кроме оболочки, тела. И то, что кто-то натянул личину брата, будто рубашку, вызывало омерзение.
Даниэль точно не хотел, чтобы его тело использовали.
Всех Эшей хоронили с зашитым ртом, чтобы не смогли ответить, если колдун будет звать по имени. И с ножом в гробу, чтобы смогли защититься. Чтобы никому не пришло в голову поднимать из могилы и как-то использовать после смерти.
– Иди к Бернарду, Роб, – заявила Мэри. – Посоветуйся с ним.
Роберт не возражал. По пути он успел позвонить и остальным. Сначала явилась Вивьен. Кажется, в той же рубашке, что и вчера, встрепанная и зевающая. Судя по всему, тетя ночевала не дома, и Мэтт порадовался, что хоть у кого-то личная жизнь складывается удачно.
Тетя Вивьен и Мэри почти успели поцапаться, когда явились Амалия с Ли. Собранная, с идеальной прической, в строгом костюме и на каблуках, Амалия будто вышла из здания суда.
– Я так понимаю, – сказала она, – то, что вы хотите сообщить, как-то связано с тем, что я сейчас минут пятнадцать общалась с полицейским, который думал задержать Даниэля на улице за неподобающее поведение.
– Арестовали? – с надеждой спросил Мэтт.
– Нет. А нужно?
Мэтт не хотел знать, чем именно «неподобающим» занимался лоа в теле брата, и Ли вовремя утащила его в гостиную. Плед по-прежнему лежал на диване, и Мэтт снова в него завернулся, это оставалось островком вчерашнего спокойствия и частью Даниэля.
На столике рядом лежал забытый Мэттом планшет с листами бумаги. Он взял его, отыскал тут же уголек и начал рисовать, чтобы занять руки.
Ли казалась испуганной и ничего не понимающей. Она внимательно выслушала рассказ Мэтта и закусила губу. А потом кивнула, то ли своим мыслям, то ли каким-то очевидным для нее вещам:
– Но ты же сможешь помочь Дану?
Мэтт не ответил. Мир вокруг по-прежнему казался дурным сном. Еще вчера всё представлялось четким и ясным, а теперь Мэтт замер, не понимая, как сделать следующий шаг. Ни один не казался правильным, потому что все они бессмысленны.
Даниэль верил, что семейный круг поможет прогнать лоа. Он верил в них. А в итоге…
…его больше нет.
Глубоко вздохнув, Мэтт попытался не бежать от этой мысли, а посмотреть на нее. Она вгрызалась во внутренности болью, но было что-то еще, не дававшее Мэтту примириться. Может, тот факт, что он видел Даниэля утром, и пусть он уже не был его братом… но и мертвецом – Мэтт заставил себя подумать о нем именно как о трупе – не являлся.
И еще кое-что. Мысли, которые маячили на периферии сознания, зудели навязчивыми насекомыми.
Сосредоточившись на том, что рисовал, Мэтт понял, что это грязноватый набросок Даниэля: он сидел перед столиком со свечами и мастерил амулет. Та картина, которую видел Мэтт вчера. Он не так часто рисовал людей, но вышло очень похоже. Даже слишком.
Отложив планшет, Мэтт встал под удивленным взглядом Ли, его слегка пошатывало, и он подумал, ему снова нужно что-то надежное и уверенное, опора под ногами.
Мэтт поднялся в комнату Бернарда. Дед сидел на кровати, хмурый, сосредоточенный. Роберт устроился на том же стуле, который любил Даниэль, скрестив руки и явно о чем-то споря с отцом, пока в комнату не вошел Мэтт. Его занимала мысль:
– Вы ведь тоже не почувствовали момент, когда Дан… исчез?
Роберт и Бернард переглянулись, а Мэтт настойчивее продолжал:
– Мы все ощутили, как он умер в аварии. В этот раз ничего такого!
– Мэтт, – Роберт замялся, – это не так работает. Мы чувствуем смерть тела. Тогда сердце Дана остановилось. Сейчас оно еще бьется.
Такое логичное объяснение не приходило Мэтту в голову, но он всё равно упрямо сжал губы.
– Мэтт, когда Майклом завладел лоа, мы тоже не ощутили. Позже.
Когда застрелили его. Когда это оказалось единственным способом отобрать тело у нового владельца.
– Я видел призрака Дана после аварии, – упрямо стоял на своем Мэтт. – Но сегодня ничего! Ни единого знака! Он бы оставил что-то. Показал.
Или нет, нашептывал внутренний голос. Дан попрощался с тобой однажды, и это настолько выбило из колеи, что ты потом отказывался от своего дара. Он мог не решиться повторить.
Или не смог.
– Какая разница? – проворчал Бернард. – Поверь, мы изучали все возможности, еще давно. Это пустая оболочка, в которой сейчас лоа. Но мы проведем обряд.