– Вот и хорошо, – ответила Брайс, поцеловав его в подбородок. А молнии Ханта внутри нее оставались, давая силу и сверкая, как маленькое солнце. – И что бы завтра ни случилось, – сказала она, шумно дыша, – часть тебя останется во мне. Она даст мне дополнительную силу.
Брайс чувствовала, что может вызвать эту молнию. Та светящимся потоком проникала под кожу и будоражила. Брайс не представляла, как она заснет в этом состоянии.
Хант крепко обнял ее и уложил рядом с собой на скрипучую кровать.
– Спи, Куинлан, – прошептал он, приникнув к ее волосам. – Что бы ни случилось, я с тобой.
86
Принявший противоядие Тарион приходил в себя. Его водная магия настолько возросла, что в Доме Пламени и Тени прорвало трубы. Гипаксия спешно устранила прорыв. История с трубами была лишь одной из многих забот новой главы Дома.
Оставив русала в кабинете Джезибы, Итан отправился в Логово, которое теперь принадлежало… ему.
Впрочем, не совсем так. Он никогда не будет единоличным владельцем Логова, поскольку оно принадлежало всем волкам, считавшим это место своим домом. Но ответственность за все происходящее там перешла к нему.
В караульной будке вновь сидела Перри и что-то набрасывала в блокноте. Итан постучал в стекло, привлекая ее внимание. Юная волчица, застигнутая за внеслужебным занятием, смущенно опустила глаза.
– Усердная работа или усердное увиливание от работы? – усмехнувшись, спросил он.
Перри, вскочив со стула, распахнула дверь.
– Извини. Я тут просто…
– Пер, это всего-навсего я.
Но Перри встала навытяжку, как того требовала Сабина. Итан поморщился. Ладно, с этим он будет разбираться потом. А пока… Он принюхался, пытаясь уловить едва заметную перемену в запахе Перри. Запах был все тем же, знакомым ему с детства: смесь земляники с корицей. Но теперь, когда Перри выпила противоядие… Итан испытал легкое недоумение. Когда Перри только-только приняла противоядие, изменение в запахе было очень заметным, однако сейчас притупилось.
Думать о том, почему Перри снова превратилась в омегу стаи, ему сейчас было некогда.
– А где остальные? – спросил Итан, глядя сквозь открытые ворота Логова.
Волчица переминалась с ноги на ногу.
– Они это… никого нет.
Итан удивленно заморгал:
– Что значит «никого нет»?
Неужели Речная Королева уже начала эвакуацию? Он как раз шел сюда сказать соплеменникам, что надвигаются тяжелые времена и лучше воспользоваться гостеприимством Голубого Двора и на несколько недель переместиться туда. Возможно, королева уже известила волков.
– Понимаешь, случившееся их потрясло, – сказала Перри. – Итан, пойми: они верны тебе, но они испуганы. Все спешно покинули город. Сказали, что надо дождаться нового года, а там будет видно, как… повернутся события.
Ожидание вполне могло растянуться на месяцы.
Глаза Перри были полны страха. Не за него, а…
– А где твоя сестра? – тихо спросил Итан.
Волк внутри его зарычал в ожидании соперницы.
– Амелия возглавила исход, – дрогнувшим голосом сообщила Перри. – Наверное, хотела удостовериться, что все добрались до выбранных мест.
Говоря это, Перри смотрела не на Итана, а себе под ноги.
– Понятно, – угрюмо произнес Итан, которому стало не по себе от ее смущения. – Тогда почему ты не уехала со всеми?
– Кто-то должен был остаться, чтобы сообщить тебе, – промямлила она и покраснела.
– Мне с трудом верится, что сестра позволила тебе остаться.
– Она требовала поехать с ней, но… я не могла бросить Логово. Тело предводителя перенесли в вестибюль. Наверное, кто-то хотел остаться на ритуал Отплытия, но испугавшихся было больше, и они требовали немедленно уехать. Мне подумалось, что так нельзя. Бросить его тело здесь, без присмотра.
Из изумрудных глаз Перри потекли слезы. Искренняя скорбь по старому волку, которого она любила.
Глядя на плачущую волчицу, Итан почувствовал злость к соплеменникам. Взрослые сбежали, а эта девчонка осталась.
– Спасибо, Перри, что осталась.
Закрыв ворота Логова, Перри вместе с Итаном пошла к зданию. Итан остановился на травянистом лугу, глядя, как холодный ветер гнет ветви деревьев. Кровь со ступеней отмыли. Тела Сабины и Астронома…
– Я сбросила их в люк канализационного коллектора, – с тихой яростью сообщила Перри, перехватив взгляд Итана. – Они не заслуживали Отплытия. Особенно Сабина.
Перри всегда была миролюбивой, и столь радикальный ее поступок удивил Итана.
– Пусть гниют среди дерьма, – сказал он. – Сабине там самое место.
Перри усмехнулась, но в ее смехе не ощущалось ни капли веселья. Оба были выше этого.
– Ты был чем-то занят это время? – осторожно спросила Перри, словно до сих пор пыталась прочувствовать его. Как друга, как вожака и предводителя. Пыталась определить границы допустимого.
– Долгая история, – уклончиво ответил Итан. – А сейчас я пришел рассказать нашим, где можно надежно укрыться.
Он вкратце сообщил о договоренностях, достигнутых с Речной Королевой и Голубым Двором.
– Теперь мне надо отправляться в Вечный Город, – закончил рассказ Итан.
Перри внимательно смотрела на него, явно поняв больше, чем он ей рассказал.
– Значит, мы выступаем против астериев?
– Мы ничего не делаем, – поправил он. – Это я выступаю против них.
– Но ты же наш предводитель, – упрямо возразила Перри. – Ты говоришь и действуешь от имени всех волков Вальбары. Твой выбор – наш выбор. Если ты выступаешь против астериев, значит мы все выступаем против них.
– Тогда отрекитесь от меня. Но я еду воевать с ними.
– Ты меня не так понял, – сказала Перри. – Я целиком с тобой согласна. Положение дел должно измениться, измениться к лучшему. Но сейчас волки рассеяны. Кто на отдыхе, кто путешествует… Им никак не попасть на Голубой Двор до твоего отъезда в Вечный Город.
– И что?
– Прежде чем ты уедешь, нужно известить волков. Дать им несколько часов, чтобы они нашли укрытие: кто на Голубом Дворе, кто в глухих местах. Едва астерии узнают, что ты, предводитель, выступаешь против них, они в отместку возьмутся за волков. А после случившегося на Лугах Асфоделя… – Глаза молодой волчицы переполняла душевная боль. – Они не остановятся перед любой жестокостью.
Итан открыл рот, собравшись возразить. Ему нужно немедленно отправляться к Брайс с пулей и противоядием. Возможно, он уже непоправимо опоздал.
Но его совесть не выдержит гибели хотя бы еще одного волка. И если хотя бы один волчонок пострадает из-за того, что старшим не хватило времени укрыться…
– Три часа, – согласился Итан. – Ты ведь умеешь посылать шифрованные сообщения?
Перри кивнула.
– Тогда начни их рассылать. – Итан взглянул на здание с колоннами и ступени, ведущие к входной двери. – А я начну копать могилу.
– Почему могилу? – запротестовала Перри. – Надо готовить Отплытие.
– Отплытий больше не будет, – тихо сказал Итан. – Король Подземья мертв.
Его слова ошарашили Перри. Некоторое время она молчала, не находя слов. Потом сказала:
– Но Костяной Квартал остался.
– Костяной Квартал – вранье. Все вранье. – Итан указал на мобильник в руке Перри. – Разошли сообщения, потом поговорим. Я расскажу тебе все, что знаю.
Перри выдержала его взгляд. Ее глаза выражали потрясение, тревогу и решимость одновременно. Она начала набирать текст сообщения.
– Итан, я рада, что ты стал нашим предводителем, – сказала она.
«Что делает меня одним из вас», – едва не добавил Итан, но ограничился кивком в знак благодарности.
Тарион запихнул в рюкзак последний пистолет и повернулся к Гипаксии, которая наполняла сумку пузырьками с противоядием.
– Сколько их у тебя?
Вода плескалась у него везде: в ушах, в жилах, даже в сердце. Постоянный поток магии, словно сквозь него текла бурная река. Одна несдержанная мысль – и он затопит все вокруг.
– Две дюжины, – вздохнула она. – Может, чуть больше или меньше. Этого недостаточно.
– Чтобы хватило, нужно наладить фабричное производство, и не в одном месте.
– Держи. – Гипаксия подала ему сумку. – Постарайся в дороге не слишком трясти ее. Молнии Аталара служат связующим агентом, но они не всесильны. Небольшое сотрясение способно изменить свойство противоядия… вплоть до того, что оно просто не будет действовать.
– А ты разве не поедешь? – удивился Тарион.
Он собирался двинуться отсюда прямо во дворец астериев – наиболее вероятное место столкновения Брайс с этими тварями. Боги, сама мысль о столкновении была безумной. Самоубийственной. Но ради своих друзей, ради Мидгарда он туда отправится и повезет противоядие.
– Нет. – В глазах Гипаксии вспыхнул зеленоватый свет. – Я остаюсь здесь.
Тарион ощутил тяжесть, с какой она произнесла это «нет», и даже присел на край письменного стола Джезибы. Колдуньи в кабинете не было. Джезиба отправилась улаживать стычку между вампирами и городскими медведьмами после недавнего налета вампиров на хранилище донорской крови.
– Почему? – все-таки спросил русал.
– Кто-то должен латать прорванные трубы в этом доме, – отшутилась Гипаксия.
Тарион слегка покраснел. Ему еще долго учиться обуздывать эту внезапно проявившуюся силу. Слишком велико было ее количество. И слишком неожиданно для русала все произошло. Он был переполнен водой. Сила, бурлившая в нем, звенела музыкой, взвивалась гневом, разрушала и несла жизнь.
– Не отговаривайся, Пакс. Скажи правду, почему отказываешься ехать?
Она опустила глаза:
– Если там все пойдет наперекосяк, кто-то должен находиться здесь и помогать Лунатиону.
– Если там все пойдет наперекосяк, последствия обязательно затронут каждого и повсюду. Ты уж прости, но твои усилия не принесут особой пользы.
– А еще я хочу продолжить работу над противоядием. Нужно найти способ стабилизировать его свойства. Вот сейчас и займусь.
Тарион посмотрел на подругу. Не взглянул, а посмотрел. Пристально. Затем спросил: