Судя по суетливой манере держаться, этот жнец стал таковым совсем недавно. Его походка еще не приобрела легкости и почти не отличалась от походки живых. Он до сих пор пытался изображать рок-звезду, о чем свидетельствовали черные рваные джинсы, болтающиеся на нем как на вешалке, и татуировки, разбросанные по пугающе бледному туловищу. Рубашки у него не было, зато он по-прежнему носил высокие черные сапоги, зашнурованные не до конца, и черные кожаные браслеты на запястьях.
Итан представил, как повеселилась бы Брайс, увидев этого парня с длинными золотистыми волосами, тщательно покрытыми муссом. Правда, веселье сразу кончилось бы при виде ядовито-зеленых глаз и горла, сохранявшего след от смертельного удара. Сама рана уже затянулась, но остались шрамы.
– Спасибо, что пришел, – сказала Гипаксия, с изяществом королевы останавливаясь возле смотрового стола. – Я тебя долго не задержу.
Жнец несколько раз посмотрел на нее и Итана, затем подошел и шумно взгромоздился на стол, заставив содрогнуться всю металлическую конструкцию.
– Слышал, ты ушла от ведьм.
Голос у него был отвратительно хриплым, с каким-то присвистом. Возможно, присвист возник из-за горловой раны, но голоса у всех жнецов звучали хрипло. Итану вспомнился изменившийся голос Сигрид.
– Добро пожаловать в наш Дом, – сказал жнец, синеватые губы которого сложились в язвительную усмешку. Он кивнул Итану и спросил: – А что здесь делает волчонок?
Итан обуздал врожденный страх перед этими существами, скрестил руки на груди и спросил:
– А тебе-то что?
– Ты ведь Холстром-младший.
Ухмылка не исчезала. Если эта тварь что-нибудь скажет про Коннора…
– Я служил во Вспомогательных силах, – сообщил жнец, постучав по татуировкам на теле. – В отряде львов-оборотней.
Вот он кто. Итан слышал об этом парне. В отряде тот занимал низшее положение. Несколько месяцев назад отряд совершал плановый обход Мясного Рынка. Заглянули в гнездо вампиров, там все и случилось. Раны на шее были наглядным доказательством. Вампиры здорово попировали на нем. Но решиться стать жнецом, чтобы оказаться в том же Доме, откуда происходили его убийцы…
Видя блеск в глазах жнеца, Итан невольно подумал: парень избрал такую участь не для бегства от настоящей смерти, а с расчетом когда-нибудь отомстить убийцам.
– Можно дотронуться до твоей головы? – спросила Гипаксия, подойдя к жнецу.
– Можешь трогать меня везде, где пожелаешь, дорогуша, – заявил тот, поедая глазами бывшую королеву ведьм.
Итан едва сдержался, чтобы не зарычать, однако Гипаксия невозмутимо положила смуглые ладони на сверкающие золотистые волосы жнеца.
И снова Итан удержался от другого желания – достать нож. Он видел, как жнец глубоко вдохнул. Поймал запах Гипаксии? Или приготовился проглотить ее душу?
– Твоя душа пахнет дождевыми тучами и горными ягодами. – Жнец облизал губы. – Тебе кто-нибудь говорил об этом?
Итан не представлял, как Гипаксия ухитряется держать руки на волосах этого ублюдка. Ему захотелось подскочить к жнецу, вырвать обе руки, а потом этими руками отхлестать паршивца до бесчувствия.
Жнец сделал еще один глубокий вдох:
– В тебе есть что-то не только от ведьмы, но и от некромантки. Я угадал?
– Ей нужно сосредоточиться, – процедил сквозь зубы Итан.
Жнец мельком взглянул на него и спросил Гипаксию:
– Дорогуша, я тебя отвлекаю?
Она не ответила. Ее лицо вообще ничего не выражало, поскольку сейчас она пыталась исследовать разум жнеца.
Тот в очередной раз вдохнул и признался:
– Боги, твой запах сродни гребаному вину…
– Осмотр закончен. Спасибо, – вежливым тоном сказала ему Гипаксия. Она отошла к письменному столу, села и начала что-то записывать. – Передай мою благодарность твоему хозяину.
Жнец смотрел на нее. Хищно, плотоядно. Итан едва дышал, готовый броситься на него, хотя убить этих тварей было невозможно.
– До встречи, – произнес жнец.
Его слова больше смахивали на обещание, чем на обычные слова прощания. Он спрыгнул со стола и направился к двери. Теперь его походка больше напоминала походку жнеца, словно он решил покрасоваться перед ведьмой.
Только когда за жнецом закрылась дверь, Итан шумно выдохнул и сказал:
– Какая мерзкая тварь.
Гипаксия подошла к смотровому столу.
– Твоя догадка оказалась верна. Я не обнаружила у него паразита. Ничего подобного я не почувствовала. По правде говоря, там вообще нет ничего живого.
– И что теперь?
– Я сравню результаты его осмотра с тем, что я нашла в твоей крови. Поищу заметные факторы, а потом попробую установить, в какой части твоего тела обитает паразит. Если найду – изолирую это место.
Хорошо. Хоть в чем-то он пригодился Гипаксии.
– И как только ты его выдержала? – спросил Итан, не в силах сдержать любопытство. – Тебе не было противно находиться рядом с ним?
– Я очень часто оказывалась в неприятных ситуациях. Да и общения с отталкивающими личностями хватало. Так что привыкла. – Гипаксия вернулась к письменному столу и включила компьютер. – После этого одинокий, испуганный жнец, недавно попавший в мир мертвых, уже не вызывает отторжения.
– Одинокий? – давясь от смеха, переспросил Итан. – Испуганный?
Гипаксия обернулась через плечо. Лицо ведьмы вновь было бесстрастным.
– А ты разве не заметил, что́ скрывается под всей его бравадой? И одежда, и манера себя вести показывают, как отчаянно он цепляется за прежнюю жизнь. Он до жути напуган.
– Ты ему сочувствуешь.
– Да. – Гипаксия вновь повернулась к монитору. – Ему и всем жнецам и жницам.
Разумеется, в их число входила и Сигрид. От вспыхнувшего чувства вины Итану сдавило грудь, но он все-таки сказал:
– По-моему, большинству этих полуживущих нравится нас терроризировать.
– Возможно. Но само их название указывает на удручающее существование. Имитация настоящей жизни. Потому мне их и жаль.
Итан задумался.
– А ты… ты очень хорошая ведьма, – признался он. Гипаксия усмехнулась. – Нет, я серьезно. И тем ведьмам без тебя стало только хуже.
Гипаксия вновь обернулась. На этот раз ее глаза были полны печали.
– Спасибо, – сказала она и кивком указала на дверь. – Мне нужно сосредоточиться. Чтобы никто здесь не маячил.
Итан по-военному отсалютовал ей:
– Приказ понятен. Если понадоблюсь – крикни. Я буду в коридоре.
– Значит, ты – королева всего этого? – улыбаясь во весь рот, спросила Фьюри.
Брайс не могла оторваться от ящиков со снаряжением, привезенных подругой на вертолете. Вопрос так и повис в воздухе.
– Полярные очки не забыла? – спросила она, роясь в ворохе зимних шапок.
Фьюри понимала с полуслова и привезла все необходимое для полета в высокие широты. Утепленные куртки, такие же утепленные брюки, шапки, перчатки. Словом, все, чтобы выдержать полярные морозы Нены.
Брайс намеревалась как можно скорее покинуть Аваллен. Правда, родителям нужно было передохнуть после полета сюда и переварить все, что она рассказала им при встрече. Да и Копперу требовалось немного привыкнуть к Баксиану, на чьем попечении он останется.
Ее родители сидели в траве на другом краю поляны и тихо переговаривались. Сиринкс дремал на коленях Рандалла. Брайс решила им не мешать и занялась проверкой привезенного снаряжения. Нет, она вполне доверяла Фьюри, а та не страдала забывчивостью.
И все же проверка не помешает. Нужно собственными глазами убедиться, что в ящиках есть все необходимое. Слишком многое могло пойти вразрез в планами. К тому же она брала с собой родителей, человеческие организмы которых по-иному реагировали на полярный холод.
Изящная шоколадно-коричневая рука коснулась ее запястья.
– Би… у тебя все хорошо?
Только сейчас Брайс подняла голову, увидев стоящую рядом непривычно нахмуренную Юниперу. В нескольких футах от фавны замерла Фьюри, скрестив руки на груди и вопросительно подняв брови.
Брайс вздохнула и отошла от трех тяжеленных ящиков, которые предстояло вновь погрузить на транспортный вертолет.
Ее лучшие подруги здесь, в безопасности. Сознание этого должно было бы снять хотя бы часть тревог. Хант оказался прав: Урда сделала ей щедрый подарок. Но сейчас, глядя на обеих здесь, на пробужденной земле Аваллена…
Возле вертолета стоял и четвертый ящик. Сборы происходили в спешке, и Фьюри натолкала туда все, что сумела добыть, но арсенал получился впечатляющим.
Автоматические пистолеты. Винтовки. Ножи.
Детские игрушки, если идти с таким арсеналом против шестерых межгалактических существ, обладающих почти что всемогуществом. Но до астериев они доберутся позже, а пока задача была другой: дожить до того момента. И здесь арсенал Фьюри им очень пригодится.
Брайс сейчас думала не только об этом.
Фьюри и Юнипера смотрели на нее и ждали. Обе многое понимали по ее лицу. А Юнипера, невзирая на хрупкость, умевшая обдать ледяным холодом, по тону Брайс поняла, что та находится на грани отчаяния.
Брайс помнила сердитое голосовое сообщение Юниперы. Подруга возмущалась тем, что Брайс позвонила директору городского театра оперы и балета и, отрекомендовавшись принцессой Брайс Данаан, потребовала не затирать талантливую балерину Юниперу Андромеду… Но сейчас Юна смотрела на нее с любовью и искренне радовалась их встрече.
Юнипера раскрыла руки, и Брайс бросилась ей в объятия.
От тепла подруги, от знакомого запаха у Брайс встал комок в горле, а глаза защипало от подступивших слез. Через мгновение к ним присоединилась Фьюри. Брайс зажмурилась, наслаждаясь запахами обеих.
– Мне так совестно, что я втянула в это вас обеих, – хрипло призналась Брайс. – Юна, и за то мое «благодеяние» мне тоже стыдно до жути.
Юнипера крепче обняла ее:
– У нас есть проблемы посерьезнее. Я на тебя больше не сержусь.
Брайс смотрела на лица подруг. Как и родители (а также Коппер), обе знали о ее путешествиях в другой мир и событиях на Аваллене.