– Они взяли в заложники целый город.
– Тем больше у нас причин умолять Речную Королеву принять к себе беженцев.
Тарион взглянул на Сатию. Лицо жены выражало холодную решимость.
– Ты права, – сказал он, потом негромко свистнул и стал ждать.
Вскоре на берег выпрыгнул выдр в ярко-желтой жилетке. С него стекали струйки воды. Выдр встал на задние лапы и вопросительно посмотрел на Тариона, шевеля усами, с которых слетали мелкие капли.
Сатия улыбнулась.
– Прекрати, – пробормотал Тарион. – А то он еще и охорашиваться начнет.
Сатия закусила губу. Тариону было забавно наблюдать за ее реакцией на выдра, но усилием воли он заставил себя сосредоточиться и сказал зверю:
– Передай Речной Королеве, что Тарион Кетос просит о встрече.
Усы выдра снова качнулись.
– Пожалуйста, – добавила Сатия.
Тариону захотелось выпучить глаза, но он послушно повторил за ней:
– Пожалуйста. – Затем достал золотую монету. – И не задерживайся, дружище.
Выдр своими черными пальчиками взял монету. Глаза его вспыхнули. Сумма была королевская; обычно за такие поручения платили куда меньше. Взмахнув длинным хвостом, выдр почти бесшумно прыгнул в бирюзовую воду.
Тарион следил за его погружением почти до самого дна, пока выдр не исчез в темноте, где едва светились огоньки Голубого Двора.
– И что теперь? – спросила Сатия, всматриваясь в военные корабли.
Если хотя бы один солдат узнает Тариона…
Тарион еще плотнее нахлобучил спортивную шапочку.
– А теперь мы спрячемся в какой-нибудь укромный уголок и будем ждать.
Брайс стояла перед аркой Северного Разлома.
– Это небезопасно, – в пятый раз произнесла Эмбер.
Хант стоял в десяти шагах позади Брайс. Перья на его крыльях совсем заиндевели.
– Вдумайся в то, что ты собираешься сделать, – не унималась Эмбер. – Ты ведь открываешь Северный Разлом перед Хелом. А мы, да хранит нас Урда, должны поверить, что эти принцы-демоны – хорошие и добрые?
– Не уверена насчет их доброты, – ответила Брайс. – Но они на нашей стороне. Мам, мне некогда сейчас объяснять. Просто поверь мне.
– Поверь ей, Эмбер, – повторил Рандалл, но по напряженным интонациям Хант понял, что замысел Брайс настораживает и его.
– Аталар, как только будешь готов, сразу начнем! – крикнула ему Брайс.
– Я думал, мне больше не придется раскочегаривать твою силу. Особенно теперь, когда у тебя появились дополнительные мощности.
– Не хочу тратить свои ресурсы, – призналась Брайс. – Ситуация в высшей степени критическая, и было бы глупо сейчас проверять новые способности.
– Держу пари, у тебя бы получилось! – крикнул против ветра Хант. – Но я не возражаю. Давай на счет «три».
Брайс замерла, расправив плечи.
Хант призвал силу молний. Он молился каждому богу, хотя до этого момента они плевать на него хотели. Сила его молний была знакомой и в то же время какой-то другой. «Огонь Хела», как назвал ее Аполлион.
Ответы. Наконец Хант узнал, что он собой представляет, почему он такой, а не какой-то иной, и почему только он владеет магией рукотворных молний – больше никто. Когда-то ею владели буревестники, тоже созданные Хелом, но астерии их истребили. А с гибелью Зофи на Мидгарде исчез последний буревестник.
Хотя воскрешение Гарпии, случившееся не без его косвенного участия (это лишь утяжелило груз его вины), доказывало, что у астериев есть иные способы поднимать мертвецов.
Если бы они заполучили больше его молний… Нет, он скорее умрет.
– Один… – выдохнул Хант и поднял руку, окутанную молниями.
Оракул назвала его «повелителем молний».
– Два…
Увидела ли Оракул в тот день его сущность и источник его силы?
«Ты напоминаешь мне давние времена. Тогда попадались такие вопрошающие». Тогда он не понял, что речь шла об истребленных буревестниках.
Это ветер так трепал теплую куртку Брайс? Или она дрожала, ожидая удара? Хант не позволил себе отвлекаться на раздумья.
– Три!
Он метнул в свою истинную пару сгусток молний.
76
Как в тот день, когда Брайс прыгнула из астерийского дворца и своего привычного мира в другой, молнии Ханта прошли через Рог на ее спине, через звезду на груди и ударили в портал.
Эмбер испуганно закричала. Даже Рандалл попятился. Но Хант продолжал посылать Брайс поток молний, не останавливаясь ни на мгновение.
– Откройся, – повелела порталу Брайс, и ветер понес ее голос.
В середине арки появилось темное пятно.
Хант без устали накачивал Брайс энергией молний. Пятно медленно ширилось.
Вплоть до недавнего момента Северный Разлом был настроен только на Хел. Но еще тогда, во дворце астериев, магическая энергия прошла не только через Рог, но и через звезду, способную связать с другим миром. Сейчас история повторилась, и Северный Разлом, подобно порталу в Вечном Дворце, переориентировался и мог открываться куда угодно. Теоретически это выглядело так. А на практике за эти тысячелетия никто и никогда даже не пытался заставить Северный Разлом соединить Мидгард с каким-то иным миром, помимо Хела.
– Хант, довольно! – крикнула Эмбер.
Не обращая на нее внимания, Хант послал Брайс очередную порцию силы молний. У Брайс вздыбились волосы, взметнув снежинки и льдинки, но она сохраняла сверхъестественное спокойствие, пока все пространство внутри арки не почернело.
Погасив молнии, Хант подбежал к Брайс и тоже встал перед стеной тьмы.
Тьмы, пронизанной крупицами звездного света.
По другую сторону портала появились очертания комнаты. В кресле перед очагом сидела женщина с золотисто-каштановыми волосами. А темнота отступила за окна ее комнаты и приняла вид ночного неба, усыпанного звездами.
Внезапное появление Брайс потрясло женщину – она изменилась в лице. Но Брайс лишь подняла руку и сказала:
– Привет, Неста.
Речная Королева сидела перед компьютерной панелью в командном центре своего дворца. Помещение, соединявшееся с западным шлюзом, было стерильным и чисто утилитарным. Никаких украшений. Вместо трона – обычный стул.
Вплоть до недавнего времени на этом стуле сидел дежурный оператор, но после резкого приказа королевы убраться его как ветром сдуло.
Тарион прекрасно знал, что шлюз легко отмыть и удалить все следы крови. Тело, выброшенное за пределы дворца, мгновенно станет добычей собеков, кружащих за окнами. «Водная разновидность жнецов», – мрачно подумал он.
Трудно сказать, подметила ли Сатия эти особенности, поняла ли, что сюда их привели только по причине легкости утилизации. Если и поняла, в ее лице ничего не изменилось.
Его жена попросту присела в учтивом реверансе. Изящество движений не вязалось с легинсами и белым кашемировым свитером, изрядно запачканным после странствий по пещерам и вдобавок порванным внизу.
– Здравствуйте, ваше величество, – столь же учтиво и без малейших признаков страха произнесла Сатия. – Для меня большая честь познакомиться с вами.
Темные глаза Речной Королевы проехались по Сатии.
– Я что, должна заключить в объятия женщину, вероломно отнявшую счастье у моей дочери?
Сатия и сейчас не дрогнула.
– Если мой союз с Тарионом огорчил и оскорбил вас, примите мои искренние извинения.
«Запоздала ты малость, дорогая», – подумал Тарион и поднял глаза на Речную Королеву. Та в упор смотрела на него. Взгляд был жестоким и холодным. Любезности Сатии не произвели на нее никакого впечатления.
– Я так понимаю, тебе что-то позарез от меня понадобилось, если ты рискнул сюда явиться и не побоялся моего гнева, – сказала Речная Королева.
– Да, ваше величество. – Тарион склонил голову.
– Мало того что ты явился сам. Ты привел и свою жену. Зачем? Разжалобить меня? Или чтобы спрятаться за ней, как за щитом?
– Если принять во внимание, что ростом она всего лишь мне по грудь, щита из нее не получится, – сухо ответил Тарион.
Сатии такой ответ не понравился, и она сердито посмотрела на мужа.
– Всегда шутишь, – вздохнула Речная Королева. – Всегда разыгрываешь из себя дурачка. – Рукой, унизанной кольцами из перламутра и кораллов, она указала на Сатию. – Вроде бы я должна поздравить тебя со вступлением в брак, но вместо этого я пожелаю тебе удачи. С таким мужем она тебе очень пригодится.
– Благодарю вас, – ответила Сатия, и Тарион едва сам не купился на искренность ее тона. – Пусть ваши благие пожелания достигнут ушей Урды.
Похоже, он недооценивал жену. Сатия в этой обстановке чувствовала себя куда увереннее, нежели он.
Речную Королеву и в самом деле заинтриговала способность Сатии уверенно чувствовать себя в подобных условиях, поскольку она сказала:
– Ну, Тарион, выкладывай, что это за важная причина, раз ты не побоялся сунуться в мои владения.
Он сцепил руки за спиной и выпятил грудь. Речная Королева любила, когда перед ней стояли в такой позе. Вряд ли у нее при себе нет зазубренного кинжала из морского стекла. Наверное, прячет в складках одежды.
– Я здесь от имени Брайс Куинлан – королевы фэйцев Вальбары и Аваллена, – которая просила Голубой Двор предоставить убежище жителям Города Полумесяца.
Последовала долгая пауза.
– Значит, от королевы фэйцев Вальбары и Аваллена?
Глаза Речной Королевы скользнули по Сатии. Тарион решил, что она сочла его жену представительницей фэйского народа.
– Брайс Куинлан нынче правит обеими территориями, – с легким поклоном ответила Сатия. – Мы с Тарионом служим ей.
Черные, бездонные глаза Речной Королевы – настоящие акульи глаза – переместились на Тариона. Он вдруг понял, что такие же глаза и у ее сестры – Океанской Королевы.
– А мне прикажешь радоваться, что ты снова дезертировал?
– Я подчинился велению моих нравственных принципов.
– Нравственных принципов… – задумчиво повторила Речная Королева. – Какие нравственные принципы у тебя есть, кроме стремления любой ценой спасти собственную шкуру? Какими нравственными принципами ты руководствовался, когда лишал мою дочь невинности, клялся ей в любви до гроба, а потом целых десять лет играл на ее чувствах?