XIII
Гарри сделал из услышанной истории другие выводы: когда они вышли из дома Батильды, он рассказал Сириусу о том, что кто-то хочет отправить их с Гермионой на поиски философского камня, а Гермиона предположила, что камень спрятан под люком с цербером и искать камень будут не одни они.
Был ли тому виной рассказ Батильды, недоверие Дамблдора и его нежелание добиваться оправдания Сириуса, как это сделал под конец жизни Арктур, а может, Сириус просто стал опытнее и старше — но Сириус сразу согласился с подозрениями Гарри и Гермионы и понял, кто должен форсировать события, чтобы Сириус и его друзья успели вмешаться на своих условиях. Но даже необходимость не дать крестнику и его девушке впутаться в опасные взрослые игры не могла заставить Сириуса встретиться со Снейпом: детские ссоры Сириус перерос, а вот то, что Снейп выдал Вольдеморту часть пророчества, простить так и не смог. Нужен был человек из волшебного мира, который отправится к Снейпу, и тут разговор с Батильдой Сириусу помог: Сириус понял, что надо искать не самого честного, не самого ему близкого, а того, кто ради Гарри и Гермионы нарушит приказ и наплюет на закон, и желательно убедиться, что этот человек так уже поступал. Так же Сириус отбирал и других людей на это дело, и в результате в тоннель под Визжащей Хижиной, ведущий к Хогвартсу, вошли только он, Кингсли и сослуживцы Джона Грейнджера, и двое волшебников впервые со времен принятия Статута провели в стены Хогвартса десяток магглов.
— Мадам, вы меня еще помните? — спросил Полную Даму Сириус, он для Хогвартса облачился в мантию, чтобы Кингсли было не одиноко среди отставных военных в его синей мантии и феске, но выправка у Сириуса и в мантии была гвардейская, и сердце Полной Дамы дрогнуло. — Позвольте мне повидать крестника перед опаснейшим предприятием.
Гарри вышел в коридор, как только Сириус заглянул в гриффиндорскую гостиную, и Гермиона выскочила вслед за ним, словно уже догадалась по лицу Сириуса, кого она там увидит: среди двигающихся портретов, совсем не вписывающийся в старинные интерьеры Хогвартса, стоял десяток магглов, одетых так, будто они собрались на рыбалку или в поход. Всем им было под пятьдесят лет, многие уже давно начали седеть и лысеть, и они совсем не производили угрожающего впечатления: большинство было невысокого роста, сложения скорее худощавого, чем атлетичного, да и та гибкая упругая сила, которая была им свойственна смолоду, уже постепенно их покидала: спустя лет шесть-семь им бы было уже куда тяжелее собраться для своей последней боевой вылазки.
— Папа! — крикнула Гермиона — конечно, Джон Грейнджер тоже был здесь, вместе с теми, с кем он был в Йемене и на Борнео. — Папа, собака просто уснет, если включить для нее музыкальную шкатулку, в собаку стрелять не надо.
— Хорошо, — улыбнулся Джон Грейнджер. — Тони, держи шкатулку, пусть у тебя хотя бы руки будут заняты.
Гермиона вздрогнула, когда увидела на шее у отца железную цепочку — она видела ее на военных фотографиях и на тех папиных сослуживцах, которые еще не ушли в отставку, и знала, что на цепочке висит индивидуальный жетон, чтобы в случае чего семье не нужно было ехать на опознание. Конечно, отцу Гермиона ничего не сказала, просто сняла с себя и надела на него свой оберег, который мог поглотить почти любое заклятие, жаль только, что лишь одно.
— Мы всего на пару часов, — пообещал Джон Грейнджер, Гарри тоже подошел пожелать удачи, и Джон пожал ему на прощание руку.
— Я уверен, что они скоро вернутся, — сказал Гарри, обнимая Гермиону и глядя вслед тем, кто защищал его с малолетства.
— Все настолько плохо, что ты мне врешь?
— Я не знаю, что там, за люком, на котором лежит собака, — признал Гарри. — Вряд ли там спуск в Аид, там вообще может ничего особенного не быть. Но я знаю одно: когда твой отец учил и меня, и тебя, что дружба и отвага сильнее любого волшебства, он был прав.
Музыкальная шкатулка, которую Гермиона привезла из дома, не понадобилась — трехголовая собака уже спала под звуки зачарованной арфы, и люк под ней был открыт.
— Значит, уже зашел, — сказал Микки. — Стэн, останься здесь. Если собака проснется, включай шкатулку — а не поможет, то сам понимаешь.
Стэн сбросил в люк веревку, закрепив ее за ручку двери, и под веревкой зашевелились темные ветви.
— Дьявольские силки, — догадался Сириус. — Я их еле узнал, их на первом курсе проходят. Их огнем надо.
Сириус не успел достать палочку, потому что Нил уже сломал пластмассовую зажигалку и поджег дьявольские силки и так.
В невысокой комнате под дьявольскими силками, куда все спустились по веревке только из осторожности, не было ничего, а вот в следующей комнате порхали крылатые ключи, похожие на больших стрекоз, и лежали две метлы.
— Нужно поймать ключ от двери в том конце, — понял Кингсли. — Айда, Сириус, полетаем на метлах в помещении, как в школьные годы?
Сухо щелкнул выстрел, один из ключей лишился крыльев и упал вниз, а все служившие с Тони посмотрели на него: достоинством Тони было то, что он прекрасно стрелял, а недостатком — то, что он считал, будто нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить метким выстрелом.
— У него крылья помятые были, — пояснил Тони. — Если этот ваш Вольдеморт сюда зашел, то он пользовался именно этим ключом.
— Теперь уж и не определишь, помятые эти крылья были или нет, — вздохнул Микки, но к двери в следующую комнату ключ подошел.
Следующая комната представляла собой огромную шахматную доску, на которой стояли большие каменные фигуры; завидев гостей, фигуры угрожающе лязгнули своим каменным оружием.
— Ну и что, нам теперь в шахматы тут играть? — возмутился Тони, а черный всадник на коне утвердительно кивнул головой. — Да идите в баню, черные, за Джона вон дочка волнуется, я тоже дома вернуться до ночи обещал. Будем мы еще тут валандаться.
— Взрывать не вариант, — доложил Нил, четверть века назад он был минером-подрывником. — Чтобы такие статуи разбить, нужно будет так рвануть, что от этого потолок обвалится.
Сириус и Кингсли тем временем взялись за дело, трансфигурируя огромные шахматные фигуры в то, из чего они изначально были созданы, и доска вскоре была очищена. Отряд прошел мимо нокаутированного тролля и оставил около него одного человека в карауле, а потом первые трое вошли в следующую комнату, где и за ними, и перед ними вспыхнули стены цветного огня. На столике перед дальней стеной огня стояли какие-то бутылочки, прямо как из Алисы в стране чудес, но морпехи вынули оружие и встали на одно колено, готовые стрелять сквозь огонь, если оттуда в них прилетит какой-нибудь подарок.
— Ткните этот огонь чем-нибудь, — посоветовал из-за второй огненной стены Сириус. — Он почти не горячий, может, это просто иллюзия.
— А может, он сдерживает только магов, — предположил Кингсли, и в подтверждение сквозь огонь позади прошел Нил.
— Я никогда не ошибаюсь, командир, — сказал Нил Микки. — Я же живой сапер.
Сириус и Кингсли еще думали над тем, как потушить магический огонь, а морпехи уже прошли в последнюю комнату, где человек в лиловом тюрбане задумчиво стоял перед Зеркалом Желаний — и тут же этот человек вскрикнул от громкого щелчка и схватился за правую руку, а сердобольные морпехи подбежали к нему втроем, наложили жгут, связали ему руки и ноги и в процессе приложили беднягу затылком об пол.
— Тони! — снова сказал Микки, на этот раз уже с досадой.
— Да ладно, я ему всего-то правую руку прострелил.
— А если это не тот?
— Да, тогда вам придется скидываться мне на волшебного адвоката.
— А если он левша? — спросил Джон Грейнджер.
— Вот, Джон понимает, почему наш майор де Каверли всегда ругал меня за мягкосердечие! — обрадовался Тони. — Так-то для надежности надо было ему обе руки прострелить.
— Не надо, — попросил с пола Квиррел, он на время избавился от влияния Вольдеморта, который потерял сознание от удара лбом об пол. — Хотя вам меня все равно не спасти. Тот, чье лицо вы найдете на моем затылке, овладел моей волей и управлял моим телом…
— Может, у тебя еще есть надежда, Квирнус, — раздался голос от двери, и в комнату вступил Дамблдор, мгновенно опутав Квиррела сетью заклятий и погрузив его в сон, а потом тело Квирелла встало вертикально, и тюрбан на его голове стал разматываться сам собой, открывая уродливое лицо Вольдеморта на затылке Квиррела.
— Видишь ли, Том, из нас двоих только одному суждено покинуть Хогвартс, — сказал Дамблдор, когда уродливое лицо разлепило глаза. — И если бы это был ты, то меня бы уже не выпустили все эти дружные и решительные люди. Так что выбора у меня не было — хотя я и не знаю, что мне с тобой делать.
— Понимаете, друзья мои, — продолжал Дамблдор, обращаясь к пленившему Вольдеморта отряду, — даже если мы заточим здесь Тома, останется проблема, которую скрывает шрам Гарри: Том во время неудачного покушения одарил Гарри очередным осколком своей души, а средства избавить Гарри от этого сомнительного подарка я так и не нашел.
— Ничего, он найдет, — пообещал Сириус, глядя на Вольдеморта в упор. — «Язык» — он на то и «язык», чтобы говорить то, что у него требуют.
— Сириус, — с укором сказал Дамблдор. — Ты ведешь себя как узник Азкабана. Неужели ты опустишься до темной магии и Пыточного проклятья?
— Да я и так справлюсь, — твердо сказал Сириус. — Нас всех этому учили.
— Или я могу заняться, — вызвался Микки. — Если вы боитесь, что Сириус начнет мстить за друзей, я без эмоций разберусь, по-деловому.
Остальных бойцов, похоже, не волновали такие будничные разговоры, и они столпились перед зеркалом, а тут подошел и Стэн, оставленный у входа, потому что ставшего ненужным цербера Дамблдор ввел в долгий сон и левитировал прочь, а вскоре после того и караул около поверженного тролля оказался не нужен, и стоявший в карауле подошел сменить Стэна.
— Эй, Стэн, хочешь дембельский альбом глянуть? — позвал от зеркала Тони, и Стэн тоже заглянул в зеркало. — Я и забыл, дружище, что у тебя тогда были такие уши.