Амброс вздохнул и прижал пальцы к виску, словно пытаясь унять головную боль.
— Расскажите, что случилось.
— Мне нужен рог моей сестры, а Танис хочет вернуть череп брата. Мы нашли листовку, в которой говорится, что трофеи выставят на аукцион.
Амброс застыл, его лицо исказилось недоверием.
— Подожди... Они собираются провести его здесь?
Дэш достал из рюкзака листовку и протянул королю.
— Вы об этом не знали?
Амброс нахмурился, пробегая взглядом по строкам.
— Нет. Даже намёка. Ты же знаешь, я бы никогда не позволил подобному случиться в моём королевстве. Я бы лично убил каждого, кто осмелился бы прийти сюда с палочкой Ренаты... Боги, она правда мертва?
Танис уловила проблеск боли в глубине его глаз.
— Её больше нет.
Бледно-серые глаза Амброса потемнели от скорби. Он перевёл взгляд на Танис.
— И твоего брата тоже?
— Да.
— Мои искренние соболезнования вам обоим. А твоему отцу, Танис, передай мои сожаления. Потерять ребёнка — ужасно.
— Спасибо, сир. Я передам.
Король вернул листовку Дэшу.
— Это полная чушь. Вы двое — единственные живые в Пагосе. Здесь уже почти год никто не появлялся. А даже когда приезжали, не оставались надолго. Некоторым моим подданным нравится идея использовать живых существ для жертвоприношений... Но даже если не брать это во внимание, здешний воздух не позволит вам долго продержаться.
— Значит, вы не слышали о восстании? — спросил Дэш.
Амброс нахмурился.
— Каком восстании?
— Их два. Один против королевы Миры в Фессалии, а второй — против меня. Слухи о том, что я покинул Ликордию, разнеслись быстро, и теперь семь королевств пытаются меня свергнуть.
Король Пагоса расхохотался:
— Боги, какая глупость! Кто из этих идиотов думает, что сможет удержать твой трон?
— Думаю, всё как всегда. Кто-то близкий, кого я не подозреваю, плюс шесть жадных глупцов, которых удалось склонить на свою сторону.
Амброс фыркнул с отвращением:
— Идиоты! Мир — это не простая вещь. Никогда не был, и не будет. — Он похлопал Дэша по руке. — Нас можешь не бояться. Пагос всегда тебя поддержит. Если понадобится армия, я пришлю солдат. У нас лучшие, и они с радостью будут за тебя сражаться.
— Спасибо. Теперь осталось узнать, есть ли у меня ещё армия.
— Откуда сомнения?
— По дороге сюда мы встретили группу моих ветеранов. Они явно не горели желанием сражаться за меня. — Дэш устало вздохнул. — Мне кажется, я просил слишком многих пролить за меня кровь... и, возможно, недостаточно их благодарил.
Амброс поморщился.
— Это самая сложная часть правления. Легко настолько увлечься целью, что забываешь о средствах и цене. Когда наконец получаешь желаемое, кажется, будто ты этого заслужил, будто это твоя законная награда. И в этом заблуждении легко забыть, что ты не достиг всего в одиночку. Что есть те, на кого ты полагался. Те, кому ты обязан. А некоторых нужно благодарить особенно сильно. Но я никогда не видел, чтобы ты забывал о своих поданных. Это видно хотя бы по тому, как ты выбираешь своих советников.
Дэш покачал головой.
— Возможно. Но вы не видели, с какой ненавистью на нас набросились единороги.
— Вопрос в том, — задумчиво сказал Амброс, — вызвана ли эта ненависть твоими действиями... или это хорошо посеянная ложь?
— О чём вы? — насторожился Дэш.
Амброс глубоко вздохнул.
— Ненависть растёт двумя способами. Её могут вызвать твои поступки — заслуженно или нет. Либо её искусно подогревает враг, известный или скрытый.
Танис нахмурилась.
— Что вы имеете в виду под «заслуженно» или «нет»?
Амброс посмотрел на неё с печалью.
— Иногда наши действия вызывают ненависть по вполне обоснованной причине. — Он взглянул на Дэша. — Например, отрубить голову врагу, у которого есть родственники, не готовые простить. Или уничтожить определённые деревья.
Логично.
Амброс повернулся к ней.
— Иногда наши действия неправильно истолковываются другими. Если это произошло случайно, мы можем исправить ситуацию, объяснив, что не хотели причинить вреда и не имели злого умысла. В таких случаях всё можно уладить.
— Но иногда другие ищут любое оправдание, чтобы ненавидеть нас по известным только им причинам. Они жаждут этой ненависти. Они хотят её, и будут искажать и манипулировать всем, что мы говорим или делаем, лишь бы оправдать себя. Это печально, но факт. Тот, кого ненавидят, может ничего не делать — они всё равно найдут повод подпитать свою неприязнь. Сколько бы сил ни тратилось на примирение, всё будет впустую. Никакие извинения не будут достаточны. И ничто их не умилостивит. Они хотят смерти тех, кто, по их мнению, поступил с ними несправедливо, или тех, кого ненавидят из ревности. И пока объект их ненависти не умрёт, они не успокоятся. С ними нельзя договориться. Они выше всякого сострадания и рационального мышления, — мрачно продолжил Амброс.
Танис поняла, о чём он говорит.
— Как с убийцей моего брата. Я никогда не прощу его.
— Именно так, миледи. За исключением того, что у тебя есть конкретная, уважительная причина желать его смерти. Он причинил зло тебе и твоей семье. Это не выдумка, а настоящая рана, оставившая в твоём сердце незаживающий шрам. — Амброс повернулся к Дэшу. — Ты, с другой стороны... ну, это ты. Возможно, ты действительно сделал что-то плохое тому, кто тебя ненавидит.
— Спасибо, — фыркнул Дэш.
Амброс усмехнулся.
— Но так же вероятно, что всё дело в твоём титуле. Ты — Верховный Король. У тебя есть то, чего жаждет твой враг, и чего он не сможет получить, пока ты жив. Зависть — коварная, ужасная вещь. Это корень всех зол. Лучший способ заполучить желаемое — сбить с ног того, кто этим владеет. Если у них нет навыков, чтобы достичь своей цели самостоятельно, они распространяют ложь о тебе. Настраивают других против тебя, создавая завистливую, полную ненависти армию, чтобы свергнуть. Кого волнует правда? Слова гораздо сильнее копий, они разносятся в два раза дальше и в два раза быстрее. Чаще всего они даже более смертоносны. Слова — это отточенное оружие, способное вмиг лишить жизни. Либо доведя жертву до самоубийства, либо толкнув кого-то на убийство. Болтовня может быть гораздо разрушительнее войны и иметь ещё более длительные последствия.
Танис восхищалась Амбросом. Неудивительно, что Дэш прислушивался к нему — он был очень мудрым.
Дэш фыркнул.
— Им будет нелегко свергнуть меня. Я не смог бы достичь вершины, просто убив отца... что, к слову, было не так просто, как кажется. Ублюдок сопротивлялся. У меня были десять армий, пытавшиеся уничтожить меня, а враги вцеплялись мне в спину, пытаясь разорвать мне горло. Мне потребовались годы, чтобы стать тем, кем я стал. И хотя сейчас им может казаться, что я пал духом, никогда, ни при каких обстоятельствах не стоит недооценивать того, кто научился драться на улицах. Мы не сдаёмся и забираем с собой на тот свет очень многих.
— Верно, — согласился Амброс. — Но пока ты управлял королевством, ты не уделял внимания тем, кому доверяешь. Тем, кто стоит за твоей спиной или рядом. Один из них распространял ложь и предал твоё доверие. Кто из твоих советников считает себя наиболее достойным занять твоё место? Кто из них думает, что ты перед ним в долгу?
Дэш нахмурился, обдумывая это.
— Не знаю. Кроннель возглавляет мою армию. Яша следит за рабочими. Серран и Ануяна управляют дворянами. Дерша руководит флотом. На Ренату я больше всего рассчитывал, и, к сожалению, точно знаю, что это не она.
— А Рипер? — спросил Амброс.
Дэш покачал головой.
— Рипер сам по себе.
— Тем не менее, он твой советник.
И тот, кто без колебаний убивает по его приказу.
— Я безоговорочно доверяю ему. Если бы он хотел сесть на трон, то мог бы получить его в другом королевстве. Но он решил остаться со мной. — Дэш не мог представить, что его советники осмелятся предать его. Особенно зная, что Рипер перерезал бы им глотки просто из принципа. Именно поэтому он поставил их на свои посты. Всякий раз, когда кто-то проявлял малейшую нелояльность, Дэш вышвыривал их вон.
Более того, Рипер выпотрошил их, что, как правило, уменьшало вероятность мятежа. Один намёк или шёпот — и он действовал. При дворе Дэша никто не играл в политические игры и не боролся за власть. Они знали, что лучше не стоит. Это не привело бы ни к чему, кроме неглубокой могилы. У него не было любимчиков.
Ну, за исключением Рипера. Но он не любимчик, а член семьи. Более того, он доказал свою преданность, в отличие от других, особенно когда все отвернулись.
У него были компетентные советники, а если нет — их заменяли или убивали.
Хм...
Может, Халла была права. И страх — не лучший способ править.
— О чём задумался? — спросила Танис.
— Они так боялись умереть от моей руки, что, стоило мне уйти, они объединились, чтобы избавиться от меня.
Танис потрясённо смотрела на него.
Амброс рассмеялся.
— Когда в последний раз ты казнил советника?
— Не помню. Год... может, два назад.
— Расскажи принцессе, почему.
— Он меня достал.
— Дэш, — пожурил Амброс.
Дэш раздражённо вздохнул.
— Он воровал деньги и торговал людьми.
— Людьми? — нахмурилась Танис.
Амброс откашлялся.
— Похищал и продавал детей разным подонкам.
И это по-прежнему бесило Дэша. Ему хотелось выкопать эту мразь и снова заколоть труп. И ещё раз, просто для пущей убедительности.
— Я разорвал его, как только узнал об этом, и оттащил тушу к высокой стене, чтобы стервятники могли полакомиться ею. Сейчас думаю: стоило продлить его мучения ещё на несколько дней. Жаль, что я не посадил его на кол и не кастрировал предварительно.
Танис охнула.
— Слишком много ненужных подробностей... или желаний, Зверь.
Амброс кивнул.
— Но это произвело эффект. Сразу пресекло всё на корню.
Дэш взглянул на Танис.
— Кто-то должен заступиться за тех, кто не может постоять за себя.