– Фэйцы не разводятся. – Флинн крепко схватил его за руку. – Это в буквальном смысле брак до самой смерти.
– Но я-то не фэец…
– Зато она фэйка. Если ты с ней разведешься, она лишится шанса снова выйти замуж. Ее сочтут подпорченным товаром. У фэйской женщины, вступившей в брак, есть оттуда только два законных выхода: собственная смерть или смерть супруга. Вдова может снова выйти замуж, а разведенная… об этом никто и слушать не захочет. Ее начнут сторониться.
У противоположной стены Деклан и Рунн негромко разговаривали с Сатией. Наверное, на ту же тему.
Морвен оставался на троне, сердито поглядывая на незваных гостей. Тени вокруг него шипели, словно обитатели змеиного гнезда. Близняшки-Убивашки теперь стояли по обе стороны от трона. Едва близнецы появились в зале, Тарион сразу ощутил липкие тени, тянущиеся к его разуму. Он тут же обрушил на них бурную реку, окружив себя ментальным рвом. Он не понимал своих действий, но прием сработал. Тени утонули во рве.
Это подействовало на него, облегчив принятие решения. Выдерживать присутствие Близняшек-Убивашек… хуже, наверное, были только застенки астериев. Получить мужа, который будет забираться в твой разум…
– Твою сестру отвергнут только фэйцы. У остальных ваниров разведенные женщины не считаются отверженными.
– Как ты не понимаешь? – стоял на своем Флинн, сверкая зубами. – Она не просто фэйка, а дочь лорда Хоторна. Она всегда будет стремиться выйти замуж за фэйца.
– Я ее за язык не тянул. Она приняла мое предложение.
«Да» Сатии было произнесено совсем тихо и робко, но она соглашалась осознанно.
– Сейчас она напугана и находится в отчаянии, – сердито ответил русалу Флинн. – Считаешь это подходящим состоянием для принятия обдуманного решения?
– Никто другой за нее не вступился, – напомнил Флинну Тарион, выдерживая его взгляд.
– Послушай, я знаю все ее дрянные качества. Она избалована, мелочна, бывает злющей, как змея. Но это все-таки моя младшая сестра.
– Так найди другой способ вытащить ее отсюда живой.
Флинн сверкнул на него глазами. Тарион сверкнул своими.
Отмахнувшись от Дека и Рунна, Сатия уверенным шагом направилась к жениху. Она не отличалась высоким ростом, но держалась властно. Ее темные глаза были полны огня.
– Ну так мы женимся?
Вот тебе и тихий, робкий голос!
Брайс, Аталар и Баксиан издали наблюдали за происходящим. Лань стояла в нескольких шагах от них.
Никто не ожидал, что день выльется в череду странных спектаклей с участием Тариона. Сначала он пошел поперек воли Океанской Королевы, теперь это «спасение» Сатии. Но если бы на месте Сатии оказалась Лесия… он бы обрадовался, найдись кто-то, согласившийся ей помочь. И происхождение спасителя не играло бы никакой роли.
– Да, – ответил Сатии Тарион. – Я готов.
Морвен, не теряя времени, приказал позвать жрицу Ктоны. Похоже, он до последнего надеялся, что Тарион отступит.
Через пять минут Тарион стал женатым русалом.
– Ты, – хриплым шепотом произнесла Сигрид, с ненавистью глядя на Итана.
Итан едва верил своим глазам и ушам.
– Что случилось? – крикнула Гипаксии Джезиба.
Гипаксия по-прежнему цеплялась за Итана, а он, пятясь задом, уводил ее к двери.
Колдунье ответила Сигрид. У нее на шее лопнуло еще несколько стежков, обнажив жуткий шрам.
– Мы дошли до развилки. Она хотела пойти в одну сторону… – Зловещая улыбка исказила лицо волчицы. – Я пошла в другую.
Гипаксия отчаянно замотала головой:
– Она не должна была туда пойти. Она выскользнула у меня из пальцев…
– Я никак не мог упустить столь ценный экземпляр, – произнес холодный голос.
Даже Джезиба вскочила на ноги при виде Короля Подземья, стоящего в проеме двери морга.
Как и в ночь осеннего равноденствия, он был в темных истлевших одеждах, развевавшихся на призрачном ветру.
– Ты не имел права! – выкрикнула Гипаксия, высвобождаясь из рук Итана.
Итану, наоборот, хотелось поскорее уйти самому и увести ее от зловещего Короля Подземья. От такой же зловещей силы этого чудовища, не имевшего возраста.
– Ты не имел права превращать ее…
– Разве я перестал быть повелителем мертвых? – Он не делал попыток войти в морг. Казалось, он не стоит на полу, а парит над полом. – Она не прошла ритуал Отплытия. Ее душа была свободна. Ты предложила ей один вариант, я – другой.
Он поманил Сигрид. Она спрыгнула со стола, как живая. Словно и не было обезглавливания и смерти. Если бы не ядовито-зеленые глаза и не шрамы, Итан охотно поверил бы, что так оно и есть.
Наследница династии Фендир стала жницей. Полуживым ходячим трупом.
Это было святотатством. Позором.
И виноват в случившемся только он.
– Какой вариант более привлекателен? – Король Подземья, словно рассуждая вслух, протянул Сигрид руку, и та с готовностью приняла ее. – Что лучше: воскреснуть по воле Гипаксии и попасть под власть ее магии… или получить свободу?
– Или стать твоей служанкой, – без страха поправила его Гипаксия.
– Лучше моей, чем твоей, – усмехнулся Король Подземья и посмотрел на Итана. – А тебе, Холстром-младший, от меня благодарность. Так ее душа могла бы блуждать вечно. А теперь у меня появилась толковая помощница.
– Что… что ты намерен с ней сделать? – решился спросить Итан.
Король Подземья посмотрел на Сигрид и улыбнулся, обнажая крупные коричневые зубы:
– Идем, моя хорошая. Тебе нужно многому научиться.
Однако Сигрид не торопилась уходить. Повернувшись к Итану, она произнесла хриплым, мертвым голосом, свойственным жнецам:
– Ты меня убил.
Никогда еще Итан не испытывал такой жгучей ненависти к себе.
– Прости меня, – неуклюже произнес он, сознавая, что ему никогда не искупить своей вины.
– Я этого не забуду.
Он хотел сказать, что тоже не забудет. До самого конца своей жизни. Итан ненавидел себя за содеянное, однако эти ядовито-зеленые глаза, эта мертвечина в них вызывала у него не меньшую ненависть.
– Мы с тобой скоро побеседуем, – сказал Джезибе Король Подземья.
Судя по тону, это больше напоминало предупреждение, нежели приглашение на разговор. Раньше, чем Джезиба успела ответить, Король Подземья и Сигрид исчезли, окутанные темным ветром.
И только когда в воздухе морга растворились последние клочья теней, Джезиба произнесла:
– Какое несчастье.
Гипаксия смотрела на свои руки, словно по ним пыталась понять, где допустила ошибку.
Итан был не в силах подавить дрожь, охватившую его с ног до головы.
– Сделай что-нибудь, – потребовал он от Гипаксии.
Она не подняла головы.
– Сделай что-нибудь с этим, – зарычал Итан, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Джезиба цокнула языком:
– Уймись, волчонок. Что свершилось, то свершилось.
– Я этого не принимаю. – Итан оскалился на колдунью и снова потребовал у Гипаксии: – Отмени то, что сделала.
Гипаксия медленно подняла на него глаза – угрюмые, усталые, умоляющие.
– Итан…
– Да сделай же что-нибудь! Хоть что-нибудь! – крикнул Итан, и все некромантические орудия ведьмы загремели от звука его голоса.
Ему было плевать. Плевать на все, кроме чудовищных последствий воскрешения Сигрид.
– Ты знала, что так будет? – Он резко повернулся к Джезибе.
На последнем слове у него дрогнул голос.
– Нет, – сухо ответила Джезиба. – И если ты снова посмеешь говорить со мной таким тоном…
– Возможно, еще не все потеряно, – тихо сказала Гипаксия.
От этих слов даже Джезиба заморгала, вместе с Итаном уставившись на бывшую королеву ведьм.
– Если умерший переступил порог в мир жнецов…
Гипаксия выдержала колючий взгляд Итана. Боль в ее глазах сменилась решимостью.
– Некромантия способна довести ее до того порога, но способна и вернуть обратно.
– Как? – спросила Джезиба.
Итан затаил дыхание.
– Нам нужен буревестник.
– Их больше не осталось, – подняла руки Джезиба.
– Зофи Ренаст была буревестником, – сказал Итан, обращаясь больше к себе, чем к женщинам. – Мы думали, что у его брата такие же способности, но…
– Зофи Ренаст мертва, – напомнила Джезиба.
– Где ее тело? – только и спросила Гипаксия.
Вопрос этот, прозвеневший в тишине морга, был чем-то похож на погребальный колокол.
Джезиба опередила Итана. Указав на анатомический стол, где еще совсем недавно лежала Сигрид, и скомканную простыню, белым холмиком застывшую на полу, колдунья сказала:
– После этого… фокуса ты хочешь воскресить еще одну покойницу?
– Зофи погибла несколько месяцев назад, – сказал Итан.
Его снова мутило. И в то же время он вместе с Джезибой поражался смелости и решимости Гипаксии.
– Если над ее телом не проводился обряд Отплытия, воскрешение еще возможно, хотя тело успело разложиться и это… создаст дополнительные трудности. – Гипаксия начала ходить взад-вперед. – В теле Зофи должно остаться достаточно молний для преодоления пропасти между жизнью и смертью. Когда-то буревестники помогали некромантам и своими молниями удерживали души умерших. Они даже могли насыщать своей силой неодушевленные предметы вроде оружия и наделять эти предметы магическими свойствами.
– И ты думаешь, что молнии смогут вернуть Сигрид из состояния жницы? – спросил Итан.
– Мне кажется, молнии зацепят ее душу и вернут на уровень жизни, – сказала Гипаксия. – И дадут ей шанс заново сделать выбор. Несколько дней в состоянии жницы покажут ей опрометчивость прежнего выбора.
В морге стало тихо. Итан вопросительно посмотрел на Джезибу. Колдунья молчала, словно взвешивала каждое слово Гипаксии.
– Это сработает? – спросил Итан, с трудом сглатывая.
Джезиба продолжала смотреть на Гипаксию.
– Возможно, – тихо сказала та.
– Но где тело Зофи? – не унимался Итан. – Друзья мне рассказывали, что в тот момент тело находилось на корабле Океанской Королевы. Но ведь его могли потом и выбросить в море.