В больнице пахло хлоркой и лекарствами. Тамилу мутило, руки и ноги отяжелели, сердце начало ныть. Казалось, она больше никогда не встанет с этой обитой коричневым кожзаменителем скамьи возле кабинета врача.
«Инфаркт миокарда», – маленьким молоточком стучал по натянутым нервам диагноз. Инфаркт, инфаркт… Причина? Тамила вздохнула, потому что причина была чертовски глупой: расшатанные нервы и успокоительные, которые мать пила постоянно и в большом количестве. Последнее время она всё слишком близко воспринимала к сердцу…
– Что сказали?
Богин сидел рядом. Он объяснил, что не хочет, чтобы на нервной почве галлюцинации набрали новую силу. К тому же пока она занималась матерью, он успел сделать анализ увиденного на тренинге и должен обязательно об этом рассказать.
– Инфаркт, – Тамила провела ладонями по лицу. – Завтра уже всё, сегодня со мной никто говорить не намерен.
Сейчас она чётко осознала, что тиски волнения потихоньку её отпускают: руки начали мерзко подрагивать, а желудок скрутило от голода. Ещё она понимала, что не время думать о еде, а надо вызывать такси и ехать домой. Эксплуатировать Богина в очередной раз было просто бессовестно.
Он встал:
– Что ж, раз так сказали, то нечего сидеть. Если вы не собираетесь тут ночевать, то можем уходить. Или есть варианты?
По голосу Тамила прекрасно понимала, что Богин устал, но в то же время не могла объяснить себе его ослиное упрямство, с которым психолог не желал оставить её.
– Хорошо. Как скажете.
Шутка вышла весьма кислой и сомнительной, но Богин оторопел. Потом, правда, усмехнулся и кивнул:
– И на том спасибо. Пошли искать машину, парковать пришлось далековато, сюда было не подъехать.
Во время прогулки по ночному переулку Богин потребовал, чтобы Тамила повторила всё, что видела на тренинге. Казалось, что он боится ошибиться, и в то же время ему не терпится как можно скорее высказать своё предположение. Некоторое время он молчал, но потом всё же решился:
– Ничего не бывает просто так. Насколько я могу ещё в чём-то разбираться, то скажу следующее. Чернота, которая не отпускает белые полоски, – это символ. Это то, что является главным источником всех ваших бед; почки, которые он выбросил потом, – те, кого он удерживает возле себя. У источника и его жертв есть явная связь. При этом источник сильно тянет энергию из них.
Тамила слушала его молча. Ей подобная мысль не приходила, но это вполне могло быть. Объяснение Богина выглядело логично.
– Что вы хотите этим сказать?
Богин пожал плечами, потом вздохнул:
– В следующий раз нам надо как можно глубже попасть в ваше прошлое, хоть как-то расшевелить этот пласт сознания. Иначе так окончательно запутаемся и ничего не поймём.
– А если… – Тамиле вдруг пришла в голову мысль. – Если попытаться разорвать эти связи?
Богин ухмыльнулся:
– Ну это очень правильный выход. Но я не уверен, что пока возможный, – он задрал голову и посмотрел на звёзды – тучи разошлись, и теперь небо походило на чёрный бархат, усыпанный драгоценностями. – Но надо пробовать.
Показался чёрный автомобиль Богина, Тамила затаила дыхание, ожидая, что он ещё скажет. Но психолог невозмутимо открыл перед ней дверцу.
– Прошу. Судьба сегодня кататься вместе со мной, – усмехнулся он.
– Не знаю, как вас и благодарить, – произнесла Тамила. – Вы действительно мне очень помогли.
Богин чуть поморщился:
– О помощи поговорим после. Настоящей.
Тамила чуть поёжилась, понимая, что он имеет в виду галлюцинации, а также то, что бороться с ними будет тяжело.
Глава 6. У меня к тебе предложение
Тамила думала, что заснёт сразу, как только доберётся до кровати. Однако хоть часы и показывали без чего-то три ночи, заснуть не получалось – сказывались нервы и насыщенный происшествиями вечер. Она радовалась, что на обратном пути Кирилла уже не было видно. Скорее всего, он вспомнил, что стоит выспаться перед тем, как идти на работу. Или же понял, что поездка в больницу – явно не развлекательное турне. Впрочем, Тамила не была уверена, что Кирилл не бросил своё преследование в тот момент, когда они с Богиным подъехали к дому матери.
Тамила села на постели и обняла колени руками. Не давали покоя мысли о матери. Что могло произойти такого, что стало отправной точкой для инфаркта? Соседка сказала: «Мы просто беседовали», но Тамиле в это не верилось. Если мило обсуждать сериал или ещё какую-то телевизионную ерунду, сердце не схватит.
Глубокий вздох неожиданно отозвался каким-то глухим ударом. Тамила быстро приложила руку к груди, испугавшись, что и у неё могут начаться проблемы со здоровьем, но звук повторился.
«Трусливая дура», – выругала она себя, прекрасно осознав, что звук исходит откуда-то из коридора.
Она быстро встала на ноги и направилась к входной двери. Звук стал тише, создавалось впечатление, что кто-то молотит кулаками по стене. Решив, что таким среди ночи заниматься никто не станет, она передумала глядеть в дверной глазок. Тамила уже было собралась вернуться в комнату, как заметила что-то белеющее возле тумбочки с обувью. Она нахмурилась и присела, подхватила предмет и хмыкнула. Листок с записями из книги Корженевской.
Тамила покрутила его в руках. С одной стороны, надо бы вернуть, с другой – вряд ли подруга вспомнит, где и что оставляла. Карандашные записи были уже едва видны, словно бумага пролежала долгое время или её постоянно сминали.
Тамила некоторое время бездумно их рассматривала. Перед глазами вновь появился Богин. Она не знала, как охарактеризовать его поведение. Оно было вполне нормально, если бы между ними намечался роман. Но врач так за пациентом следить не должен. В большую и светлую душу практикующего психолога Тамила не особо верила. Хоть где-то в глубине и понимала, что порой люди способны на добрые поступки просто так. Но привыкшая в последнее время во всём видеть подвох, она не могла расслабиться и поверить.
– Иногда на пути встречаются и неплохие мужчины, – пробормотала она под нос, будто желая убедить саму себя. – Это не сказка, просто их слишком мало.
Внутренний голос намерен был протестовать, но Тамила замерла, заметив, что на листке бумаги что-то шевельнулось. Это могла быть нитка или ещё что-то, прихваченное с пола. Она вздрогнула, когда поняла, что буквы начали шевелиться. Сначала медленно и неуверенно, словно пробуя, пытаясь понять, на что они способны. Чёрточки и палочки сливались в единое целое, завитки обхватывали их, словно петли лассо, и резко стягивали. Тамила попыталась отбросить листок, но ничего не вышло. Бумага начала резко сереть, покрылась пятнами, а сливающиеся буквы медленно, но верно поползли к её руке.
У Тамилы внутри всё похолодело. Она точно знала, что не спит! И так же знала, что написанное не может самостоятельно передвигаться. Причудливая вязь обвила пальцы, прикоснулась к тыльной стороне ладони, пошла выше. Тамила почувствовала неприятный зуд, словно под кожу забралась пчела и теперь безостановочно переступала лапками туда-сюда. Женщина тряхнула рукой, зуд охватил всю руку, ладонь взмокла. Буквы менялись с невероятной скоростью.
В какой-то момент показалось, что кто-то стоит рядом и дышит ей на ухо. Огромная чёрная тварь, которую нельзя разглядеть, если смотреть на неё прямо. Только боком, только осторожно, чтобы она не догадалась.
– Прочти послание, – полувыдох-полушипение сменилось всхлипывающим хохотом, от которого по коже пошли мурашки. – Прочти, прочти, прочти… Это тебе!
Тамила шумно вдохнула и прикрыла глаза. Она вдруг чётко поняла, что если даже попытается разобрать написанное, то сойдёт с ума окончательно.
– Я одна, – твёрдо и громко сказала она. – Одна.
Хохот повторился. Тамила вскрикнула и вскочила с кровати. Смятая бумажка отлетела в сторону, но упала вверх той стороной, на которой было выведено, хоть и корявым почерком, но вполне отчетливо: СДОХНИ.
Слабо понимая, почему так поступает, Тамила прошла к балкону и, отыскав пепельницу, в которой всегда лежала зажигалка, схватила последнюю. Потом подняла злосчастный листок и подожгла его. Он горел, скручиваясь и извиваясь, будто Тамиле вздумалось подпалить живое существо.
К запаху сожжённой бумаги добавилось что-то ещё, от чего Тамила закашлялась и её начало мутить. Она не хотела даже думать о том, что может оставить в доме что-то, принадлежавшее к увиденной чертовщине. Прошло ещё некоторое время, прежде чем Тамила почувствовала себя спокойнее. Всё же сонливость наконец-то взяла своё, и на этот раз получилось отключиться до самого утра вплоть до пронзительного визга будильника.
Перерыв был испорчен. Тамила с трудом избавилась от назойливых представителей партнёрской фирмы. Табан мотался по командировкам, а поставленный заместитель ещё не понимал что к чему. Тамила неплохо владела финансовым вопросом, но не могла дать ответы абсолютно по всем ситуациям. В результате складывалась нехорошая обстановка, заставлявшая Тамилу нервничать ещё больше. Бессонная ночь никак не способствовала трезвому расчёту и сообразительности.
Общими усилиями они сумели убедить представителей, что не стоит поднимать панику и что лучше приехать через пару дней, когда явится сам Виктор Евгеньевич и они сумеют посмотреть на сложившуюся ситуацию со всех сторон.
Голод скрутил желудок, даже начала болеть голова. Тамила подождала, пока роскошное авто представителя отъедет от здания, и тут же кинулась к полке, чтобы взять кошелёк.
– Ты куда это? – сидевший за её компьютером Вадька, пытаясь переустановить слетевшие программы, с удивлением посмотрел на неё.
– Время еды, – кратко сообщила она. – Не хочу падать в голодный обморок.
Программист нахмурился и покачал головой:
– Ты на себя сегодня в зеркало смотрела? Какой ещё обморок? Я думал, ты давно в нём!
Тамила резко выпрямилась и сурово глянула на Вадима, но тот, кажется, и не думал издеваться. Выражение лица действительно говорило о том, что он озабочен внешним видом коллеги.