– Смотри, какая красота! – прошептала восторженно и опустилась на колени.
Ребята расступились, чтобы Ада и Макс могли сесть рядом, и придвинули к ним альбом с рисунками. Сад, утопающий в яблочном цвете, деревенский дом, почерневший от времени, но крепкий, будто вросший в грунт. Вертикальные планки забора. Крынки тупыми днищами вверх. Аделия почувствовала, что ей трудно дышать. Перевернула скорее страницу – посмотреть, что там дальше.
Тот же дом. Другой ракурс – со стороны веранды. Столик с двумя приставными стульями, деревянная лавка. Яркое полотенце брошено на нее, будто пятно крови. Яркий весенний свет, какой бывает обычно по утрам, и лубочно-яркая зелень.
– Что это? Чей это альбом? – Макс хотел посмотреть обложку, Ада не позволила, жадно погладила пальцами шершавую поверхность.
Девушка перевернула еще одну страницу. Снова этот же дом, в вечернем свете. Белая луна бросает призрачные тени на покосившуюся крышу, заглядывает в потускневшие от старости окна. Серебрит у горизонта темную гладь острова. Внизу, под наброском, дата: 30.08.1956 г. И каллиграфически выведенная подпись: А.В. Свиридов.
– А.В. Свиридов… Кто это? – пробормотала Аделия.
Она перевернула следующую страницу и ахнула: черно-белый карандашный набросок девочки с туго заплетенными косами в просторной ночной сорочке с темным кантом по горловине. Большие глаза смотрели с удивлением и интересом. Подробно отрисованный рисунок, на котором художник даже сумел передать фактуру ткани сорочки, блеск глаз, хрупкость рук.
– Господи… Этого не может быть, – прошептала.
Взгляд скользнул ниже, в правый угол, где обычно стоит подпись художника. На этот раз – без даты. «А.В. Свиридов».
Девушка прикрыла рот рукой.
– Что? – Макс смотрел на девушку с беспокойством, но пока ничего не понимал. Дети тоже переглядывались в недоумении.
Аделия перевела взгляд на капитана, прошептала:
– Это она. Девочка. Которую я видела прошлой ночью…
– Что? – Макс развернул к себе рисунок, присмотрелся.
– Это та девочка. Абсолютно точно.
Макс просмотрел рисунки.
– То есть эта девочка была знакома с художником, А.В. Свиридовым?
Аделия покачала головой, показала пальцем на то место на рисунке, где изображен подол сорочки: ткань будто таяла над травой.
– Она уже тогда была призраком. Рисунки из альбома датированы 56-м годом. Значит, портрет был сделан примерно в тех же годах.
Макс уперся взглядом в просвечивающую сквозь фигуру девочки ограду.
– Уже тогда призрак?
– Да…
Альбом выскользнул из рук, из-под последней страницы показался букетик засушенных цветов. Тонкий светло-зеленый черешок, круглые и короткие листья, пушистые, будто бархатные. Цветок с пятью небесно-голубыми чуть заостренными на концах лепестками, похожими на мышиные ушки. Аделия перевернула страницу, заложенную сухоцветом.
В ее руки упал чертеж витража, в точности повторяющий цветок из засушенного букетика. Аккуратные ряды цифр, расчеты, схема… И броская надпись в верхнем углу «Myosótis».
Вадька сопел, вытянув шею, прочитал:
– Myosótis?
Василиса ткнула в пояснение рядом:
– Горлянка, незабудка.
Аделия перевела взгляд на витраж.
– Это не фиалка. Это незабудка.
Она перевернула страницы альбома, взглянула еще раз на карандашный набросок девочки-призрака у ограды.
– Нам надо найти этого А.В. Свиридова, – прошептала. – Или его наследников, может быть, они что-то знают об этом рисунке.
– Сейчас?! – Римма Аркадьевна всплеснула руками. – 31 декабря, у всех праздник…
Она с недоумением уставилась на сына, перевела взгляд на Аделию.
Тот безапелляционно отозвался:
– Кому надо, тот работает. Мы быстро, одна нога здесь, вторая – уже тоже здесь! – и, ныряя на ходу в рукава куртки, толкнул дверь, завел с пульта двигатель. Аделия спешила за ним следом, собственно, сама удивляясь, что он так спешно рванул исполнять ее просьбу – встречаться с архитектором.
– Макс, мы ведь даже не знаем, где он живет! – всплеснула руками на крыльце.
Капитан обернулся через плечо, укрывшись от ветра, сделал затяжку:
– Кто? – прищурился.
Аделия опешила:
– Мы не к архитектору едем?
Александров пожал плечами:
– Давай попробуем и к нему. Если успеем, конечно…
Он неопределенно посмотрел в сторону города, прищурился от сигаретного дыма. Девушка не понимала:
– А куда тогда мы так торопимся?
Макс достал из кармана сотовый, активировав экран, показал сообщение: «Я тебе просто сбрасываю выписки, анализируй сам, брат. Там на всех, чтобы два раза не вставать». И прикрепленный к сообщению файл.
– Громов? – Макс кивнул в ответ. – Так мы распечатывать выписки едем?
Снова кивнул, спустился по ступенькам и направился к машине:
– В Вязьму поедем, в УВД… Там распечатаем и с парнями познакомимся заодно…
– За одно с чем? – Аделия медленно спустилась с крыльца.
– Заодно с поиском адреса твоего архитектора, – Макс распахнул пассажирскую дверь: – Поехали, пока народ на месте. Новый год на носу!
Неприметное крыльцо серого здания с рисованной гуашью елочкой на стеклянных дверях – так выглядел вход в УВД. Аделия еще усаживаясь в машину заметила, как преобразился Макс: уже знакомая девушке собранность, острота во взгляде, плавность и уверенность движений – капитан снова оказался в своей стихии. И с приближением к зданию УВД это чувство росло. Он взбежал на крыльцо, рассеянно посмотрел по сторонам, распахнул дверь и галантно пропустил Аделию вперед. Размашисто шагая, подошел к окну дежурного, достал паспорт и положил на стойку:
– С наступающим, нам в 106 кабинет…
Дежурный неохотно оторвался от изучения журнала регистрации, спрятал между страниц электронную книгу. Лениво потянулся за паспортом, безошибочно открыв на нужной странице – с фотографией. Сверился со списком.
– Документики на девушку? – уточнил.
Аделия растерянно пожала плечами:
– А у меня нет с собой…
Макс облокотился на стойку, прищурился:
– Запиши, что нас двое, а?
Дежурный внес данные его паспорта в журнал. Вернул паспорт на стойку:
– Не положено. – Скользнул взглядом по Аделии, кивнул на скамейку у входа: – Девушка может тут подождать.
Его напарник прохаживался за спиной, будто разминал ноги. Небрежно глянув на вошедших, достал сотовый, быстро набрал сообщение.
Макс озадачился:
– Ну, друг, чего она здесь будет мерзнуть?
Дежурный посмотрел на него, уколол взглядом:
– А вы в 106 м не задерживайтесь… Она и не успеет замерзнуть. Проходите, – дежурный равнодушно кивнул в сторону коридора: – Первый этаж, правое крыло.
И вернулся к своему журналу.
Макс протянул Аделии ключи:
– Подожди в машине тогда…
Девушка взяла ключи, посмотрев в его удаляющуюся спину, огляделась по сторонам и присела на скамейку. Мимо сновали люди в полицейской форме – Аделия не разбирала ни званий, ни подразделений. Многих, шедших «по гражданке» узнавала по профессиональным глазам, которые скользили по ней, замечая детали, перебирали до мелочей и отпускали взглядом как не представляющую интереса. Было неловко и неудобно из-за этого.
Чтобы куда-то себя деть, девушка достала из сумки альбом архитектора Свиридова, бережно открыла на последней странице – где был вложена зарисовка призрака. Сколько лет девочке?
Ада слышала, что призраки детей всегда выглядят примерно одинаково с точки зрения возраста – не младенцы, но и не подростки. Внешне это могут быть образы ребенка от пяти до десяти лет. Не поймешь и по элементам одежды – более «взрослые» призраки могут иметь какие-то индивидуальные черты – походка, очки, шрамы – а дети нет.
«Ангелы», – невольно напрашивалось.
«Незабудки», – вторило в груди.
– Ваши рисунки? – неожиданный вопрос над головой заставил вздрогнуть, Аделия едва не выронила альбом, сумка выскользнула из рук, скатилась на скамейку. Девушка перехватила ее, подняла голову: напарник дежурного, тот самый, что прохаживался по коридору, замер рядом с ней, бесцеремонно разглядывая через ее плечо ночной пейзаж и зарисовку призрака.
Девушка покачала головой:
– Нет. Это рисунки одного местного архитектора, случайно их нашли в архиве. Хотели вот встретиться с ним или его наследниками, передать.
Дежурный наклонился ниже, прочитал подпись:
– Свиридов? – в голосе удивление. – Так он умер давно.
У Аделии упало сердце. Хотя, конечно, это следовало предусмотреть – возраст у архитектора наверняка немолодой.
– А родственники его здесь остались, не знаете?
– Работа у меня такая, все знать… Не остались. В позапрошлом году дочь в Москву перебралась. Татьяна Архиповна Лифанова, поищите ее там.
– А как самого архитектора звали? Архип Свиридов?
Дежурный кивнул:
– Ну да. Он здесь похоронен, в Вязьме… Говорят, последние годы сильно сдал, болел много? Говорят даже немного того, – полицейский покрутил у виска: – свихнулся. Все искал кого-то.
Мужчина посмотрел на вошедшего в здание коллегу, пожал руку, поздоровался и сразу вернулся к разговору с Аделией:
– На местном канале про него передачу снимали к годовщине смерти, рассказывали… А это точно его рисунки?
Аделия пожала плечами:
– Вроде бы да… Сами хотели узнать, для этого его, собственно, и искали…
Посмотрела в коридор – в его полумраке появилась фигура Макса. Дежурный вздохнул:
– Ну, тогда дочку его ищите, может, у нее какие-то данные или узнает руку отца… – Когда Макс подошел вплотную, дежурный неодобрительно взглянул на стопку распечаток в его руке.
– Все? – спросил.
Макс кивнул, перевел взгляд на Аделию:
– Я заодно узнал, где искать архитектора Свиридова.
– На местном кладбище, – девушка покосилась на дежурного, пояснила: – Мы тут с молодым человеком беседовали как раз на эту тему… Наследники в Москве.
– Угу, ясно, – Макс скептически хмыкнул.