— У меня нет сил раздеться, — сказала я, но Аксель, не слушая меня, прошел в соседнюю комнату.
Спустя мгновение он вернулся.
— Что это такое? — резко спросил Аксель.
Я обернулась. Он держал в руке банку с настойкой Джоан, которую я тщательно спрятала за комодом. Я встала, краска залила мое лицо; увидев глаза Акселя, я тотчас поняла, что ему отлично известно назначение настойки.
Мы стояли, глядя друг на друга; он с иронией на лице ждал, какую ложь я произнесу, я думала о том, что этот ужасный день, похоже, закончится отвратительной сценой. Вдруг я услышала шаги в коридоре — легкие торопливые шаги, которые я тотчас узнала. Я услышала знакомый, дорогой мне голос — прозвучало мое имя.
Похоже, случилось чудо. Я молча бросилась к двери, распахнула ее и оказалась в объятиях брата.
Глава седьмая
Алекзендер покинул Хэрроу, получив мое первое письмо с намеками на то, что в Хэролдсдайке не все ладно. Он не дождался второго письма, отправленного Недом. Алекзендер тотчас выехал на юг, оставил свои вещи в Рае и дошел пешком до Хэролдсдайка, где Вир встретил его в холле. Вир собирался подняться к нам и сообщить о приезде моего брата, но Алекзендер опередил его и побежал по коридору с моим именем на устах. Он словно боялся, что со мной что-то случилось.
— Как я рада тебя видеть! — сказала я со слезами на глазах. — Как здорово, что ты приехал!
Аксель был в ярости. Алекзендер, похоже, не замечал, что зять не проявлял энтузиазма по поводу его прибытия в Хэролдсдайк. Но я слишком ясно видела признаки этого — сухость его голоса, официальность манер, холодное выражение глаз.
— Пожалуйста, Аксель, — вежливо сказала я, стараясь скрыть свое волнение, — пожалуйста, ложись спать. Не чувствуй себя обязанным принимать Алекзендера. Я знаю, как сильно ты устал.
— Напротив, — произнес он таким ледяным тоном, что я удивилась, как Алекзендер этого не заметил, — я устал не больше твоего. Я распоряжусь насчет еды, Алекзендер. Ты, верно, замерз и проголодался в дороге.
Я поняла, что Аксель не намерен оставить нас вдвоем. Меня охватили разочарование и злость, но Алекзендер приветливо произнес:
— Нет, на самом деле я разогрелся от ходьбы. Если можно, я бы выпил чаю. Обожаю чай, особенно утром, он помогает мне проснуться. Вечером я тоже часто его пью.
Мы выпили чаю. Беседа в присутствии Акселя быстро угасла. Алекзендер наконец заметил напряженность атмосферы и занервничал.
— Может быть, ты отведешь меня в мою комнату? — смущенно обратился он ко мне.
— Я сам тебя провожу, — сказал Аксель. — У твоей сестры был долгий, тяжелый день, ей следовало уже час тому назад лежать в постели.
— Нет, пожалуйста…
— Я настаиваю! Извини, что комната не слишком хороша, но все лучшие спальни заняты гостями, оставшимися на ночь. Моя дорогая, — обратился ко мне Аксель, — я предлагаю тебе позвать Мари-Клер и лечь в постель.
Я не осмелилась возражать. Поняв, что сегодня мне не удастся побыть с братом наедине, я решила дождаться утра. Аксель не сможет постоянно присматривать за нами.
Я не стала звать Мари-Клер и сразу забралась в кровать, чтобы притвориться спящей, когда Аксель вернется. Только я сомкнула глаза, как дверь открылась, и Аксель вошел в комнату.
— Мы еще вернемся к этому утром, — произнес он, игнорируя мои старания казаться спящей. — Пока что скажу, что я крайне недоволен случившимся и намерен немедленно отправить Алекзендера в школу — если администрация Хэрроу еще не исключила его за самовольную отлучку.
— Но он сказал нам, что его отпустили!
Я села, потом снова опустила голову на подушку.
— Он сказал старшему воспитателю, что я заболела…
— Я не собираюсь потакать его лжи. Завтра он покинет Хэролдсдайк. Я оплачу дорожные расходы. Он останется в школе до окончания семестра.
— Он не уедет!
— Уедет, дорогая. Обучение оплачиваю я. Если он хочет закончить учебу в Хэрроу и потом отправиться в Оксфорд, он поступит именно так.
— Но я хочу его видеть, — мой голос дрогнул. Усталость и волнение не позволили мне сдержать слезы.
— Ты увидишь его на Рождество. Он приедет сюда на каникулы.
— Я…
— Не будем больше говорить об этом. Пожалуйста, спи.
Он не стал вспоминать о настойке.
Я попыталась не заснуть, чтобы позже выскользнуть из постели и предупредить брата, но поняла, что Аксель ждет, когда я засну. Я сдалась, усталость одолела меня. Я провалилась в глубокий сон. Когда я проснулась, часы показывали восемь утра. Дождь хлестал по окну.
Я была одна.
Обрадовавшись возможности увидеть Алекзендера, я не стала одеваться, а лишь накинула халат и выбежала из комнаты. Через несколько секунд я распахнула дверь маленькой спальни для гостей, предоставленной ему.
— Алекзендер, — сказала я, — Алекзендер!
Он, очевидно, крепко спал на животе, прижавшись правой щекой к подушке и свесив одну руку с кровати. Рядом с ним стояла пустая чашка. Аксель не забыл, с удивлением и благодарностью подумала я, что Алекзендер любит рано утром пить чай.
— Алекзендер!
Я потрясла брата.
— Проснись!
Но он не просыпался. Я в изумлении снова тряхнула его, но он шумно дышал и не двигался. Мое удивление переросло в испуг, который быстро сменился паникой.
— Алекзендер! — закричала я. — Алекзендер…
Он не просыпался. Я задела локтем чашку. Ставя ее на прежнее место, я почувствовала, что фарфор еще теплый. Кто-то рано утром принес Алекзендеру чай. Брат, проснувшись, выпил его.
Но теперь я не могла разбудить Алекзендера.
Меня охватил ужас.
В слезах я покинула спальню, побежала к себе. Там я с большим трудом овладела собой и быстро оделась как можно элегантней. Укладывать волосы не было времени. Я закрутила их в узел на затылке, накинула на голову платок, выскочила из дома через заднюю дверь и побежала к конюшне.
Но Неда там не было. Я увидела конюха.
— Найди мистера Эдвина, — приказала я. — Он, возможно, на кухне. Скажи ему, что я хочу его видеть.
Парень удивленно пробормотал: «Хорошо, мадам» и скрылся из виду.
Спустя пять долгих минут задняя дверь дома открылась, и Нед направился через двор к конюшне. Походка его была легкой, неспешной, он словно не замечал проливного дождя и порывистого ноябрьского ветра.
— Доброе утро, — непринужденно сказал он, войдя в конюшню. Заметив выражение моего лица, он изменил тон: — Что случилось?
— Вчера вечером приехал мой брат, — произнесла я дрожащим голосом. — С ним что-то произошло. Он не просыпается и тяжело дышит. Пожалуйста, поедем вместе в Рай за доктором — немедленно!
Его глаза округлились, помрачнели.
— Ты кому-нибудь сказала об этом?
— Я слишком испугалась. Я должна привезти доктора — пожалуйста, не задавай больше вопросов.
— Доктор Солтер живет в Рае.
— Я не хочу звать семейного врача. В Рае есть доктор?
— Да, Фаррелл… я точно не знаю, где находится его дом. Кажется, возле Сент-Мэри… Я оседлаю коня.
Он быстро прошел к стойлам.
— Нас могут увидеть, — сказал он, затянув подпругу. — Будем надеяться на лучшее. Ты сможешь ехать у меня за спиной? Советую сесть по-мужски, если не возражаешь. Так безопаснее скакать галопом.
— Отлично.
Он сел в седло и почти поднял меня, усадив за собой. Он был очень силен.
— Тебе удобно?
— Да.
Мы отправились в путь. Похоже, никто нас не заметил. Когда мы выехали на дорогу, дождь ослаб, небо на западе стало проясняться. У высоких стен Рая я заметила, что дождь кончился, бледное солнце освещало мокрые вымощенные булыжником улицы и крыши домов, с которых падали капли.
— Слушай, — сказал Нед, — я не знаю точно, где живет доктор. Я оставлю тебя в холле гостиницы «Джордж-Инн» и поищу его. По-моему, дом Фаррелла находится напротив церкви Сент-Мэри, но я в этом не уверен.
— Хорошо.
Он подъехал к гостинице, оставил лошадь конюху и провел меня в комнату, расположенную возле холла. Там никого не было.
— У меня есть деньги, они могут тебе понадобиться, — сказала я и дала ему монеты.
Он взял их и сжал мою руку. Я удивленно посмотрела на него.
— Человека можно отблагодарить не только деньгами, — сказал Нед.
Я посмотрела на Неда, не понимая его. Я была так поглощена чувством тревоги, что не замечала выражения его глаз.
— Я позабочусь о тебе, если ты уйдешь от Джорджа, — услышала я его голос. — Я найду работу и смогу содержать тебя. Я завидовал Джорджу с момента твоего появления в доме. Ты такая юная и хорошенькая.
Внезапно он обхватил сильными пальцами мою талию, наклонился и стал целовать мои губы, подбородок и шею. Я попыталась отстраниться, но он крепко удерживал меня. Его опытная рука, соскользнула с талии, проворно поднялась к моей груди.
Закричав, я попробовала освободиться, но не смогла — его вторая рука оставалась на моей талии. Он засмеялся, обнажив белые зубы, его темные глаза возбужденно сверкнули. Внезапно ловкость и острый язычок Неда напомнили мне о его матери, Эстер. Я ненавидела Неда.
— Бастард! — выпалила я в приступе бессильной детской ярости.
Он откинул голову назад и рассмеялся.
— И кто это говорит! — воскликнул Нед; он еще сильнее прижал меня к себе; его влажные губы коснулись моего рта; проворные пальцы Неда обследовали мои самые потайные места.
Я оцепенела от отвращения.
Потом я ощутила сквозняк, подувший из открытой двери; Нед ахнул, его мышцы обмякли. Он отпустил меня. Я открыла глаза.
На пороге стоял мертвенно-бледный Аксель. В его глазах не было знакомого мне отсутствующего выражения. Сейчас они сверкали. Руки, вытянутые вдоль туловища, были сжаты в кулаки. Он дышал очень часто.
— Похоже, я появился вовремя, — сказал он.
Нед отпрянул к стене.
— Джордж, она попросила меня съездить с ней в Рай за доктором…
— Выйди.
— Ее брат заболел.
— Выйди, пока я не убил тебя.
Нед молча, неуверенно шагнул к двери. Я видела, что Аксель с трудом сдерживает желание ударить Неда. На его лбу выступил пот. Когда Нед попытался проскочить мимо Акселя, мой муж потерял самообладание. Он схватил Неда за плечи, тряхнул его, дважды ударил ладонью по лицу и вышвырнул в коридор.