– И что теперь? – тихо спросила она.
– Ты спрашиваешь, чем мы займемся, когда пристроим этих придурков? – уточнил Рунн, кивнув на тела Морвена и отца.
Брайс слегка улыбнулась:
– Нам наконец удалось кое-что узнать.
Все сгрудились вокруг нее, приготовившись слушать.
– А выяснилось вот что, – сказал Аталар. Рунн сразу почувствовал, как тяжело дается ему эта непринужденность. – Тейя весьма странным образом обошлась со своей магией, поделившись с дочерьми. Себе она оставила треть прежней силы. Короче говоря, Брайс сейчас обладает двумя третями силы Тейи. А Хелена, воспользовавшись средоточием силовых линий под Авалленом, призвала на помощь природную магию и спрятала третью часть на острове. Если Брайс сумеет найти эту часть, меч и кинжал откроют портал в никуда. Тогда мы сможем запереть там астериев.
Брайс выразительно посмотрела на Ханта. «Ты слишком все упростил», – говорил ее взгляд. Друзьям она сказала другое:
– Итак… у нас теперь новая задача: найти хранилище магической силы, оставленное Хеленой. Аидас утверждал, что после смерти Пелиаса Хелена воспользовалась силовыми линиями Мидгарда и устроила хранилище где-то в здешних пещерах. – Брайс вздохнула, оглядев собравшихся. – Есть какие-то соображения насчет его возможного местонахождения?
– Да, – ответил Рунн. – Есть у меня одна мыслишка.
– Серьезно? – недоверчиво взглянул на него Аталар.
– Не смотри на меня так, – буркнул Рунн.
– Я не ослышалась, что это было уже после смерти Пелиаса? – спросила Лидия, подойдя к Рунну.
– Нет. Тут все не так просто.
– А я думаю, это часть земли, – перебила его Лидия. – Образно говоря, сила может находиться в костях Аваллена.
Брайс и Аталар удивленно вскинули брови, однако Рунн взглянул на Лидию и кивнул:
– Это многое объясняет.
– Например? – встрепенулась Брайс.
– Например, то, почему Аваллен когда-то был частью обширного архипелага, а сейчас вокруг него совсем не осталось островов. Ты говорила, что создать хранилище силы, унаследованной от матери, Хелене помогли силовые линии Аваллена. Так? Мне думается, Хелена вычерпала всю земную магию из силовых линий острова, после чего наполнила их магией Тейи. Земля, лишенная питания, зачахла. Помнится, ты говорила, что то же самое произошло с Тюрьмой, когда Силена превратила остров в хранилище ее части силы.
– У Силены был Рог, – начала рассуждать вслух Брайс, – а Хелене пришлось воспользоваться силовыми линиями. Но в обоих случаях это оказало разрушительное воздействие на землю.
Она вновь посмотрела на меч и кинжал.
– И как ты предлагаешь извлечь магию Тейи из силовых линий? – спросила Лидия. – Мы даже не знаем способа к ним подступиться.
Ей никто не ответил. Возможно, Морвен и Король Осени знали ответ, но оба были мертвы и вдобавок обезглавлены.
– У кого-нибудь есть светлые идеи? – в напряженной тишине спросил Тарион.
Рунн подавил желание засмеяться, однако Брайс повернулась к русалу. Казалось, эти весьма банальные слова ее удивили.
– Светлые, – пробормотала она. Потом внимательно посмотрела на Аталара. – Зажигай, – прошептала она так, словно нашла ответ на все вопросы.
Светлые.
Свет.
Зажигай.
Мир замер. Казалось, сама Урда замедлила время, чтобы не мешать Брайс думать.
Она взглянула на стены. На реку звездного света, изображенную Хеленой в нижней части каждой картины.
Еще недавно она считала это художественным способом изобразить родословную Звезднорожденных.
Но Силена на своих картинах предупреждала о зле, обитающем под Тюрьмой. Сама того не зная, предостерегала о Весперус… Возможно, и Хелена оставила потомкам ключ.
Последний вызов.
Брайс присмотрелась к восьмиконечной звезде в центре зала. Нижний луч имел две странных щели: одна побольше, вторая поменьше.
Ее взгляд переместился на Звездный меч и Правдорубец. Большой меч и небольшой кинжал. Пожалуй, они поместятся в эти щели, как ключи к хитроумному замку.
Но меч с кинжалом откроют не замок, а хранилище силы. Последнюю часть наследия Тейи, необходимую для открытия портала в никуда.
Когда-то эта сила принадлежала отвратительной личности, опозорившей фэйцев обеих планет. Однако сила тут ни при чем. Она может принадлежать кому угодно, в том числе и Брайс.
Эта сила поможет ей озарить мир.
– Брайс, – окликнул Хант, коснувшись ее спины.
Брайс глубоко дышала, внутренне сосредотачиваясь. Пыль и камешки от ее недавнего сражения с фэйскими королями начали подниматься в воздух.
Она прошла через пыльное облако к восьмиконечной звезде. Точно такая же была у нее на груди. Пыль и обломки закружились, словно Брайс являлась центром вихря.
Она глубоко вдохнула, еще больше сосредоточилась и прошептала:
– Я готова.
– К чему? – спросил Хант, но ответа не получил.
На выдохе она вставила меч и кинжал в щели на нижнем луче звезды. Кинжал плотно вошел в ту, что меньше, меч – столь же плотно в предназначенную для него.
Словно ключи, поворачивающиеся в замке, они открыли то, что хранилось внизу.
63
Из-под лезвий меча и кинжала брызнул свет, наполнив руки и сердце Брайс. Она слышала, как свет через ее ноги устремился в каменную толщу. Потом услышала песню земли, сокрытой под этой толщей. Тихую, старую, забытую, но не исчезнувшую.
Песня рассказывала Брайс, как когда-то Аваллен отдал свою радость, пожертвовал сочными зелеными лугами, небесами и цветами, чтобы силовые линии, питавшие его, наполнились иной силой. С тех пор остров ждал прихода того, кто востребует эту силу и вернет ему прежнюю жизнь.
– Брайс! – крикнул Хант.
Она посмотрела в глаза своей истинной пары.
Ее не испугали слова принцев Хела, сказанные о нем. Не они создавали душу ангела. Его душа целиком принадлежала ей, как и ее душа принадлежала ему.
Хелена магическими цепями сковала душу этой земли. Но так больше не будет. Брайс не позволит фэйцам распоряжаться чем-либо, кроме собственных жизней.
– Вы свободны, – прошептала Брайс, обращаясь к Аваллену, земле и чистой магии, наполнявшей силовые линии под островом. – Будьте свободными.
Так и случилось.
Из звезды на полу вырвался свет, и подземный лабиринт снова задрожал. Стены тряслись не переставая. Тряслись и гремели, гремели и тряслись.
Стены начали рушиться. Брайс чувствовала, что Хант метнулся к ней, но упал на колени, поскольку земля под ним стала подниматься. Вокруг них трескались и крошились камни, погребая под собой саркофаг Пелиаса, тела обоих фэйских королей и всех их отвратительных предков. Все это превращалось в пыль. Из проломов в потолке хлынул солнечный свет. А потом сама земля расступилась. Брайс и остальных выбросило наверх.
Солнечный свет – и никаких серых небес.
Их выбросило среди холмов, менее чем в миле от замка и королевской столицы, словно лабиринт пещер все это время сжимался, отступая назад.
А из каменистой земли, от звезды под ногами Брайс разрасталась все шире зеленая трава, усыпанная цветами. Подземная река тоже вырвалась наружу и теперь неслась вниз по склону новорожденного холма.
Видя все это, Сатия и Флинн засмеялись. Потом опустились на колени, коснулись пальцами травы. Земная магия, которой они обладали, тоже принялась за дело. Из рук Флинна появился дубок, который стремительно разрастался вширь и ввысь. А руки Сатии наполняли пробудившуюся землю Аваллена островками земляники, зарослями ежевики, кустами спелой малины и россыпями черники.
– Боги милосердные… – пробормотал Тарион, махнув рукой в сторону моря.
Там серые, вздыбленные волны сменились бирюзовыми. Ветерок поднимал легкую рябь. А из воды, совсем как на обнаруженной Декланом карте, поднимались большие и малые острова, покрытые сочной зеленью.
А на самом Аваллене, неведомо откуда, вставали леса. Чуть позже появились горы. В долинах потекли реки.
Изобилие жизни и магии, наконец-то освобожденных из-под замшелой власти фэйских королей. Фэйская исключительность Аваллена осталась в прошлом. Отныне остров был открыт для всех.
Брайс чувствовала радость освобожденной земли. Она взглянула на Рунна. В глазах брата светился благоговейный восторг, как будто и не было сражения с отцом, чей обезглавленный труп погрузился в темноту недр, став пищей для червей.
Лицо Рунна выражало лишь восторг и упоение свободой. Боль и страх тоже остались в прошлом.
Незаметно для себя Брайс заплакала. Рунн подскочил к ней, обнял и тоже заплакал.
Хант и их друзья не мешали им, понимая, что братом и сестрой владеет не только радость и светлые надежды на будущее. Горе и боль прошлого тоже требовали выхода.
Брайс сознавала: этот праздник может оказаться недолгим и их всех, возможно, ждет гибель в сражении с астериями. Но сейчас они будут наслаждаться раем, возникшим на пробужденной земле Аваллена, какой она была до появления на Мидгарде астериев, до фэйцев и прочих ваниров.
Остров вселял надежду на будущее всего Мидгарда.
Рунн взял ее лицо в ладони. Лицо его самого было мокрым от слез. А Брайс не могла остановиться. Она плакала и смеялась, выплескивая все, что скопилось на сердце.
– Да здравствует королева! – сказал Рунн и поцеловал ее в лоб.
64
Пробуждение земли Аваллена изрядно напугало местных жителей.
Хант старался не ухмыляться, глядя на руины замка. Те, кто там находился, успели выбежать и не пострадали. Уцелел и город. Но оплот Морвена превратился в груду развалин, которую со всех сторон окружали быстро растущие деревья и стебли плюща.
– Последний пинок от возрожденной земли, – сказала Ханту Брайс.
С вершины холма, куда они поднялись, открывался вид на развалины замка. Неподалеку собралась кучка фэйцев. Все молчали, с тревогой поглядывая на разрушенную королевскую твердыню.
Брайс переполняла магическая сила – наследие Хелены и ее проклятого рода, но не только. Была и другая сила, исходящая из давней душевной раны, исцеленной в тот момент, когда Рунн отсек голову их отцу.