Луч солнца скользнул по его фигуре, на миг осветив так, что исчезли все краски. Почудилось, что лишь прозрачная оболочка удерживает тягучее жидкое серебро внутри. Серебро, ртуть, что угодно, но только не человек! Если проткнуть оболочку острым предметом, металлически блестящая жидкость хлынет в разные стороны, покроет собой весь пол в кабинете. Тамила знает, что к ней нельзя прикасаться, иначе кожа попросту сгорит, превратится в пыль…
Она сделала вдох, пытаясь успокоить разгулявшееся воображение. Конец припева тоже пришёл сам: «Как бывает, когда слишком много в крови серебра!» Всего лишь «Пикник», группа из молодости, хотя и сейчас их можно было слушать. И песня так и называлась – «Серебра!». Да, слишком много серебра.
Богин тем временем положил трубку.
– Уф, – выдохнул он, – выброшу его к чёртовой бабушке! Сегодня не день, а какой-то театр абсурда. Все обо мне резко вспомнили!
Тамила уже подумала, что её тоже относят к вышеупомянутым людям, однако Герман поднял руку, словно пытаясь остановить ход её мыслей.
– Тебя это не касается. Хоть я и не ожидал такого появления.
Он сел напротив и неожиданно улыбнулся. Впервые она поняла, что эта улыбка открытая и искренняя. И даже… даже было как-то странно, будто от неё делалось немного спокойнее. А ещё она ему удивительно шла. Не то чтобы превращала в красавца, но делала намного привлекательнее.
Ну правильно, одёрнула себя Тамила, когда человек улыбается, значит, всё не так плохо. Отсюда и желание успокоиться самому.
– Как мать? – коротко спросил Богин, покрутил пачку сигарет, словно не знал, чем занять руки, но тут же отложил её в сторону.
Во рту пересохло. Тамила упорно отгоняла от себя мысли, что ей может стать хуже или случится что-то ещё.
– Нормально, – произнесла она. – Врач сказал так. Нормально.
Сухие и рубленые слова, будто пытается убедить саму себя.
– Будем надеяться, – кивнул Богин. – Вчера что-то снилось?
Тамила быстро рассказала про записку. Она была абсолютно уверена, что это не снилось, что галлюцинация прогрессирует, однако его это почему-то не особо удивило. Он немного помолчал, а потом чуть прищурился:
– Ты мне что-то недоговариваешь.
Тамила немного поколебалась, но, поняв, что он прав, передала разговор с матерью.
Богин снова начал крутить пачку в руках. Спустя секунду до Тамилы дошло, почему он так себя ведёт. Да её «лечащий врач» просто не знал, что делать! Не знал, но не желал этого показывать.
Желудок перетянуло, словно ремнём, сердце учащённо забилось, под мышками взмокло. Страх, что теперь никто не поможет, стал близок как никогда. Страх отскочил серебряным бликом от очков Богина, влетел в раскрытое окно сладостью сирени, моргнул всплывшей рекламой на мониторе ноутбука.
– Ну и ладно, – чуть грубовато сказал он, – даже если так. Тренинг это не отменяет.
Тамила уже не знала, расстраиваться или радоваться, как услышала какой-то скрип. Чуть обернулась и прислушалась, понимая, что кто-то подошёл к двери.
– Должны прийти клиенты? – спросила она, но Богин так и не успел дать ответ, потому что дверь резко раскрылась.
Появившийся на пороге мужчина заставил Тамилу потерять дар речи.
– Кирилл?
Он прислонился к косяку и хмуро посмотрел на Тамилу и Германа. Сцепил руки в замок. Послышался громкий щелчок, будто Кирилл пытался разминать суставы.
– Не помешал? – очаровательно улыбнулся он, однако Тамиле захотелось ему хорошенько врезать. – Вы не молчите. А, понимаю, я третий лишний?
Богин хранил молчание, с интересом поглядывая то на Тамилу, то на её собеседника.
– Что тебе нужно? – Тамила не была настроена на мирный диалог.
Это уже выходило за все границы. Что он себе возомнил, телохранитель придурочный? Она помощи у него не просила!
– Ничего, не надо на меня так рычать, – ответил он, однако Тамила поняла, что и он закипает. Вон даже костяшки пальцев побелели, так сильно их сжимает.
– Нечего за мной ходить! – достаточно резко произнесла она.
Перед глазами поплыло серебряное марево, Тамила поняла, что страх вернулся. Это не какая-то галлюцинация – возомнивший себе невесть что реальный человек куда страшнее. Она не совсем понимала, как можно было так себя вести, но тут же вспомнила слова Корженевской:
– Ревность – это страшно. Человек может попросту свихнуться на этой почве. Поэтому от ревнивцев лучше держаться подальше.
– Я не хожу. Но ты уверена, что находишься в нужной компании? – Кирилл кинул злобный взгляд на Германа, который, кажется, совершенно не переживал из-за возникшей ситуации.
– Не твоё дело, – процедила сквозь зубы Тамила, уговаривая себя не сорваться на крик. – Прекрати это. Забудь обо мне, понял?
– Вот ещё, – нагло ответил Кирилл и сделал несколько шагов вперёд. – Я уже один раз сделал такую глупость. Теперь не хочется второй раз остаться в дураках.
Тамила уже откровенно не понимала, о чём тот говорит, однако сдаваться не собиралась:
– Разговор закончен. Сделай милость – покинь кабинет. У меня дела.
Кирилл презрительно искривил губы:
– Дела с этим червяком?
Он сказал бы и что-то ещё, но вдруг побелел как полотно, так и замерев на месте.
– Я бы на вашем месте не выражался, – послышался спокойный голос Богина. – Неужели непонятно, что даме неприятна ваша компания?
Кирилл ничего не ответил, на его лбу появились капельки пота, в глазах отразилось совершенно безумное выражение. Тамила скосила глаза в сторону и, вздрогнув, зажала рот ладонью. Богин чуть поменял положение, чтобы твёрдой рукой направить на Кирилла пистолет.
Глава 3. Предвестник неприятностей
Тамила сидела, впившись ногтями в ладонь.
«Господи, – подумала она, – куда я попала? Неужели он настоящий? Нет, Кирилл, конечно, псих, но чтоб так!»
Мысли лихорадочно крутились в голове, перескакивая с одной на другую. Самым верным было вскочить и отобрать оружие, но руки и ноги онемели. К тому же она прекрасно понимала, что слабее Германа. Он, даже не задумавшись, отшвырнёт её в сторону. Кирилл опрометчиво назвал его червяком, однако это не отвечало истине. Физически Богин был вполне развит, поэтому лезть на рожон Тамила не собиралась.
– Ты с ума сошёл, – прохрипел Кирилл, в его глазах застыл страх.
Богин молча взвёл курок. Щелчок показался ударом грома в повисшей тишине. При этом психолог сохранял на удивление спокойное, даже в чём-то благожелательное выражение лица.
– Мне нужно повторить? – мягко спросил он. – Или как-то по-другому объяснить?
Кирилл сглотнул, сделал шаг назад.
– Я… – начал было он.
Тамила вздрогнула, вдруг очень чётко осознав, что становится свидетельницей крайне нехорошей ситуации, из которой ещё не факт, что выберется. И этот человек – её «лечащий врач»?
По спине пробежали мурашки, она шумно выдохнула.
– Покиньте нас, уважаемый. Будьте любезны, – Богин говорил монотонно, но чувствовалось, что это не так просто.
Кирилл, как загипнотизированный, смотрел на него. Тамиле вспомнился первый семинар, когда она была не просто заворожена, а погружена в жуткое состояние.
Бывший парень бросил на неё быстрый взгляд, Тамила заметила, как на его виске пульсирует выступившая венка.
– Сделай, как он говорит, – вдруг произнесла она, сама поражаясь, что смогла разлепить губы и что-то произнести.
В глазах Кирилла вдруг зажглась странная злоба. И тут же погасла, потому что Богин приподнял руку.
– Пошёл вон, – холодно выговорил он, чеканя каждое слово.
Доходчиво так, попробуй возрази.
Кирилл разве что не скрипнул зубами, Тамила увидела, как его пальцы согнулись, превратив руку в подобие звериной лапы. Он шумно выдохнул.
– Вы ещё за это ответите, – прошипел он, развернулся и быстро вышел из помещения.
Некоторое время Тамила сидела неподвижно. Герман повернулся к ней, посмотрел на пистолет, словно хотел увидеть на нём что-то новое. Медленно потянулся к пачке сигарет. Тамила пристально следила за каждым его движением.
– Неудачную недельку я выбрал, чтобы бросить курить, – задумчиво проговорил Богин.
Тамила вдруг поняла, что сидела в напряжении, и ноги теперь совсем онемели. Кое-как выставив их вперёд, попыталась размять, но тут же словно миллион иголок впились в мышцы. Она ойкнула.
– Не надо смотреть на меня, как на чудовище, – произнёс Богин, зажимая между губами сигарету и поднося к кончику пистолет.
Тамила замерла. Щелчок, и бледно-зелёное пламя вырвалось, поджигая белый бумажный цилиндрик. Он затянулся и посмотрел на Тамилу сквозь сизую завесу дыма. Зелёные глаза откровенно смеялись, хоть на губах не было и намёка на улыбку.
Она почувствовала облегчение. Нервный смех сам вырвался наружу.
– Какая же я идиотка, – произнесла она сквозь смех. – Я почему-то поверила, что это настоящее оружие.
– Не ты одна, – заметил Богин и снова посмотрел на пистолет. – Впрочем, у меня друг в оружейном магазине работает, поэтому знал, какой выбрать подарок, чтобы выглядел убедительно.
Тамила внимательно рассматривала зажигалку, набралась храбрости и протянула руку:
– Можно?
Богин кивнул. Она взяла игрушку в руки.
«Какая тяжёлая», – отметила Тамила про себя.
Однажды Корженевская потянула её в тир, было дело. Ощущение приятной тяжести «беретты» рука хранила до сих пор. Тамила отчаянно мазала, но не потому, что не могла прицелиться, а попросту потому, что плохо видела мишень. Проблемы со зрением у неё были со школьной скамьи. Дальнозоркость не числилась среди достоинств, поэтому мелкие предметы, которые находились на расстоянии, она видела достаточно смутно. Стрелять нравилось, но Корженевскую не всегда удавалось уговорить пойти вместе, а в одиночку заявляться в тир Тамила как-то побаивалась. Страх был странный и безотчётный, но всё же был. Но не такой, как от снов. А так… мелкий, на грани с трусостью, что инструктор засмеёт, когда увидит, как она опять мажет мимо цели.