– Ваш отец принимает какие-нибудь зелья? – спросил я, когда он удалился достаточно далеко.
Эрна пожала плечами.
– Если и принимает, то я никогда этого не видела.
– Арес Манфеверд был в курсе этих состояний Рудхора?
– Этого я не знаю.
– А Кемдор не дает вашему отцу никаких лекарств?
– Извините, мне это неизвестно…
Мне пришлось прекратить этот импровизированный допрос, потому что к нам приближались Элания, Кемдор, Стелла и два полицейских. Эльф молчал, идя позади всех, а Галлахад разглагольствовал о том, что закон восторжествует и что убийца будет изобличен.
Эрна бросила на меня выразительный взгляд и ушла. Шериф, увидев в моем лице добычу, вцепился в Бэзила Хрофта и заявил, что мы обязаны продолжить допрос слуг. Я не возражал.
Глава 12
За таким приятным времяпрепровождением мы провели несколько часов, и под конец даже фонтанирующий энергией Ремпсток почувствовал себя словно выжатый лимон. Мы проверяли и перепроверяли полученные сведения, сравнивали, занимались уточнением и устранением несоответствий. Да только все без толку. Промежуточный вывод, к которому мы пришли, был таким: все видели всех примерно в то время, когда произошло убийство. Одни просто физически не могли быть в доме, потому что неотложные дела не позволяли им отлучиться ни на минуту, другие находились на виду. Наибольшие сомнения в плане алиби имелись насчет Лингуда. Он был у себя в комнате и продолжал утверждать, что писал письмо сыну. По требованию шерифа мажордом даже показал его нам, еще не запечатанное в конверт и не отправленное. Рассказ остальных слуг не вызывал вопросов. Мы сравнили показания служанок с тем, что сообщали нам хозяева, и это подтвердилось. Нам пришлось также устроить несколько очных ставок. Особенно лютовал Динг. Но эльфы-конюхи и Риг Мар, тоже работавший с лошадьми, подтвердили, что видели его рядом с домом в указанное время и что Динг первоначально собирался на конную прогулку и позже передумал. В остальном все совпадало, а это значило для нас с шерифом лишь одно – отсутствие зацепок. Пока, во всяком случае. Три персоны без алиби и еще не выясненные мотивы. Так же никто не сознавался в том, что был накануне вечером на кухне. По идее, возможность стянуть нож была у всех…
Блицкрига не получилось. Поняв, что триумфально арестовать никого он не в состоянии, Ремпсток впал в уныние. До ужина оставалось двадцать минут, но он заявил, что на сегодня он сыт по горло этим домом. К тому времени экипаж, на котором полицейские и врач приехали в поместье, успел вернуться.
Я вышел на крыльцо, чувствуя приятную усталость. Подготовительную, самую трудную часть работы мы осилили. Надо признать, вдвоем с шерифом это вышло гораздо быстрее. На опрос слуг у меня ушла бы неделя. Теперь я могу лишь уточнять, имея в голове общую картину.
– Плохое дельце, гнусное дельце, дорогой коллега, – произнес Галлахад, прежде чем сесть в карету. Его энтузиазм поутих. Так всегда бывает с тем, кто настраивает себя на мгновенный успех. – Советую вам быть внимательным, господин Хрофт. Где-то в этом доме прячется убийца. Или нечто, что… словом, я подозреваю потустороннее влияние… Кто-то их них что-то скрывает… – Шериф смерил дом злобным взглядом.
Он не одинок в своих подозрениях. Я заметил в сумерках кабины ухмылку Вингилота.
– Не забывайте – вы обещали делиться информацией.
– Помню.
Мы договорились, что завтра сюда приедет эльф, и на том расстались.
Я решил подняться в свою комнату и встретил по дороге Эланию. Графиня шествовала по лестнице на второй этаж. Я воспользовался моментом поговорить.
– Мне необходимо ваше разрешение на полную свободу передвижений по дому.
– Да? Для чего? – Графиня была измотанной. Выглядела она, конечно, не так, как ее муж, но все же. Ей досталось.
– Я веду расследование, – напомнил я, запасшись терпением.
– Можете ходить куда угодно.
– Еще пару вопросов.
– Я слушаю…
– Откуда Карл взял мазь для своей ноги?
– Я не знаю. У нас есть аптечка на кухне.
– А Кемдор держит какие-нибудь препараты при себе?
– Наверное.
– Кемдор дает что-либо вашему мужу?
– Вряд ли.
– А доктор Манфеверд давал?
– Я не знаю. Рудхор ничего мне не говорит. Мы мало общаемся в последнее время. Он замкнулся, а у меня нет сил разбивать стены, которые он воздвиг вокруг себя.
Я не думал, что Элания лжет мне. Но спрашивал себя: есть ли у меня основания подозревать ее? Пока как будто не было. Отсутствие алиби еще ни о чем не говорит.
– В чем причина, на ваш взгляд?
– Рудхор всегда отличался склонностью к мрачности… Таков уж характер. – Говоря, Элания не смотрела на меня. Все время взгляд в сторону.
– С возрастом подобная меланхолия усилилась?
– Верно. Я не знаю, как подобрать ключ к его сердцу. Простите, это слишком тяжело…
– Понимаю. Конфликтов между Рудхором и Карлом не было?
– Нет, конечно. Они жили в разных мирах… Но дело не в какой-то давней ссоре. Скорее, Рудхор потерял интерес к жизни. Окружающие его мало интересуют.
– Ясно… Вы ничего не знаете о друзьях Карла в Уффенвисе или Листэнфере?
– Ничего.
– А с другими членами семьи Карл не конфликтовал?
– Нет.
– Динг?..
– О! Понимаю… Но это вряд ли. В детстве Динг и Карл были взбалмошными детьми, часто дрались, но все это не имеет значения. Когда они выросли, они потеряли друг к другу интерес. Динг живет в свое удовольствие, его дом Фаранд. Он наезжает сюда каждые три-четыре месяца. Встречались Динг и Карл только в столовой, либо на прогулках.
– Динг не ездил с Карлом в его экспедиции по графству?
– Нет. Динг совершенно нелюбознательный, хотя в душе и остался ребенком. Испорченным ребенком. Такой нервный он в свою мать.
– Как его мать умерла?
– Покончила с собой. Очень взрывная и холеричная была женщина. Врачи сказали, что у нее были маниакально-депрессивные явления. Лечение не приносило результатов. Когда Кемдор принял решение обратиться к чародеям, было поздно. Кира бросилась в море с высокой скалы. Тело унесло – и мы его не нашли.
– Существует ли завещание, составленное вами и вашим мужем?
Один из важнейших вопросов. Ищи кому выгодно! В деле могут быть задействованы призраки, демоны и чудовища, но вся эта колдовская чехарда, как правило, крутится вокруг обыкновенной алчности.
– Завещания нет. Мы даже не обсуждали с мужем этот вопрос, – ответила Элания.
– Почему? – Вот так новость.
– Чтобы нам сесть за обсуждение этого вопроса, надо навести мосты… Сейчас это невозможно.
– Однако, в случае смерти вас или вашего мужа, кому должно перейти наследство? И во сколько оценивается все состояние?
– В случае смерти мужа все перейдет к его брату, а потом будет делиться между Дингом, мной, Карлом и Эрной.
– А Стелла имеет право на наследство?
– Я не разбираюсь в подобных тонкостях, но как жена Кемдора, наверное, имеет. А все имущество… это примерно десять миллионов.
Значит, когда нет завещания, порядок таков… Что получается? Кому-то из наследников, например, захотелось увеличить свою долю. Такое встречается сплошь и рядом. И в этом случае убийца не заинтересован в быстрой кончине владельцев состояния…
Я задал еще несколько вопросов. Мы успели дойти чуть не до покоев графини. Женщина остановила и начала ломать пальцы. Совсем как ее дочь.
Дом затихал. Где-то слышались шаги и голоса служанок. В коридорах зажгли лампы.
Я распрощался с Эланией. На прощанье хозяйка бросила на меня изучающе-подозрительный взгляд. Она не привыкла доверять первому встречному, и своему присутствию в доме я обязан только знакомству с ее сыном. Лишь по этой причине мне выделили комнату и дали полную свободу передвижений. Графиня не могла не знать, что я не успокоюсь, пока не суну свой нос во все углы, пока не доберусь до семейных тайн, которым лучше всего оставаться под спудом времени. Она, безусловно, боялась того, что слишком много грязного белья я вытащу на свет, однако препятствовать мне не рискнула. Элания хотела узнать правду. Ради этого хозяйка готова была пойти на любые жертвы.
Я поднимался на третий этаж. Прислушивался, присматривался. Если в этой зловещей тиши и было что-то, то не чародейского свойства. Сердце Пеликана не давало о себе знать. Сейчас в доме не было сверхъестественных влияний.
Я задал Элании вопрос насчет библиотеки Карла. Что она знает о его книгах и где он приобретал все эти тома. Я нарочно не стал говорить, что они редкие и чему посвящены.
Элания не имела привычки совать нос в дела сына. Ее такие мелочи не интересовали – и здесь она походила на замкнувшегося в себе Рудхора, которому глубоко наплевать даже на собственных детей. По версии графини, книги Карл покупал в Уффенвисе. Либо получал их там в почтовом отделении, если выписывал откуда-то из другого места. Также, по ее мнению, Карл привозил книги из путешествий. В этом году Карл ездил на юг один раз, в прошлом два. Было еще множество недолгих и недальних поездок, о которых Элания толком ничего не знала. Мда… Сведений негусто.
Еще вопрос: вел ли Карл какие-либо личные записи? Элания только пожала плечами и попыталась сострить: на то они и личные, чтобы о них никто не знал. Она права, однако для меня это дополнительная трудность.
Я спросил, где граф может хранить личные вещи. Либо в столе в кабинете, сказала Элания, либо где-то в студии.
– Я туда не захожу, – произнесла женщина с обидой. – Карл не любит, когда ему мешают. Даже служанки, приносящие ему чай и ли кофе, оставляют поднос на столике возле дверей. Если Карл показывал кому-то свои работы, то выносил их из студии.
Она опознала ключи, которые я ей показал. Один от кабинета, другой – от студии, третий – неизвестный. Третий меня интересовал больше всего. Это мог быть ключ от сейфа либо от какой-то тайной двери, которая вела… интересно бы узнать, куда именно, если эта дверь существует.
На этом мы расстались. Я дошел до двери в конце коридора, той, что вела в восточное крыло, и приложил к ней ухо. В щель слегка поддувало. Я представил темные коридоры и лестницы, пустые помещения, где может бродить кто угодно. От такого у меня мурашки поползли по спине.