— Не надо бояться, мой мальчик, я все улажу. Если сквайр даст тебе работу, поблагодари его и постарайся быть усердным и прилежным. И тогда у тебя все получится, я в этом не сомневаюсь, — прошептала она, дергая колокольчик на двери, где красовалась начищенная табличка: «Моррис».
— Входите! — раздался грубый голос.
Чувствуя себя так, будто ему сейчас будут рвать зубы, Бен робко последовал за доброй женщиной, которая надела на лицо свою самую сладкую улыбку, стремясь произвести благоприятное впечатление.
Старый седовласый джентльмен сидел, читая газету. Он вперился в пришельцев острым взглядом поверх очков и осведомился раздраженным тоном, который мог перепугать любого, кто не знал, какое доброе сердце бьется под его просторным жилетом:
— Доброе утро, мэм. Какая теперь у вас проблема? Юный бродяжка украл ваших цыплят?
— Господи, конечно, нет, сэр! — воскликнула миссис Мосс, придя в некоторое замешательство от этого приветствия.
В нескольких словах она поведала историю Бена, непроизвольно подчеркивая его достоинства и преуменьшая недостатки. Сквайр заинтересовался ее рассказом, даже сам Бен был растроган, словно речь шла не о нем, а о ком-то постороннем.
— Расскажи-ка мне, мальчик, что ты умеешь делать? — спросил старый джентльмен, одобрительно кивая миссис Мосс, когда она закончила свой рассказ.
При этом он бросил на Бена такой острый взгляд из-под лохматых бровей, что тому показалось, будто его просверлили насквозь.
— Почти все, сэр, чем можно заработать на жизнь.
— Ты умеешь полоть сорняки?
— Никогда не приходилось, сэр, но я могу научиться.
— Вырвешь с корнем всю свеклу и оставишь сорняки, не так ли? А клубнику собирать умеешь?
— Есть клубнику мне приходилось, собирать — нет.
— А пахать на лошади можешь?
— Думаю, что смогу, сэр! — и глаза Бена засияли, поскольку он страстно любил благородных животных, которые еще недавно были его ближайшими друзьями.
— Только никаких трюков. Мой конь — прекрасный парень, и я очень забочусь о нем.
Сквайр говорил очень серьезно, но глаза искрились смехом, и миссис Мосс с трудом сдерживала улыбку, поскольку лошадь сквайра была притчей во языцех во всем городе. Ей было двадцать лет, и она имела довольно эксцентричную походку. Она высоко поднимала передние ноги, как будто собираясь развить предельную скорость, хотя никогда не выходила за пределы легкой рыси. Мальчишки говорили, что у нее самый медленный галоп и самый быстрый шаг и вообще всячески издевались над большим неуклюжим животным. Кроме того, лошадь имела гордый римский профиль и не позволяла по отношению к себе никаких вольностей.
— Я слишком люблю лошадей, чтобы плохо с ними обращаться, сэр. Что касается езды верхом, то я не боюсь ни одного существа, если оно на четырех ногах. Король Марокко привык лягаться и кусаться, но я его научил, как себя надо вести.
— Тогда ты, наверное, сможешь выгонять коров на пастбище?
— Я управлялся со слонами и верблюдами, страусами и медведями гризли, мулами и шестеркой рыжих пони. Возможно, смогу выгнать и коров, если потренируюсь, — ответил Бен, стараясь быть смиренным и почтительным, хотя презрение переполняло его сердце при одной мысли о том, что кто-то сомневается в его способностях управляться с животными.
Сквайру мальчик нравился все больше своей забавной смесью негодования и радостного удивления, которые выдавал огонь в его глазах и затаенная улыбка, игравшая на губах. К тому же его весьма впечатлил список животных, с которыми мог управляться Бен. Он серьезно проговорил:
— Мы здесь разводим не особенно много слонов и верблюдов. Медведей в этих местах раньше было множество, но людям пришлось от них избавиться. Мулов сколько угодно, правда, больше двуногих, а что касается страусов, то вместо них здесь предпочитают шанхайских кур.
Больше ему ничего не удалось сказать. Бен расхохотался так заразительно, что остальные присоединились к нему. Казалось, именно этот веселый смех и решил дело. Отсмеявшись, сквайр прокашлялся и проговорил с оттенком прежней грубости:
— Ну, хорошо, мы попробуем тебя на коровах. Недолго. Мой человек покажет тебе, как за ними ходить. Помимо этого, я дам тебе какую-нибудь мелкую работу в течение дня. Посмотрю, что тебе лучше удается, и пришлю вам сегодня вечером весточку с парой слов, миссис Мосс. Мальчик может спать у вас в доме, не так ли?
— Да, конечно, сэр. Тогда ему будет удобно ходить на работу. Я могу за ним присматривать, он совсем не будет для нас обузой, — с жаром проговорила миссис Мосс.
— Я сделаю запросы по поводу твоего отца, мальчик, и посмотрю, на что ты годишься. Тогда я смогу дать ему полный отчет, когда он приедет за тобой, — ответил сквайр, назидательно подняв вверх корявый указательный палец.
— Спасибо, сэр. Я все сделаю, сэр. Отец приедет, как только сможет, если, конечно, он не болен и не пропал, — пробормотал Бен, в душе поблагодарив звезды за то, что все так удачно складывается.
В этот момент к ним подошел рыжеволосый ирландец и остановился, неодобрительно уставившись на мальчика.
— Пэт, это Бен, он хочет у нас работать. Будет выгонять коров на пастбище и присматривать за ними. Подбери ему еще какую-нибудь несложную работу и дай мне знать, если у него что-нибудь будет получаться.
— Да, ваша честь. Пошли, парень, я покажу тебе скотину, — прохрипел Пэт, мрачно оглядывая Бена с ног до головы.
Наскоро попрощавшись с миссис Мосс, Бен последовал за своим новым руководителем, испытывая жгучее желание сыграть с ним какую-нибудь злую шутку в ответ на нелюбезный прием. Однако через мгновение он напрочь забыл о его существовании, так как увидел на скотном дворе Герцога Веллингтона, названного так из-за своего носа с горбинкой.
Если бы Бен хоть немного знал о Шекспире, то воскликнул бы: «Коня! Коня! Полцарства за коня!», потому что его обуяли именно эти чувства, и он без страха подбежал к полному достоинства животному. Герцог прижал уши к голове и стал размахивать хвостом, как будто на мгновение почувствовал недовольство, но Бен взглянул ему прямо в глаза, ловко щелкнул по носу и издал чмокающий звук, заставивший лошадь успокоиться.
— Он может тебя покусать, если будешь ему докучать. Отстань от него и занимайся скотом, как велел сквайр, — скомандовал Пэт, который на публике всячески демонстрировал свое уважительное отношение к Герцогу, а втихомолку жестоко бил его.
— Но я его совсем не боюсь. Ты ведь не причинишь мне зла, старина? А теперь смотри — он знает, что я его друг, и разрешает сесть на него, — решительно проговорил Бен.
Он обнял Герцога за шею и доверчиво прижался лицом к щеке лошади.
Сквайр наблюдал за всей этой картиной из открытого окна. Судя по выражению, появившемуся на лице Пэта, назревало что-то недоброе, и он решил вмешаться:
— Пусть парнишка запряжет Герцога, если сумеет. Я сейчас собираюсь ехать. Пускай теперь это будет обязанностью мальчика, наряду со всеми остальными.
Бен был счастлив оказанным ему доверием и показал себя таким проворным и умелым, что вместительный фаэтон подкатил к дверям в поразительно короткий промежуток времени с улыбающимся маленьким грумом верхом на Герцоге, как раз когда сквайр вышел на порог.
Любовь мальчика к лошадям понравилась старому джентльмену, а также то, как он ловко управляется с упряжью. Однако Бен не услышал никакой похвалы, только кивок и короткое «Неплохо, парень!», а затем экипаж отправился в путь, скрипя и подпрыгивая на колдобинах.
После этого Пэт отворил ворота скотного двора, оттуда шеренгой вышли четыре откормленных коровы, и Бен погнал их по дороге на дальнее пастбище, где ранняя трава с нетерпением ожидала, когда ее начнут энергично щипать. Проходя мимо школы, Бен бросил соболезнующий взгляд на каштановые, черные и соломенные головы детей, толпившихся у окна. Свободолюбивому пареньку необходимость быть запертым столько часов в четырех стенах казалась настоящим несчастьем, особенно в такое утро, как это.
Легкий ветерок, кружившийся на ступеньках, сослужил Бену хорошую службу, хотя он еще не подозревал об этом. Внезапный порыв ветра поднес к ногам мальчика разорванный лист бумаги. Увидев нарисованную на ней картинку, Бен поднял бумажку с земли. Она наверняка выпала из какой-нибудь книжки по истории, с которой плохо обращались. На картинке были нарисованы несколько необычных кораблей, стоящих на якоре, с которых высаживались люди в странной одежде, а на берегу танцевала толпа индейцев. Бен внимательно рассмотрел все, что смог, но никак не мог понять, что это означает, потому что страница была залита чернилами, к сильному разочарованию нового читателя.
— Спрошу девочек, может, они что-то знают, — проговорил Бен про себя после того, как тщетно попытался найти еще какие-нибудь листки. Ничего не обнаружив, он отправился дальше, наслаждаясь песней жаворонка, теплыми солнечными лучами и приятным чувством дружелюбия и безопасности, которое побудило его вскоре и самого засвистать так же весело, как жаворонок или черный дрозд на пашне.
Глава VIАБОНЕМЕНТ В БИБЛИОТЕКЕ
В этот вечер Бэб и Бетти сидели после ужина на старой веранде и играли с Джозефусом и Белиндой, одновременно обсуждая события прошедшего дня. Появление необычного мальчика и его собаки стало самым необыкновенным событием в их тихой жизни. Они ничего не слышали о Бене с самого утра, когда он работал вместе с Пэтом на дальнем поле. Они видели их, проходя мимо. Санчо, озадаченный новым поворотом в своей судьбе, не отходил от своего хозяина, решив оберегать его от возможных опасностей.
— Скорее бы они вернулись. Солнце садится, я слышу, как мычат коровы, значит, их уже пригнали домой, — нетерпеливо проговорила Бетти.
Для нее новый мальчик был чем-то вроде интересной книги, и она хотела поскорее прочесть незнакомые страницы.
— Я хочу выучить те знаки, которые он делает Санчо, когда заставляет его танцевать. Если мы их узнаем, Санчо будет веселить нас, когда нам захочется. Он — самая славная собака, которую я когда-либо видела, — с улыбкой проговорила Бэб, любившая животных еще больше, чем ее сестра.