Золотое перо коснулось плотной бумаги. Блеснули и быстро высохли чернила.
– Но теперь вы оказались в грязи вместе с нами, – сказала фэйским аристократам Брайс, глядя на поставленную подпись. – Так что привыкайте к запаху.
Вот так росчерк золотого пера, некогда принадлежавшего Королю Осени, положил конец королевским родословным фэйского народа.
Рунн включил в квартире весь свет. Неизвестно, сколько еще им будет доступна такая роскошь.
– Брайс устроит истерику, но, клянусь тебе, это была единственная приличная квартира, которую можно купить сразу, – сказал он Лидии, когда они переступили порог квартиры, находящейся этажом ниже жилища Брайс.
Лидия улыбнулась. Квартира была точной копией квартиры сестры Рунна, за исключением мебели. Она заглянула на белоснежную сверкающую кухню.
– Чудесное место. Я серьезно. Потом переведу тебе деньги.
– И не вздумай, – возразил Рунн. – Считай это подарком в знак благодарности за то, что вытащила меня из астерийского застенка.
Лидия повернулась к нему:
– Думаю, мы с тобой квиты. После… всего.
После всего кошмара с Поллуксом. Рунн знал, что этот кошмар будет еще долго преследовать его во снах. Но есть много других воспоминаний, радостных, способных рассеять мрак. Например, возвращение сыновей Лидии к приемным родителям. Рунн тогда искренне радовался, что Лидию с одинаковой любовью обнимали и сыновья, и их отцы. Мальчики продемонстрировали ей (каждый по-своему), что хотят и дальше видеться с ней.
Наладить отношения с Бренном будет проще. А вот Ас…
Рунн улыбнулся, вспомнив, как, идя к шлюпке, Ас выразительно посмотрел на него. Взгляд темных глаз мальчика был острым и понимающим, словно говорящим: «Заботься о моей маме».
Рунн мысленно ответил ему: «Она способна и сама о себе позаботиться, но я обязательно это сделаю».
Глаза Аса распахнулись от неожиданности. Он даже споткнулся, затем с некоторым восхищением посмотрел на Рунна и пошел дальше.
Вчера они с Лидией ночевали в его прежнем холостяцком доме. Обоими владело желания утрахаться до потери пульса. Но приходилось учитывать, что за тонкой стеной находятся друзья Рунна. И тогда Рунн позвонил риелтеру с просьбой срочно найти квартиру и поставил несколько условий.
– В той комнате две кровати, – сообщил он Лидии, махнув в сторону двери. – Для твоих мальчиков.
Глаза Лидии стали подозрительно влажными.
Это было главным требованием Рунна: найти квартиру с гостевой комнатой, где есть две кровати.
– Они могут приезжать сюда, когда у них и у тебя появится желание увидеться.
Ее улыбка была такой нежной и полной надежды, что у Рунна защемило сердце. А Лидия подошла к дивану перед телевизором и села, словно проверяя прочность дивана и примеряясь к новому жилищу и новой жизни.
– Думаю, после случившегося отцы долго не захотят их отпускать, – сказала Лидия. – А потом… я бы очень хотела, чтобы они иногда появлялись у нас.
Рунн сел рядом.
– Вот подрастут и начнут устраивать Хел кромешный.
– Я это выдержу. Главное, что не в буквальной смысле, – вздохнула Лидия. – Пока что с меня довольно демонов, пусть и дружески настроенных.
– С меня тоже, – усмехнулся Рунн.
Несколько минут они просидели молча, наслаждаясь этой тишиной и привыкая к мысли, что у них теперь есть свое жилье.
– До сих пор не верится, что мы живы, – наконец сказала Лидия.
– А мне до сих пор не верится, что астерии исчезли.
Несколько последних дней пронеслись в каком-то вихре, не давая времени обдумать происходящее и оценить нынешнее состояние мира.
Лидия знала, что Рунну могут не понравиться ее слова, и потому тщательно обдумывала каждое.
– У твоей сестры и Аталара благие намерения, но для создания принципиально новой системы власти мало одной встречи с кучкой мировых лидеров. Я уже не говорю о ликвидации рабства.
– Знаю. И Брайс это знает.
– А ты… Что ты намерен делать дальше?
Вопрос был не из простых, но Рунн ответил:
– Буду ей помогать. Думаю, мы с Холстромом встанем во главе Вспомогательных сил, поскольку этим утром фэйские монархии закончили свое существование.
Это было незабываемое зрелище: Брайс перед нацеленными на нее камерами, перед толпой оторопевшей знати одним росчерком пера упразднила монархии. Причем приговор монархиям она подписывала не чем-нибудь, а любимой ручкой их отца.
Никогда еще Рунн не был так горд от сознания, что он – брат Брайс.
– Знаешь, Оракул была во многом права, – сказал он. Лидия удивленно посмотрела на него. – Речь шла не только о переходе короны к Брайс, а о том, что моя сестра все это прекратит. Королевский род Данаанов закончился.
Лидия цокнула языком:
– Но ты по-прежнему жив и не бесплоден.
– Пока что, – ответил Рунн и снова засмеялся.
Сколько десятков лет пророчество давило на него, словно глыба, заставляло тревожиться о своей участи…
Лидия посмотрела на него так, как не умел никто на Мидгарде, видя не оболочку, а его истинную суть.
– Ты готов перестать быть принцем и жить как обычный фэец? Словом, жить нормальной жизнью.
– Думаю, что да. – Рунн слегка толкнул ее коленом. – А ты?
– Понятия не имею. Я даже не знаю, что такое нормальная жизнь, – призналась Лидия.
Рунн взял ее за руку и соединил их пальцы.
– А как насчет того, чтобы вместе в этом разобраться?
– Как быть нормальными?
– Да. Как жить нормальной жизнью. И нормальная квартира – неплохое начало для нас обоих.
Довольно с него холостяцкого жилья, напоминавшего студенческое общежитие.
В глазах Лидии почему-то появилась тревога.
– У меня очень непростая жизнь. Сложности на каждом шагу.
– А кто сказал, что в нормальной жизни нет никаких сложностей? – возразил Рунн. – Я знаю лишь одно: что бы нам ни приготовил завтрашний день, будущий год или будущее тысячелетие, я хочу встречать это вместе с тобой.
Лицо Лидии потеплело. Она прислонилась к Рунну, отведя лезущие ему в глаза волосы.
Они больше не были Ланью и наследным фэйским принцем. Не были агентами Ясный День и Ночь. Здесь, в этой квартире, они были просто Лидией и Рунном, и он хотел, чтобы так оставалось и дальше.
Но Рунн не остался на диване, а встал и прошел к кухонному холодильнику. Еще одним его требованием, явно удивившим риелтора, было: загрузить холодильник тем, что он скажет, и больше ничем.
Возможно, привычки холостяцкой жизни еще не совсем оставили его. Взяв пару бутылок, Рунн подошел к дивану и одну протянул Лидии.
– Как я тебе и обещал, Ясный День, – сказал Рунн, отворачивая пробку. – Одна бутылка пива.
Лидия с восторгом смотрела на пиво. Она отвернула пробку, но пить не стала. Поднявшись с дивана, она чокнулась с Рунном:
– За нормальную жизнь, Рунн.
Он наклонился, чтобы поцеловать Лидию, а она потянулась к нему. Их губы встретились. Любовь и радость внутри Рунна сияли ярче звездного света, когда он, лишь чуточку отстранившись, сказал:
– За нормальную жизнь, Лидия.
Возвращение волков в Логово из мест, где они прятались, растянулось на несколько дней. Но они возвращались.
Итан не знал, то ли по приказу Амелии, то ли по просьбе Перри, однако вернулись все. Возможно, просто из желания посмотреть, насколько никудышный из него предводитель.
Или оценить жизнь без Фендиров.
А может, кто-то беспокоился за свое имущество, поскольку грядущий энергетический кризис был чреват хаосом.
Итан стоял в командном центре штаб-квартиры Вспомогательных сил. Напротив стояли Флинн и Дек, причем последний с интересом посматривал на Перри, и этот интерес Итану совсем не нравился.
Перри краснела, что Итану тоже не нравилось.
Однако раньше, чем Итан успел выпалить какую-нибудь глупость, в командный центр вошли Лидия с Рунном, и бывший фэйский принц сказал:
– Итак, обо всем по порядку. Думаю, это дерьмово, что мы спасли мир, а через два дня вынуждены возвращаться на работу.
Перри засмеялась, и, пожалуй, ее смех Итану понравился.
В лице Лидии что-то поменялось. Кажется, она стала спокойнее, однако на шутку Рунна даже не улыбнулась.
– К вечеру я жду доклад о состоянии энергетической решетки первосвета и возможных мерах по ее восстановлению. Инженеры Лунатиона встречались с Океанской Королевой на предмет особенностей энергообеспечения ее кораблей, не нуждающихся в первосвете. Они представят нам отчет о встрече. А пока что нам необходимо трезво оценить союзнические силы внутри города и за его пределами. Селистена по-прежнему старается заручиться поддержкой Эфраима, однако другие архангелы готовы начать драчку за власть. Если мы не хотим получить прежний вариант мира, хотя и без астериев, нужно выработать основательный план.
– А разве Аталар не должен участвовать в нашей встрече? – спросил Флинн.
– Он на пути сюда. Вместе с Брайс, – ответил Рунн. – Но они просили начинать без них.
Дек и Флинн зачмокали губами, изображая поцелуи. Итан засмеялся, и Перри тоже.
Может, все это не так уж и плохо. Речь не о его предводительстве; эта сторона его жизни не особо нравилась Итану. Речь о будущем. Конечно, поначалу их ждет Хел кромешный, поскольку и без астериев врагов у них хватает, но…
У них есть костяк. Стая, куда входят его друзья из всех Домов.
Потому-то они и собрались здесь. Нет больше разобщенных Вспомогательных сил, разделенных на Дома и породы. Собравшись сегодня, они подали пример.
И потому Итан сказал, обращаясь к Лидии, Рунну, Флинну, Деку и Перри:
– Чем бы эти придурки ни пытались броситься в нас, прилетит им обратно.
– Ты говоришь как настоящий капитан команды по солнечному мячу, – поддел его Дек.
– Да, – согласился Итан.
Эти слова проникли в него, и ему вдруг захотелось очутиться на поле, схватить мяч. Через мгновение все исчезло, но после нескольких лет пустого существования он поймал это ощущение. Захотел, чтобы оно вернулось. И потому он улыбнулся: