Взгляд Лидии метался между Васписом и Гедредом. На лице у каждого не было ни капли милосердия. Только гнев и ненависть. Они – волкожутни – позволили командовать собой какой-то лани. А она их предала.
Теперь они заставят ее заплатить.
Здесь они ее не убьют. Только обездвижат, как в свое время она обездвижила Зофи Ренаст. А затем приволокут к астериям. Вот там-то ее и начнут разрывать по кускам: либо они сами, либо Поллукс.
Крики воздушного легиона звучали громче. Летел ли с ними Поллукс? Скорее всего, да. Вел свору ангелов на ее поимку.
Смерть ждала ее за спиной, в конце выступа. Быстрая, милосердная смерть.
Астерии такую смерть ей не даруют. Если она сумеет добраться до конца выступа… все произойдет быстро.
Она спрыгнет и, скорее всего, не достигнет воды, а разобьет голову о прибрежные скалы и почти ничего не почувствует. Может, короткую вспышку боли, а потом – все.
Даже если она никогда не увидит того, ради чего трудилась и на что надеялась.
Лидия привычным усилием воли вытолкнула эту мысль из головы.
Гедред припал на колено, упер приклад винтовки в плечо, готовый выстрелить.
Лидия потянулась к серебряному ожерелью и сорвала его с шеи.
– Раз мы повторяем прошлое, я вам скажу, что́ мне в ту ночь ответила Зофи.
Лидия швырнула ожерелье – этот ненавистный ошейник – на землю, потом улыбнулась Мордоку и волкожутням:
– Она мне ответила: «Убирайся на Хел».
Лидия повернулась и побежала. Она еще никогда не бегала так быстро в своем фэйском обличье. Она мчалась к концу выступа. Две пули чиркнули у самых ног. Лидия дернулась вбок, легко увернувшись от третьей.
Все, что знали и умели эти волкожутни, они переняли от нее. Она знала все их слабые стороны, чем и пользовалась сейчас.
– Застрелите эту суку! – рявкнул Мордок.
Жизнь Лидии растворялась в каждом ее шаге. В каждом взмахе рук. Пули ударялись в камень, бросая ей под ноги горсти обломков. Оставалось всего несколько шагов.
– Убейте ее! – крикнул Мордок.
Но конец выступа был совсем рядом. А потом под ногами оказался только воздух.
Прыгая, Лидия всхлипнула. Воздух принял ее, чтобы вскоре швырнуть в воду или на камни.
На мгновение ей подумалось, что вода поднимется ей навстречу.
Но этого не случилось. Она падала.
Подобно раскату грома, грянул выстрел. Боль обожгла ей грудь, затрещали кости, окружающий мир стал красным.
Лидия успела сдавленно рассмеяться и умерла.
36
Едва услышав, кого Итан хочет воскресить из мертвых, Джезиба Рога поспешно увела его из бара. Волк попал в кабинет – ее кабинет, – забитый ящиками и коробками. Остатки сокровищ ее галереи.
Колдунья пихнула его на стул у внешней стороны массивного черного письменного стола, а сама уселась в белое плюшевое кресло с противоположной стороны. Затем велела Итану рассказать все.
Он рассказал. Ему требовалась ее помощь, и он знал, что без искренности ничего не получится.
Когда он закончил, Рога откинулась на спинку кресла. Неяркий свет настольной лампы золотил ее короткие волосы цвета платины.
– Я совсем не так собиралась провести этот вечер, – сказала колдунья, потирая выщипанные брови.
На встроенной полке за ее спиной стояло три стеклянных террариума, заполненные разной мелкой живностью. Может, раньше они были людьми и фэйцами, но навлекли на себя ее гнев? Итану хотелось надеяться, что нет.
Но если она превратит его в червяка и раздавит ногой, он не станет возражать. Он сочтет это милосердием.
Глаза Джезибы блеснули, словно она прочитала его мысли.
– Итак, тебе нужен некромант для воскрешения Сигрид Фендир.
– Прошло совсем немного времени, – сказал Итан. – Ее тело… совсем свежее, и потому…
– Я не нуждаюсь в изложении правил некромантии, особенно из уст волка.
– Прошу тебя, – прохрипел Итан. – Послушай, я просто… вконец запутался.
– Запутался? – с холодным любопытством переспросила колдунья.
Итан кивнул и хотел сглотнуть, но в горле совсем пересохло.
– Я должен был ее спасти, а она должна была сделать Фендиров лучше и спасти волков.
– От кого? – спросила Рога, складывая руки на груди.
– От Сабины. От всей долбаной жути, в которую погружались волки.
– Насколько помню, весной волки помчались на помощь жителям Лугов Асфоделя.
– Сабина запретила нам это делать.
– Но ты плюнул на ее запреты и все равно отправился спасать людей. И другие последовали за тобой.
– Я сюда пришел не ради дебатов о политике.
– Однако случившееся – это политика. Ну воскресишь ты Сигрид, и… что дальше? Ты хорошенько продумал будущее?
– Мне нужно исправить случившееся, – прорычал Итан.
– И ты думаешь, что некромант решит эту проблему.
Он оскалил зубы:
– Я знаю, о чем ты думаешь.
– Итан Холстром, ты не знаешь даже того, о чем думаешь сам.
– Не говори со мной так…
Джезиба подняла палец:
– Должна напомнить, что ты находишься в моем Доме и просишь оказать тебе гигантскую услугу. Ты явился сюда без приглашения. Само по себе это уже нарушение наших правил. Так что, волчонок, убери свой недовольный тон, если не хочешь, чтобы я отдала тебя вампирам и чтобы твой труп, высосанный ими до последней капли крови, не оказался на причале.
Глаза Итана сердито блеснули, но он промолчал.
– Хороший песик, – слегка улыбнулась Рога.
Итан удержался от злобного рычания. Колдунья улыбнулась еще шире. Но потом вдруг спросила:
– Где Куинлан?
– Не знаю.
Рога кивнула. Не ему, а своим мыслям.
– Ты же знаешь, я ничего не делаю бесплатно.
Он выдержал взгляд колдуньи. Пусть увидит, что он готов заплатить любую цену. Видя его отчаяние, Джезиба недовольно скривила губы. Ему было на это плевать.
– Большинство некромантов – напыщенные шарлатаны, которые облапошат тебя по полной.
– Потрясающе, – пробормотал он.
– Но я знаю одну такую, которой можно доверять.
– Назови ее цену. И твою.
– Я тебе уже сказала: мне нужен толковый помощник. Если память меня не подводит, в университете у тебя был высший балл по истории. – Поймав недоуменный взгляд Итана, колдунья пояснила: – У Куинлан рот не закрывался. Она постоянно болтала о том, как гордится твоими достижениями не только в спорте, но и по части мозгов.
Его грудь пронзило острой болью. Рога выпучила глаза, удивляясь то ли сказанному ею, то ли выражением его лица. Потом энергичным жестом указала на ящики и коробки вокруг:
– Как видишь, у меня скопилось немало того, что требует сортировки и отправки.
Итан заморгал:
– Значит, я должен… работать на тебя, и за это ты сведешь меня с той некроманткой?
Колдунья кивнула.
– Но мне нужно, чтобы Сигрид оживили сейчас, пока ее тело не начало разлагаться.
– Я не знаю, куда Королева Змей бросила тело волчицы, однако позабочусь, чтобы тело переместили и, образно говоря, положили на лед. Там оно прекрасно сохранится, пока некромантка не освободится.
– И сколько времени это займет?
– А зачем спешить? – иронично спросила Джезиба.
Он не знал ответа. Он не верил, что на колдунью подействует, если сказать ей: «Меня убивает груз собственной вины. Для меня каждый день имеет значение».
– Давай, Холстром, начнем с пары дней. Пара дней твоей добросовестной работы… и там будет видно, хорошо ли ты потрудился, чтобы получить то, о чем просишь.
– Я могу уйти отсюда и обратиться к ближайшему некроманту.
– Можешь, но вампиры укусят тебя раньше. Или ты наткнешься на некроманта-шарлатана и останешься… неудовлетворенным.
Джезиба открыла ноутбук, ввела пароль и, не отрываясь от экрана, сказала:
– Видишь большой ящик с надписью «Лазивус»? Его нужно разобрать и занести содержимое в каталог. Там, на комоде, есть еще один ноутбук. Пароль – ЖеланноеЖеле, оба слова с большой буквы, без пробелов. И не смотри на меня так, Холстром. Его придумала Куинлан.
Итан снова моргнул, затем встал и подошел к ящику.
Он не стал просить у колдуньи ломик, чтобы вскрыть ящик, а сделал это своими когтями. Крышка ящика упала на ковер, из ящика выплыло облачко пыли.
– Учти, Холстром: если что-то сломаешь, будешь платить, – лениво бросила ему колдунья, продолжая что-то набирать.
В это Итану не верилось.
Король Осени не вылезал из кабинета. Брайс позаботилась о собственном пропитании, чтобы снова не выдерживать утомительную кормежку в столовой и игру в вопросы и ответы.
Она шла с подносом к себе, когда с площадки второго этажа послышался голос ее пленителя:
– А я тебя ищу.
– У меня обеденный перерыв. – Брайс качнула подносом. – Пока.
Король Осени загородил лестницу:
– Я хочу с тобой поговорить.
Она смерила отца взглядом. Ее бесило, что ростом он выше. И все же она сумела наградить отца взглядом, который творил чудеса. Брайс помнила, как при первой встрече этот взгляд разозлил Ханта. Говорить с отцом ей не хотелось, и все же она спросила:
– Ты обожаешь порядок. Тогда почему не прибрался в комнате Рунна?
Король Осени наклонил голову. Подобного вопроса он явно не ожидал.
– А с какой стати мне это делать?
– Сентиментальность тебе несвойственна.
– В доме еще десять таких же комнат. Если мне понадобится эта, я прикажу ее вычистить.
– Это не ответ.
– Ты ждешь какого-то особого ответа?
Брайс открыла рот, готовая выдать что-нибудь язвительное, но тут же закрыла и холодно посмотрела на отца.
– Чувствую, это не единственный твой вопрос ко мне. Спрашивай.
И у нее вырвалось:
– Ты никогда не думал, как бы сложилась жизнь всех нас, если бы ты не отправил своих головорезов в погоню за нами, а потом не вытолкал бы меня отсюда, когда мне было тринадцать?
Глаза короля сверкнули.
– Я думаю об этом каждый день.
– Тогда почему? – У Брайс дрогнул голос. – Ты ударил мою мать и тут же пожалел об этом. Ты до сих об этом жалеешь. Однако ты устроил охоту на нас. Мама едва не погибла. Когда в свои тринадцать я приехала к тебе, ты обрадовался. Ты был сама любезность. А через пару дней вышвырнул на улицу.