Но Брайс, будучи живым аккумулятором, втянула, всосала в себя его силу.
Один свет соприкоснулся с другим, однако звездный свет Ригелуса вовсе не был светом.
Да, в его свете ощущалась магическая сила. Но это был первосвет. Сила всего Мидгарда. Сила всех, кто населял планету.
Первосвет потек в нее. От такого обилия силы Брайс едва не задохнулась. Время потекло еще медленнее, а Брайс продолжала втягивать в себя силу Ригелуса.
Показания его индикатора на стене начали стремительно падать.
Ригелус попятился и отпустил руку Брайс. Его крючило. Может, от боли. Может, от гнева или страха – Брайс не знала.
Свет Ригелуса ему не принадлежал. Он крал этот свет у народа Мидгарда. Ригелус был живыми воротами, накапливающими эту силу. Точно так же Брайс весной позаимствовала силу ворот для Выныривания, для перемещения своей силы на новые уровни. Теперь свет Мидгарда наполнял ее.
Без первосвета, без населения Мидгарда и других планет, из которых они успели выжать все, без чужой силы эти мерзавцы, звавшиеся астериями, были ничем.
И, сознавая эту неопровержимую истину, Брайс направила всю заимствованную силу через Рог у себя на спине.
В то же мгновение приемник первосвета раскололся.
Щелкнул аварийный выключатель Мидгарда. В нескольких футах от Брайс мир начал втягиваться, уничтожая все подряд.
Брайс приказала, и Рог подчинился.
Прямо перед приемником открылся портал, и оттуда появилась темная точка, втягивающая в себя всю жизнь. Приемник тоже превратился в безжизненную, разрастающуюся точку, и Брайс направила ее в портал.
Астерии снова закричали и уже не могли остановиться. Похоже, они поняли, что Брайс щелкнула аварийным выключателем.
Мысленным приказом Брайс расширила портал, и туда втянуло астериев. Крики смолкли. Ригелус и его светящиеся руки заметно потускнели, но еще тянулись к Мидгарду, еще противились силе, втягивающей его внутрь.
У Брайс осталось всего мгновение, чтобы увидеть, куда она открыла портал. То было черное безвоздушное пространство с мерцающими точками далеких звезд. Еще через мгновение туда втянуло и ее.
Прямо в эту глубокую черноту.
97
Хрустальный дворец астериев рушился.
Этот момент застал Рунна вблизи городских ворот. Чудовищный грохот и треск вынудили его обернуться через плечо. Он увидел, как раскачиваются и падают дворцовые башни.
– Брайс! – тихо вскрикнул он.
Тарион, уже очнувшийся и передвигавшийся на своих ногах, хотя и с помощью мальчиков, тоже остановился.
Мир содрогнулся от неимоверного толчка и замер. Из-под дворца вырвался свет. Он сменился могучей силой, образовавшей нечто вроде водоворота, куда начало затягивать все вокруг. Это чувствовалось даже здесь, около стены.
– Бежим, – прошептал Тарион, тоже почувствовавший притяжение.
Рунн кивнул, схватив мальчиков за руки. До городских ворот оставалось еще несколько кварталов. Они побежали. Тарион старался не отставать.
А разрушающийся дворец продолжал тянуть к себе, и Рунн знал: им не убежать.
Брайс его оставила.
Оставила, а сама в одиночку телепортировалась вниз, к этим чудовищам. Хант и бегущий позади Холстром еще не успели выбраться из дворца, когда стены основательно тряхнуло. Часть крыши обвалилась, и в проемах синело небо. Сам дворец безостановочно оседал, опускаясь все ниже и ниже.
Хант оказался перед выбором: бросить Холстрома на произвол судьбы (точнее, на верную смерть) или вместе с волком попытаться каким-то образом пробиться к Брайс.
Если он бросит Итана, Брайс ему этого никогда не простит. И потому он схватил волка, и они оба взмыли в воздух, лавируя между падающими кусками хрусталя, камня и металла.
Он не сразу понял, куда они приземлились. Это был край гигантского кратера, которого еще совсем недавно не было. Ему сразу вспомнилась новостная хроника о разрушениях на Лугах Асфоделя. Неужели Брайс сделала это намеренно?
Едва протерев глаза от крови и пыли, Хант увидел то, что находилось в самом сердце кратера: зияющую пустоту и точки неведомо откуда взявшихся звезд.
Сила пустоты упрямо тянула его внутрь, вцепившись невидимыми руками.
– Беги отсюда, – приказал он Холстрому. – И уводи подальше всех, кто тебе попадется.
На другой стороне портала, который Брайс непонятным образом открыла в космическое пространство, была стена непроницаемой темноты, и потому Хант не увидел светящихся фигур, засасываемых внутрь.
Брайс открыла черную дыру посередине Мидгарда.
Как она сумела это сделать? С помощью меча и кинжала? Или соединение лезвий Звездного меча и Правдорубца подсказало ей способ избавиться от всех астериев сразу, а не убивать их поодиночке?
Сейчас это уже не имело значения.
Сейчас все потеряло значение, поскольку по другую сторону портала находилась гребаная черная дыра, и сила ее была настолько велика, что эту сторону туда тоже засасывало.
Но и это ничего не значило, поскольку среди светящихся фигур астериев был и звездный свет Брайс.
И ее вместе с космическими паразитами засасывало в черную дыру.
Брайс сознавала, что к этому моменту должна уже быть мертва. Здесь не существовало ни тепла, ни воздуха. Может, это Рог в ее теле и принадлежность к Сотворенным до сих пор сохраняли ей жизнь?
Это была рискованная игра. Но Брайс видела, как Звездный меч и Правдорубец обошлись с Полярис. Они сотворили Пустоту, куда и затянуло астерийку, – единственное, что способно уничтожить существо света. Единственная сила во Вселенной, которая пожирала свет, – настолько могущественная, что никакой свет не мог от нее ускользнуть. Портал в никуда.
В черную дыру.
Не той ли зловещей силой обладал Аполлион? Силой Пустоты – противоположности свету?
Единственная сила, способная проглотить планету в один присест. Уничтожить астериев и вместе с ними Мидгард.
Астерии это тоже знали, причем с самого начала, потому и соорудили «аварийный выключатель», срабатывающий при разрушении приемника первосвета.
И она противопоставила их черной дыре свою. Побольше. Черную дыру – Пустоту, – способную пожирать другие черные дыры.
Брайс не могла допустить уничтожение Мидгарда. Она открыла портал к своей черной дыре ровно настолько, чтобы туда втянуло астериев вместе с приемником первосвета.
А вышло так, что и она «за компанию» кувыркалась в той же Пустоте.
Из сияющих фигур астериев изливался свет. Наверное, они и сейчас еще вопили, но безвоздушное пространство гасило их крики. Единственный свет, пробивавшийся сюда извне, шел из оставленного ею окошка, в котором виднелся Мидгард. Оставалось закрыть это окошко, но Брайс мешкала. Ей пока не хватало решимости.
Брайс позволила себе еще немного полюбоваться синим небом. Последней картиной ее родной планеты.
«Я верю, что все это было не напрасно. Я верю, что все это имело смысл».
Впереди астериев находилась светящаяся масса. Бывший приемник первосвета, посередине которого разрасталась черная дыра…
Свет растягивался, изгибался, пропадая в пасти черной дыры. А потом исчез.
От него не осталось ни следа. Отныне никаких аварийных выключателей, никакого первосвета. Мидгард освободился от того и другого.
Полоска света – полоска Мидгарда – становилась все тоньше. Теперь она находилась слишком далеко от Брайс. Уже не дотянешься. Ей никак не добраться до границы портала, не телепортироваться туда. Ее ждал медленный дрейф к черной дыре, к точке невозврата. К неизбежному сокрушительному концу.
Сейчас к этой точке приближалась первая пара астериев – Гесперус и Эосфорос. Они цеплялись за пустоту, пытались найти хоть какую-то опору, которая помогла бы им удержаться и не загреметь в зияющую пасть черной дыры.
Но под их светящимися пальцами была только пустота. Они миновали точку невозврата и исчезли.
Время замедлилось, правда совсем ненадолго. Несколько секунд оно тянулось еле-еле, затем возобновило обычный ход. Смерти обеих были быстрыми. Черная дыра проглотила их и не облизнулась.
«Я верю, что все это было не напрасно. Я верю, что все это имело смысл».
Настал черед Ригелуса и Ауструса. Эти цеплялись друг за друга.
Нет. Брайс сразу стало понятно, что это Ауструс цепляется за Ригелуса, словно его затягивало в воду. Ригелус старался высвободиться, ударяя по соплеменнику остатками силы, которую Ауструс жадно поглощал.
Если бы Брайс не вобрала в себя силу Ригелуса, глядишь, он бы и отцепился от соплеменника. Кажется, Светлая Рука это тоже сознавал. Но он нашел другой способ: задрал ноги и толкнул астерия.
Ауструс закувыркался и полетел прямо к черной дыре. Его криков никто не слышал.
Время снова замедлилось, пока черная дыра проглатывала Ауструса.
Остался один Ригелус. Он продолжал светиться, но слабо. Толкнув Ауструса, он сам полетел в сторону Брайс. Ей было никак не увернуться от него, не «отгрести» в сторону.
Они столкнулись. На лице Ригелуса пылала сокрушительная ненависть. Они оба закружились в пространстве, где не существовало верха и низа. Если до сих пор Рог давал Брайс какую-то защиту, в присутствии астерия она исчезла.
Рог подчинился своему создателю, своему хозяину.
Воздух! Брайс все острее ощущала нехватку воздуха.
Она оттолкнула Ригелуса, освободив клочок пространства между их телами. Полностью разорвать контакт не получилось, но расстояния хватило, чтобы защита, даваемая Рогом, вернулась, снова позволив ей дышать.
Ригелус что-то говорил и даже кричал ей в лицо, но Брайс не слышала ни слова. Пустота гасила все звуки. Лицо Ригелуса было перекошено ненавистью. Наверное, и ее собственное тоже. Она вдохнула, сознавая, что это ее последний глоток воздуха. Пусть и он послужит ее замыслу.
Руками, а затем и ногами Брайс обвила костлявое тело Ригелуса. Она позаботится о том, чтобы он навсегда сгинул в черной дыре.