– Я знаю, что ты можешь попросить Короля Подземья, – сказал он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Тебе известно про второсвет? Про то, что наши души идут на корм Королю Подземья и астериям?
– Да.
– И тебя это не волнует? – Итан покачал головой.
– Почему же, волнует. Целых пятнадцать тысяч лет. Но это всего одна голова многоглавого чудовища, которое зовется правлением астериев.
– Так ты можешь мне помочь или нет? – спросил Итан, царапая от отчаяния лицо.
Сейчас ему требовалась вся помощь, какую удастся получить. Он не был вожаком. Судя по отвратительной истории с Сигрид, он вообще не мог принимать решения, касавшиеся других. Он честно пытался спасти волчицу и с позором провалился. Но это только одна жизнь. А теперь он отвечал за жизни всех волков Вальбары…
Паника и страх, овладевшие им, грозили раздавить.
– Ладно, волчонок, сейчас поразмыслю, чем тебе помочь. – Она задумалась, кривя губы. – Один туда не суйся. Возьми с собой Гипаксию.
Брайс едва добралась до караульного помещения, когда у нее зазвонил мобильник. А сейчас так требовалось хотя бы несколько минут побыть одной, чтобы как-то освоиться, как-то сжиться со своим чудовищным поступком.
Она вытолкнула родителей в мир чужой фэйской планеты.
Во всех передрягах, в какие она попадала, ее неизменно утешало сознание, что в Нидаросе живут Эмбер Куинлан и Рандалл Силаго, всегда готовые сражаться за нее или бок о бок с ней. Последнее касалось преимущественно матери, но тоже действовало утешающе.
А теперь их нет… Хвала богам, они живы, но находятся на другом краю Вселенной.
Они вполне могли бы остаться на Аваллене вместе с остальными беженцами, вместе с Коппером… но она решилась на этот отчаянный шаг ради переговоров с Нестой. Была и другая причина. До той планеты астериям не дотянуться.
Ее поступок был продиктован эгоизмом и трусостью. Брайс это знала, но не жалела, что так поступила.
Но сейчас ей требовалось несколько минут в тишине и уединении. И потому она отправилась в караулку.
Не успела пройти и минута, как зазвонил ее мобильник.
Стена не пропускала сигналы, и потому Брайс не знала, то ли Урда все рассчитала, то ли Рунн не оставлял попыток дозвониться до нее. Она ответила сразу же.
– Да, Рунн.
– Тебе нужно немедленно возвращаться.
– А что случилось?
В каждом его слове ощущалась паника.
– Поллукс перехватил «Конь Глубин», когда происходила высадка беженцев на границе авалленских туманов. Погибло несколько членов экипажа и… Я уж не знаю, каким образом, но он узнал о сыновьях Лидии. Он забрал их и теперь держит во дворце астериев.
Брайс едва не выронила мобильник. За окном, на фоне снежных сумерек, виднелась фигура Ханта. Силуэты их спутников тонули в тенях.
– Похоже, астерии нашли способ выманить нас, – тихо сказала Брайс.
– С «Коня Глубин» за нами послали быстроходную подводную лодку. Вскоре мы погрузимся туда и вчетвером отправимся в Вечный Город, – хриплым тоном сообщил Рунн. – Но если мальчишки находятся в застенках…
У Брайс свело живот.
– Хорошо, – прошептала она. – Да… конечно… Поняла. Мы немедленно садимся в вертолет.
Рунн судорожно выдохнул:
– А ты… ты сделала все, что собиралась?
– Да.
Она вышла на воющий ветер и беспощадный мороз. Хант и Аидас стояли вместе и что-то обсуждали. Исайя и Наоми тоже участвовали в разговоре, однако держались поодаль, словно им было непривычно и неуютно находиться рядом с прицем Хела. Селистена недавно поднялась в воздух и полетела в Равилис, в крепость Эфраима. Сумерки лишь подчеркивали белизну ее крыльев. Перед отлетом она еще раз пообещала отвлечь Эфраима и кивнула Ханту. Он не ответил.
А за спинами Ханта и остальных, теряясь в темноте, двигались отряды армий Хела. Они легко одолели двадцать четыре с половиной мили между открытым Разломом и стеной.
Все это воинство вызывало откровенный ужас; особенно «зверюшки» принцев Хела, бесчинствовавшие весной в Городе Полумесяца. Никогда Брайс так не радовалась архезианскому амулету на шее, хотя неизвестно, защитил бы ее амулет от такой оравы демонов, вздумай они перекусить.
Судя по напряженным плечам Ханта, Брайс знала: эта орда вызывает беспокойство и у него. Человекоподобные сущности с рогатыми головами и перепончатыми крыльями были, скорее всего, пехотинцами. Рядом с ними ползли на четвереньках белые, словно обглоданные кости, рептилии – псы войны. Тощие, с огромными челюстями и острыми игольчатыми зубами, покрытыми зеленоватой светящейся слизью. Этим список чудовищ не исчерпывался. Кто-то полз, кто-то летел, кто-то взирал на Мидгард белесыми невидящими глазами и подвывал, предвкушая кровопролитие.
Хант молча смотрел на нескончаемые шеренги этих кошмарных исчадий. Он десятками лет истреблял существа которые теперь шли сражаться на их стороне. Многие ли знали об этом? И сколько демонов, шагающих мимо, весной участвовали в нападении на Город Полумесяца, наслаждаясь болью и страданиями горожан?
Но принцы сдержали слово, и никто из чудовищ не делал попыток выйти из строя. Брайс не всматривалась в лица солдат, облаченных в доспехи, из которых торчали шипастые крылья. Их когтистые руки сжимали копья. Эти шли молча. Только струйки пара поднимались из-под шлемов, растворяясь в морозном воздухе. Шаг за шагом армии Хела все дальше уходили от Разлома.
Хел готовился ударить по астериям.
Оставалось верить, что она сделала правильный выбор.
Брайс вспомнила про зажатый в руке мобильник. Рунн по-прежнему оставался на линии.
– Передай Лидии, что мы отправляемся, – сказала она брату. Возможно, топот ног и копыт посланцев Хела долетал и до него. – И скажи ей, что мы придем не одни.
81
– Знакомая ситуация, – пробормотал Итан. Они с Гипаксией стояли на Черном причале, и каждый сжимал в руке марку Смерти. – Ты, я и Король Подземья…
– Наш лучший друг, – криво усмехнулась Гипаксия, глядя на непроницаемую стену тумана, что окутывала Костяной Квартал на противоположном берегу. – Ну что, начнем?
Итан кивнул. Оба бросили марки Смерти в воду. Монеты упали с легким всплеском. Появившаяся рябь не разошлась в разные стороны, а образовала две полоски, указывающие на юг – в направлении Костяного Квартала. Полоски достигли тумана и исчезли.
Потянулось время ожидания.
– Джезиба говорила, что вы с Селистеной были… близки. И долго? – отважился спросить Итан.
– Какое-то время. – Гипаксия болезненно поморщилась. – Но это время прошло.
– И тебя не смущало, что она вышла за Эфраима?
– Ее брак с Эфраимом продиктован политическими соображениями. А то, что у нас с ней… что было у нас с ней… – Гипаксия не договорила, тряхнув темными локонами. – Уверена, что Джезиба назвала меня наивной дурочкой.
– Не помню, – неуклюже соврал Итан.
Гипаксия смотрела на темную поверхность воды, туда, где скрылась ее марка Смерти.
– А знаешь, меня предупреждали. Говорили, что архангелам нельзя доверять. Они проходят особую подготовку в тайных лагерях, где им перекручивают мозги и превращают в послушных служителей астериев. Но Селистена почти всю жизнь провела в Нене. Я думала, это уберегло ее от излишнего астерийского влияния. – Гипаксия пожевала нижнюю губу. – Наверное, потому она и согласилась на любые условия, только бы покинуть те холодные края.
– Мы… мы все делаем скверный выбор. – Итан шумно выдохнул. – Боги, ну и чушь я несу!
– И тем не менее я с тобой согласна, – тихо рассмеялась Гипаксия. Лицо ее вновь сделалось серьезным. – Но когда я узнала, что́ она сделала… Я почти каждый день тоскую по матери, но особенно в последнее время. Особенно после разрыва с Селистеной. – Гипаксия указала на подсвеченную луной стену тумана. – Я понимаю, почему тебе так захотелось увидеться с братом.
– Сочувствую твоему горю, – только и мог сказать Итан.
– Мне почти все говорят, что нужно переступить через скорбь и жить дальше. Но… – Она опустила плечи. – Не знаю, придет ли такой день, когда у меня в сердце исчезнет дыра в том месте, где обычно находилась мать.
– Да, – почти шепотом ответил Итан, у которого защемило в груди. – Мне знакомо это чувство… Слушай, а разве ты не могла воскресить мать с помощью некромантии?
– Нет, – печально ответила Гипаксия. – Она позаботилась о том, чтобы ее душа не попала в руки Короля Подземья. И даже если бы я смогла, мать возненавидела бы меня за… столь своекорыстный поступок.
– Но ведь это твоя мать.
– И моя королева… Она была моей королевой. – Гипаксия подняла голову. – Она бы не знала, куда деться со стыда, узнав, что я сбежала от ведьм и без боя уступила корону. Даже если бы мне выпал шанс увидеться с ней, я бы не рискнула.
– Но разве ты перестала быть ведьмой? Пусть ты теперь принадлежишь к Дому Пламени и Тени, но ты не можешь исключить себя из ведьм.
Правда, Джезиба отказалась от своей принадлежности к ведьмам, но то был ее собственный выбор.
– Да, я по-прежнему ведьма, – ответила Гипаксия, сжав кулаки. – Мою принадлежность никто от меня не отнимет.
Итан смотрел на черные доски под ногами, думая о том, что должен был бы позаботиться о ритуале Отплытия для предводителя. И для Сабины.
А должен ли? Сигрид поглотила душу предводителя. Костяному Кварталу не нужно мертвое тело, лишенное души. Горожане потом недоумевали бы, почему перевернулась его лодка, строили бы разные доводы… Такого допускать нельзя.
Зато он был бы не прочь опозорить мертвую Сабину: пусть все видят, как ее лодка опрокидывается. А если доплывет, пусть ее душа обитает в Костяном Квартале, пока не пойдет на мясо для астериев. Но тогда вначале нужно решить, заслуживает ли вообще Сабина ритуала Отплытия.
Боги, как ему сейчас недоставало Брайс! Она бы подсказала выход. Что-нибудь вроде «разрезать тело на мелкие кусочки и выбросить в мусорный контейнер».
Итан фыркнул, потом мысленно вознес молитву Луне, сиявшей у него над головой, прося, чтобы Брайс благополучно добралась до логова астериев.