– Какой?
– Тот, который и собирались. Изгоним лоа, закроем перекрестки, чтобы больше он не возвращался.
Мир кренился, но этот план казался понятным. Обычные действия, четкий результат. Мэтт не хотел думать о том, что дальше, но закончить запланированный обряд казалось самым логичным.
– Нужно привести Дана в дом, – сказал Роберт. – Потому что здесь наши корни. Обездвижить его. И собрать семейный круг.
– Как мы его найдем? – спросил Мэтт.
Возможно, стоит подождать, и Амалии снова позвонят полицейские. Но оказалось, у Бернарда есть более практичное решение:
– Он же вернется к себе домой. Подождете там.
– Может и не прийти! – заявил Мэтт. Он подозревал, что лоа будет избегать мест, где его могут найти Эши.
Роберт тонко улыбнулся:
– Вернется, если заблокировать его кредитку. Я смогу это сделать. Правда, мы всё равно не знаем, когда он явится.
Мэтт задумался:
– Айвори знает. Он наверняка будет… просто знать.
План был безумным, поэтому Мэтт несказанно удивился, что он сработал.
Хотя вряд ли когда-то предполагал, что Даниэль будет лежать привязанным к собственной кровати и разъяренно шипеть на него.
Выглядело дико, и в любой другой момент Мэтт наверняка пришел бы в ужас. Но за нынешний день его картина мира явно сместилась до такой степени, что происходящее уже казалось условно «нормальным».
Всё сработало именно так, как задумали: без денег лоа явился в квартиру Даниэля, где тот предусмотрительно хранил наличку. Мэтт не мог придумать, зачем это брату, но Роберт заявил, что сам говорил так делать, и Дан точно последовал совету.
Айвори на звонок отреагировал спокойно, и Мэтту даже не пришлось ничего объяснять.
– Я знаю, – лаконично сказал Айвори. – Он придет через два часа.
Айвори вызвался помочь, и эта помощь оказалась очень кстати. Мэтт предполагал, что они побеседуют с лоа в теле Даниэля, усыпят его бдительность, а потом напоят снотворным.
– Мы не будем рисковать, – возразил Роберт. – Он может сразу сбежать или не выпить.
После Мэтт вообразил что-то в духе голливудских фильмов, наброситься со всех сторон, тряпку с хлороформом к лицу. Оказалось, всё гораздо проще: у отца имелся заговоренный сонный порошок.
– Тело же человеческое.
Так что лоа не дали и шанса. Стоило ему войти в квартиру Даниэля, с трех сторон на него дунули сонным порошком, так что оставалось перенести в машину Роберта, а позже в дом. Это отец предложил привязать лоа к кровати и таким образом провести ритуал.
Сломался он как раз после этого. Пробормотал что-то вроде «я не могу» и вышел из комнаты.
Тогда и Мэтт наконец-то выдохнул и отпустил застрявшую в голове мысль, как хорошо, что у него сохранился ключ от квартиры Даниэля.
В комнате стояла тишина. На стене висело школьное расписание, которое Дан почему-то так и не снял, на верхней полке теснились мягкие игрушки из детства, а всё остальное пряталось в шкафах. На рабочем столе лежали книга Клэр Эш и закрытый ноутбук. Интересно, Даниэль успел хоть что-то на нем сделать?
Айвори устроился у окна, открыл его, чтобы покурить, хотя при этом хрипловато кашлял. Запах сигарет смешивался с ароматом магнолий.
– Напоминает семинарию, – неожиданно сказал он.
Мэтт глянул на привязанные руки и ноги лоа:
– Вы там БДСМ занимались?
– О. Нет, конечно. Но мы говорили о смерти и со всей подростковой пафосностью делились последней волей и строчили завещания на тетрадных листах.
– И что… что говорил Дан?
Айвори неожиданно тепло улыбнулся и махнул рукой, из-за чего пепел сигареты упал на подоконник:
– В итоге мы сошлись на том, что всё это чушь собачья и нам будет совершенно плевать после смерти.
Мэтт смотрел на лоа с лицом Даниэля. Тот начинал просыпаться, пошевелился, но глаза еще не открыл, не пришел в себя. Он выглядел как Даниэль. Пока не было других жестов и мимики, иных слов, казалось, что это Даниэль, которого зачем-то связали. Чудовищная ошибка.
Или Мэтту всё привиделось. Может, брат неудачно подшутил над ним? Ну, или сейчас волшебным образом всё вернется на круги своя, и глаза откроет уже настоящий Даниэль. Он же не мог, ну, правда исчезнуть? Это же не происходит… вот так?
Хотя Мэтт помнил внезапного окровавленного призрака. Именно так и происходит. Всегда неожиданно и без предупреждения.
Дверь скрипнула, и внутрь проскользнула тетя Вивьен. Она покосилась на Даниэля и подошла к Мэтту.
– Мэри с Амалией делят кухню и не сходятся примерно во всем, кроме того, что не стоит пускать сюда Ли.
Ответить Мэтт не успел, потому что Даниэль открыл глаза и поморгал, совсем как брат. В груди Мэтта даже екнуло, ну вот, Даниэль вернулся. Но потом тот дернул руками и ногами, понял, что связан:
– Какого черта?
Он зашипел, будто потревоженное змеиное гнездо. Мэтта снова будто окатило ледяной водой: уже не брат. В этом существе даже от человека мало что осталось.
Тетя Вивьен, до этого еще пытавшаяся храбриться, во все глаза уставилась на мечущегося в путах лоа. Тот шипел проклятия, ругался и бился, желая вырваться.
– Что делает отец? – сухо спросил Мэтт у тети.
– Он… Роберт у Бернарда. Готовят ритуал.
– Отлично. Проведем как можно быстрее.
– Мэтт, ты же понимаешь, что это поможет с лоа, но и всё?
Мысль повисла в воздухе невысказанной, но осязаемой. Они могут выдворить лоа, но это не вернет Даниэля. Невозможно снова занять тело, если лоа изгнал из него душу. С душами так не работает. Теперь это всего лишь оболочка.
Мэтт кивнул.
Он уговаривал себя, что Даниэль уж точно хотел бы, чтобы от лоа избавились. Чтобы больше никто не смог призвать его к семье. И никогда не произошло того же, что с Анаис и самим Даном.
В глубине души Мэтт знал, что надеется на чудо. Его старший брат был сильным и смог даже вернуться из смерти! Неужели он мог… исчезнуть?
– Мэтт, – негромко сказала тетя Вивьен, – один раз такой ритуал уже не вышел…
– Нет! Вы его не тронете! Я не позволю.
Тетя Вивьен хотела что-то сказать, но промолчала и тихонько ушла из комнаты, Айвори выкинул окурок, потирая грудь и сдерживая кашель. На него лоа не обращал внимания, но затих и уставился на Мэтта:
– Давай заключим сделку.
– В смысле?
– Ты можешь заключить сделку с лоа. Ты ведь хочешь покоя для брата?
Продолжить лоа не успел, потому что к нему подскочил Айвори и закрыл рот ладонью, жест выглядел почти наивным. Сердито Айвори посмотрел на Мэтта:
– Не слушай его! Ничего он не может. Забыл, что со сделок и начинаются проблемы?
Мэтт кивнул. То единственное, чего он сейчас на самом деле хотел, лоа ему дать не сможет. Айвори еще несколько секунд ждал, потом вздохнул и убрал руку, отходя в сторону. Лоа затих и сердито смотрел на Мэтта. Никогда во взгляде Даниэля не плескалось так много ненависти хоть к кому-то.
– Почему ты не предлагал сделку Дану? – внезапно спросил Айвори. – Он не хотел впускать, и тебе пришлось ждать.
– Мне нечего ему предложить. Я не мог вылечить тебя, это не болезнь. Остальные здоровы. Он не нуждался в деньгах. Не хотел славы. Не было ничего, что я мог ему дать.
Мэтт невольно ощутил гордость за брата. Даниэль прекрасно знал о сущности лоа и не стал бы ввязываться в сделки. Если он чего-то хотел, то мог получить собственным упорством.
Мэтт сжал зубы, когда понял, что подумал о брате в прошедшем времени.
– Останешься пока здесь? – спросил он у Айвори.
Тот кивнул:
– А ты?..
– Скоро вернусь.
Выйдя из комнаты, Мэтт прижался к двери спиной и прислушался к бормотанию внизу. В общий гул вклинивался тонкий голосок Ли, казалось, в нем звучит страх. Интересно, ей сейчас рассказывали о Майкле? С чего всё началось… и как с ним закончилось.
Повернув голову, Мэтт посмотрел в сторону чердака, откуда раньше слышал отголоски маленького дяди Майкла. Может, именно поэтому он выбрал это место и направился туда. Подальше от лоа, от родственников, от всех.
Чердак встретил тишиной, затхлостью и сиянием единственной лампочки под потолком. Здесь редко кто бывал, помещение давно захламилось. Мэтт прошел дальше, не обращая внимания на старинные сундуки, но остановился у собственной детской кроватки, которую матери, видимо, пришло в голову оставить. Сбитая из досок, простенькая, но надежная. Сначала она служила Даниэлю, потом «по наследству» перешла к Мэтту.
Он провел ладонью по запылившейся доске, удивляясь, почему мебель не накрыли. В одном месте пальцы нащупали выемки – здесь маленький Мэтт пробовал кроватку на зуб.
Он помнил, как Даниэль заставлял лоа поднимать в воздух игрушки, а Мэтт хохотал, наблюдая за летающим слоном. Наверняка и в кроватке так было, хотя в памяти Мэтта, конечно, сохранились моменты попозже.
Он глубоко вдохнул и едва не закашлялся от пыли, как Айвори. Посмотрел в сумрак чердака, и понадобилась вся храбрость, чтобы тихонько позвать:
– Даниэль.
Как признание, что в комнате ниже пытается освободиться от пут тело, но дух брата давно не там.
– Дан! Пожалуйста.
Мэтт звал его призрак. То, что оказалось вытеснено из тела и, как он надеялся, осталось где-то здесь, в доме, среди детских кроваток и воспоминаний о жизни. То, что он может позвать, увидеть еще раз. Пусть даже единственный и последний.
Признание самому себе, что он зовет призрака, потому что среди живых брата больше нет.
– Дан?
– Его здесь нет.
Мэтт моргнул, и за это мгновение перед ним появились другие призраки. Под тусклой лампочкой стояли, держась за руки, те же самые подростки-близнецы, мерцая полупрозрачными телами. Они говорили одновременно, их общий голос казался объемным.
– Нет? – беспомощно спросил Мэтт.
Они ошиблись, и Даниэль не просто исчез из тела, но из мира. Оказался уничтожен, как Анаис, растерзан без надежды остаться призраком, остаться… хоть как-то.
Дыхание перехватило, боль ощущалась физической. Интересно, вот так чувствовал себя Даниэль, зная, что даже дух Анаис мертв?